Джордж кивнул, стараясь не обращать внимания на Пегги.
— Я уже не в первый раз говорю, что тебе следует жениться, — неожиданно произнес он.
— Я должен жениться на Пегги.
Пегги уставилась на него, ошарашенная его заявлением. Он улыбнулся.
— Это предопределено.
— А я думала, что ты не поверил ясновидящей, — проговорила Пегги.
— Конечно, нет. Я просто констатирую факт.
— Ясновидящая? — в один голос переспросили Джордж и Эдна.
— Она выступала по радио, в ток-шоу, — объяснил Камерон. — Однажды вечером я случайно наткнулся на эту передачу. Вернее, не совсем случайно. Обычно в это время передавали финансовые новости.
— И Камерон, — вставила Пегги, — почувствовал себя обязанным позвонить и высказать свое мнение о любви и браке.
Камерон пожал плечами.
— Эта женщина утверждала, что может предсказать, кто на ком женится. Мне же показалось, что кто-то должен довести до ее сознания, что не все мужчины хотят жениться.
— И это — женщина, на которой ты должен жениться? — спросил Джордж, указывая на Пегги.
Пегги не понравилось, каким тоном было произнесено слово «это», да и покровительственные нотки в голосе Джорджа совсем ей не понравились. Она, конечно же, понимала, что глупо раздражать мужчину, но уже ничего не могла с собой поделать.
— Только подумайте, какой незаметной я буду на фоне успехов Камерона, — съехидничала она, нежно улыбаясь. — А может, это он окажется в тени моего успеха?
Джордж снова повернулся к Камерону.
— Ты это серьезно?
— Конечно же, нет, — заверил его Камерон, получавший явное удовольствие от разговора. — Это был чистейший фарс. Ну, розыгрыш. Объясните мне, пожалуйста, каким образом какая-то женщина с Восточного побережья может предсказать мне, на ком я женюсь. Если я вообще женюсь. А я не собираюсь.
Пегги, улыбнувшись, поднялась со своего места и начала прибирать со стола.
— Еще ясновидящая сказала, что женщина, на которой он женится, будет ждать его у него дома. Когда он приехал, здесь была я. Разве не правда? — Она провела кончиком пальца по его плечу, затем вниз по рукаву и по тыльной стороне ладони, остановившись у его тарелки.
— Случайное совпадение, — произнес Камерон, наблюдая, как она забирает его тарелку. — И больше ничего.
Продолжая улыбаться, она направилась на кухню.
— Ну, если ты так считаешь…
Когда Пегги вернулась к столу, разговор вертелся вокруг сына Миллеров. Тема женитьбы старательно избегалась; дебаты о руководителях — женщинах и мужчинах — не проводились. Она заранее выяснила, что диета Джорджа исключала кофе, поэтому предложила разнообразные травяные чаи. Но Джордж все же попросил кофе, и ей пришлось вернуться на кухню.
Когда Пегги убирала коробку с пакетиками чая, в кухню зашла Эдна, прихватившая десертные тарелки и вилки.
— Мужчины пьют свой кофе в гостиной, — сказала она, ставя тарелки на столик. Она легонько дотронулась до руки Пегги. — Если хочешь получить мужчину, похожего на Камерона, то тебе придется научиться особому с ним обращению.
Пегги засмеялась.
— Вы считаете, что мне придется держать рот на замке?
— Я считаю, что женщина должна использовать свою власть ненавязчиво. Нужно позволять мужчинам думать, что именно они принимают решения, в то время как они исполняют лишь наши желания. Женщины этим пользуются со времен Адама и Евы. Это искусство, но его стоит изучить и освоить.
Пегги покачала головой, и волосы упали ей на щеки.
— Боюсь, это не то искусство, которое мне хотелось бы освоить. Я считаю, что если к чему-нибудь стремишься, то надо идти к цели прямым путем. Я не люблю играть в игры.
И тут она заметила Камерона. Он стоял у буфета в гостиной, наливая себе кофе. Его взгляд встретился с ее взглядом и на мгновение задержался на ее лице, заставив ее затрепетать. Затем он посмотрел вниз на чашку в своей руке и перестал наливать кофе.
Когда Миллеры собрались уходить, Пегги вместе с Камероном проводила их к двери, но после обмена обязательными любезностями она извинилась, сказав, что ей нужно разобраться с делами на кухне. Камерон подал Джорджу цилиндр и помог Эдне надеть манто. Как только за гостями захлопнулись двери лифта, он закрыл входную дверь, скинул пиджак и галстук и пошел на кухню.
Пегги стояла у раковины, насухо протирая нержавеющую сталь кухонным полотенцем. Он прислонился к дверному косяку, любуясь покачиванием ее бедер, сопровождавшим каждое движение полотенца. Наконец он заговорил:
— Обед получился хороший.
Вздрогнувшие плечи свидетельствовали о том, что Пегги не подозревала о его присутствии. Она быстро обернулась к нему, отбросив с лица волосы.
— Хороший, несмотря на пересоленный овощной соус?
Но он уже забыл про злополучный соус.
— Могу поклясться, что в нем не хватало соли, когда я его пробовал.
А потом Камерон больше не вспоминал про соус. Он был слишком смущен близостью, неожиданно возникшей между ними. И выведен из душевного равновесия мыслями, мелькавшими у него в голове.
— Наверное, я добавила слишком много соли, — повинилась Пегги.
— Кроме всего прочего, ты произвела на них сильное впечатление.
Она засмеялась.
— Это уж точно. Наверное, Джордж предупредил тебя, чтобы ты не вздумал жениться на мне, а Эдна посоветовала поискать другого дизайнера?
Пегги почти угадала.
— Джордж сказал, что у тебя… ну…
— Что? Избыток нахальства? Длинный язык? Отсутствует деловой подход?
— Он был тактичен.
— Настолько, что ты не можешь повторить мне его слова? — Она покачала головой. — Когда-нибудь я научусь держать язык за зубами, и свой большой рот открывать, когда следует, а не когда хочется.
Камерон с интересом разглядывал ее рот. Она назвала его большим, но рот Пегги таковым вовсе не был. Он был просто идеальной формы… и чертовски соблазнительным.
Ему пришлось заставить себя снова перевести взгляд на ее глаза.
Джорджу не понравились ее высказывания, но сам Камерон получил удовольствие от каждой минуты их разговора. Ему нравились искорки огня, зажигающиеся в глазах Пегги, напряженная линия ее спины. Она была настоящим бойцом.
— Ты оказала мне большую услугу, — сказал он.
— Каким образом? — Она вскинула голову, и волосы свободно рассыпались по ее плечам.
— Джордж и Эдна годами уговаривали меня жениться.
— А мысль, что ты можешь жениться на мне, поразила их?
Он ухмыльнулся и прошел к холодильнику.
— Ни слова больше. Ограничимся сказанным за обеденным столом. У меня здесь припасено шампанское. — Он открыл дверцу. — Я и не подозревал, что оба они стали трезвенниками. Присоединишься ко мне?
Он вынул бутылку и обернулся к ней. Она стояла, облокотившись на столик, и наблюдала за ним.
— Мне пора домой. День был очень длинный.
