вперед, затем второй. Затем, обворожительно улыбаясь влажными губами, оказалась на лафете зенитной пушки. Затем начала изгибаться, ерзая, будто на цепочке, вокруг дула, настолько недвусмысленно и откровенно, что у Ганса и Андреаса по второму разу отвисли челюсти.
Чешке не нужна была музыка, музыкой стала сама девушка. Казалось, что ее молочно-белые зубки фосфоресцируют в амбразуре многообещающей улыбки. Раз, и плавно-пылкие движения бедер, отдались сладким звоном в предстательных железах зенитчиков, а лучи фонариков обернулись радужной подсветкой прожекторов в стриптиз-клубе.
Два, и легким движением руки, что-то там расстегнув, милашка выскользнула из креплений парашютного мешка. Нежно-розовый шелк, переливаясь, заструился по скату крыши вниз, туда, где ворчали лишь ракетные тягачи, да неприкаянно молчал «Шерман», с мотором которого не совладали импортные умельцы. Да и никому не было до парашюта дела, глаза зенитчиков-амбалов намертво примагнитились к безупречно вылепленным природой бедрам танцовщицы. Сейчас она сбросит манто, следом…
Три, и спикировавший рядом Илья Кучин первым делом с рук на руки всучил обалдевшему Гансу мисс Голландию. Оброненный фонарик тюкнул Ганса по ноге, винтовка Мосина вообще делась непонятно куда.
– Я не вкурила… – сонно проворковала мисс Голландия.
В мгновенье ока освободившийся от парашюта Илья натянул лямки через голову на глубоко деморализованного Андреаса, дернул за резервное кольцо… ППШ запутался в стропах, как чижик в силках, раздался приглушенный хлопок… и раскрывшийся запасной парашют слизал не имеющего подружки дюжего немца с крыши и с глаз долой. Вниз, где сыто урчала подлатанная техника, и откуда после стартовавших ракет приторно шмонило копотью.
– Я из-за тебя оставила в самолете сумочку с сигаретами! – вдруг вспылила оттягивающая руки Ганса мисс Голландия и без лишних причитаний вспахала его лицо ногтями.
Мимо крыши, метрах в сорока слева, прошуршал парашют с Мисс Таджикистан, визжащей монотонней акына. Немец отшвырнул от себя вспыльчивую голландку и, жалобно скривившись, стал глазами нащупывать винтовку. При этом тряпица цвета куриной желчи вывалилась из-за пазухи.
– Мое «Кензо»!!! – Мисс Голландия в свирепом неистовстве саданула Ганса двумя пальцами по глазам, носком высокого сапога под коленную чашечку правой ноги, шпилькой сапога отвесно со всего маху по ступне левой ноги. Последний удар – коленом в пах – оказался лишним.
Тут мисс разглядела, что озлобилась за сигареты не на того мужчину, и по-военному браво развернулась к Илье. Ее ноздри красиво и гневно вздымались, брови изогнулись, как арки Александровского моста, будто перикисью водорода обесцвеченные губы вытянулись в линию, напоминающую мост через Гудзон. В ладошках красотки объявилась пресловутая винтовка Мосина мгновение дива, как никогда, заслуживала титул «Мисс Вселенная», но Кучина рядом уже не было, он скользил вниз по серо-зеленой водосточной трубе.
Глупая темень, изредка ободряемая букетами фейерверков, заглядывала в высокие полукруглые окна третьего этажа. Бригада навербованных по горячим точкам бойцов спешила от одного окна к другому. Подхватывалась очередная пушка, подкатывалась, слепо тыкалась дулом в стекло, осколки сыпались вниз, у пушки оставался заряжающий, а тающий отряд под предводительством мистера Сельпуко торопился дальше.
Попискивали навешенные на пояса детекторы пространства, шуршал эфир в гарнитурах связи, навешенные на торсы приборы ночного видения стучали в сердца. Острые углы нагроможденной музейной техники безжалостно задевали бока воинов, пухлые шины норовили отдавливать ноги, казенные части клацали, пытаясь откусить пальцы, но бойцы трудились проворно и слажено. Только воровато стреляли глазами из-под ободков кевларовых шлемов.
«При наведении по нуль-индикаторам согласуй стрелки сначала Г.О., затем Т.О» – отсвечивали латунные подсказки на станинах, – «При отклонении стрелки влево, вращай маховик вправо». Но бригаде мистера Сельпуко не требовались подсказки, это были профессионалы из профессионалов.
