Оглушительный взрыв.
Открывается занавес. Почти та же картина, что была в начале второго действия. Огневые позиции в районе Хайфона. Далекая синяя гладь залива. Копья бамбуковых зарослей. Зарево пожара. Вокруг ракетной установки — расчет бойцов. Нервничающий Тьен, пристально смотрящий в небо Николай.
Николай. Скорей! Скорей!
Тьен. Менять позицию!
Минь. Сбили! Сбили! Первого!
Николай. Радоваться потом! Менять позицию!
Тьен. Ну-у?
Свист ракеты. Оранжевое пламя. Взмахнув руками, падает Тьен.
Минь. Отводить!
Николай (бросаясь к Тьену). Тьен! Тьен!
Свист ракеты. Оранжевое пламя. Николай падает на Тьена. Мгновенный звук удаляющихся самолетов. Полная тишина. Бойцы бегут к Тьену и Николаю. Пытаются поднять, но Тьен и Николай лежат неподвижно.
Минь. Санитары! Санитары!
Несколько бойцов убегают. Остальные переносят Тьена и Николая на бугор, покрытый зеленой травой и яркими цветами джунглей.
(Опускаясь на колени, слушает сердце Тьена.) Он еще жив! (Приникает ухом к груди Николая.) Я ничего не слышу. Ничего не слышу. (Поднимается с колен. Обращается к бойцам, понуро стоящим вокруг.) Вы видели? Видели, товарищи бойцы? Подразделение товарища Тьена сбило бомбардировщик наших врагов. Он разлетелся в воздухе. У нас была короткая радость. Несколько секунд. Но мы промедлили. Мы задержались на несколько секунд. Нашу установку засекли. Всего несколько секунд. Вы видите? На вьетнамской земле лежит наш дорогой командир товарищ Тьен, а рядом с ним лежит товарищ Хохлов. Он не участвовал в бою, но он был рядом с нами. Кровь товарища Тьена смешалась с кровью товарища Хохлова. Это кровь братьев.
Вбегают Чань и другие сандружинницы. Чань бросается к Николаю. Другая девушка — к Тьену. Они лихорадочно быстро осматривают Тьена и Николая. Начинают перевязывать.
Минь (к Чань). Товарищ Хохлов жив?
Чань. Жив, но он без сознания.
Минь. Он будет жить?
Чань. Я не знаю, не знаю, товарищ Минь.
Минь. Он должен жить. Слышишь, Чань? Он должен жить!
Чань. Я понимаю, он должен жить... Но я не знаю, будет ли он жить... У него почти нет пульса.
Минь (другой девушке). Товарищ Тьен будет жить?
Девушка. Я не знаю... Он без сознания.
Минь. Какая же вы медицина, если вы ничего не знаете?
Чань (поднимая руки к небу). Они не люди! Товарищ Минь, вы можете объяснить, что им нужно от нас?!
Минь. Они сами не могут объяснить это перед всем миром!
Чань. Сегодня утром американцы бомбили наш госпиталь. Убили двенадцать раненых. Убили двух медицинских сестер. Убили врача-хирурга, который в это время делал операцию. Врач был мой отец. Но я не плачу, товарищ Минь!
Минь. В какой госпиталь вы отправите товарищей Тьена и Николая?
Чань. В джунглях есть резервный госпиталь.
Минь. Товарищ Чань, послушайте биение сердца у наших героев.
Чань (склоняется к груди Тьена). Я слышу сердце твоего товарища Тьена. (Склоняется к груди Николая. Слушает долго в полной тишине.) Какие-то далекие неслышные толчки. (Берет руку Николая. Пытается найти пульс.) Ветер...
Минь. Что ветер?
Чань. Мешает ветер... (После паузы.) Очень тихий, очень редкий...
Минь. Но есть?
Чань. Кажется, есть.
Минь. Он должен быть, Чань... Он обязательно должен быть. В Москве товарища Николая ожидает невеста. Он ее любит так же, как я люблю тебя, Чань. Я видел ее...
Чань. Она его любит так же, как я люблю вас, товарищ Минь...
Сирена санитарной машины.
Боец (входя). Санитарная машина пришла.
Минь. Лично вам, товарищ Чань, мы вверяем жизни наших боевых друзей. Пусть они и сейчас будут рядом, как кровные братья.
Чань. Мы сделаем все. Сделаем все!
Тьена и Николая осторожно кладут на носилки и на поднятых руках уносят. Минь и бойцы сопровождают носилки.
Минь (вернувшись). Приказываю занять боевые посты.
Бойцы бегут к ракетной установке. Вой сирены.
Занавес На просцениуме, в луче света, — Ведущий.
Ведущий.
А жизнь так хороша! О, как она прекрасна! Овеянная солнечными бликами! Жизнь трудная, суровая, опасная, Жестокая, прямая, многоликая! 