Мистер Сельпуко с 7,62 миллиметровым ручным пулеметом Дегтярева наперевес терся чуть в стороне, в руке зажимал красный сигнальный флажок, которым с превеликим удовольствием даст отмашку открыть огонь, чуть что.
Следующей на очереди была 85-миллиметровая зенитная пушка под унитарный патрон с гранатой УО- 366, но только бойцы приблизились к ней, как орудие само поехало навстречу, наверное проржавел крепеж, и смачно передавило ногу растерявшемуся Брайдису. Тот запищал резанным поросенком, вызывая во взглядах соратников лишь брезгливость.
Мистер Сельпуко заткнул бойцу крик обратно в пасть экономной очередью, благо для «дегтяря» броник на раненом не мог послужить реальной помехой.
– Что уставились, бычье семя. Продолжаем работать! – прикрикнул командир на остальных.
В ответ услышал приглушенное ворчание, но дисциплина была восстановлена. Зенитка покорно проклюнула оконное стекло.
– Канн, принимай пост! – равнодушно отчеканил командир.
– Есть! – рявкнул кореец, услышал тонкое жужжание и тупой удар. Прогнулся дугой назад, а руки раскинул в стороны. Постоял секунды три и рухнул. Изо рта пошла почти черная кровь, в шее торчал застрявший острым краем стабилизатор минометной мины.
Бойцы тренированно плюхнулись на пол, кто где стоял. Стволы разномастного оружия выбрали свои сектора обстрела и превентивно заплевали все углы зала горячим свинцом. Сельпуко обратил внимание, что стреляют только оставшиеся при нем воины, расставленные ранее молчали. А врагов не было видно, численность их оставалась тайной.
– Джавахарлал, в разведку, – коротко процедил мистер.
Джавахарлал, через голову стащил и отложил «калаш», сбросил шумно шуршащий бронник, сунул в зубы штык-нож, и неразличимым на фоне военного железа хамелеоном скользнул вперед, вдоль суппорта стомиллиметровой полевой пушки.
Вслушиваясь в каждый шорох и стараясь сам не создавать шума, он подобрался к макету зенитно- ракетной системы 9К 81 «С-300 В». Никаких следов. Принюхался, ведь присутствие человека всегда выдает запах. Но пахло только музейной пылью.
И вдруг кожух ракеты лопнул пополам, в горохом сыпящемся крошеве изоляционного пенопласта перед индусом возник человек. Щелк по скуле. Штык вылетел из зубов Джавахарлала и звякнул о какой-то экспонат сбоку. Сразу же три пунктира трассирующих пуль примчалось оттуда, где залегли остальные. Пути перерезали индуса пополам. Его же противник исчез из точки координат даже не заляпанный чужой кровью.
– Уходим, – холодно процедил мистер Сельпуко.
Оставшиеся при нем два бойца нехотя оторвались от пола и на полусогнутых попятились назад. Стволы трех ручных пулеметов, будто пальцы шулера, выписывали вольты.
Мощным фуком выдунутый сквозь дуло пушки простой рельсовый болт залепил в лоб Варравы аккурат под дужку шлема, и турок подкошено рухнул навзничь.
Две огненные струи облизали свинцом щиток пушки, но там уже гулял только сквозняк. Магазины кончились почти одновременно. И тут же двоих последних окутало ядовитое облако, это подкравшийся по потолку в технике геккона Илья вытряхнул на головы врагов содержимое музейной противогазной коробки. Враги ослепли.
– Эй, ты, прекрати… Давай договоримся. Хочешь, я отдам тебе брокерскую контору на Лондонской бирже?
Молчание.
– Не хочешь контору, могу уступить паевый инвестиционный фонд… молчишь? Ладно, а если я тебе предложу контроль над экспортом тюльпанов из Амстердама? Чувствую, мы сможем договориться…
Илья спрыгнул вниз и стукнул ослепших врагов головами друг о дружку.
– Русские не продаются, – с сожалением сказал он. Контора на Лондонской бирже так и осталась его несбыточной мечтой.
Оплывший в очередном кресле Мартин рвал и метал:
– Пост номер семь? Доложите, как идет приближение нашей победы? – отсюда, из директорского
