проскочил уже и Янгиз и Иммангулово, не спеша взобрался на холм, где дорога раздваивалась.
Фатима спала на заднем сиденье, прижимая к себе кучу свертков. За развилкой Андрей вышел из машины и закурил, осмотрел колеса и отошел к обочине, стал всматриваться в темноту, попыхивая сигаретой. Докурив, он стрельнул окурком в темноту и вернулся к машине. Длинные вьющиеся черные волосы Фатимы разметались по сидению, чуть прикрывая лицо. Она сердилась во сне или о чем-то думала серьезном, упершись кулаком в щеку.
Километрах в двух от развилки показался человек. Он издали замахал руками. Андрей сбавил скорость, высвечивая человека фарами. Человек шел боком к машине, прикрываясь от света рукой. Дорога была пустынна. Справа тянулась жиденькая лесополоса. Андрей заметил в кустах «Жигули», от машины к дороге бежал еще человек, пригибаясь к земле. Андрей рванул с места и сбил человека, идущего к машине. Проехав метров сто по шоссе заметил на дороге бревно, лежащее поперек. Развернулся. И уже не видел, откуда ударила длинная автоматная очередь. Машину забило, и она осторожно съехала в кювет. Вот и все. На заднем сидении лежала Фатима, она так и не проснулась. Андрей замер, упершись головой в руль и опустив руки.
К машине осторожно подошли двое. Вглядываясь через стекла в кабину, открыли дверь. Молча постояли, один выключил зажигание. И ушли. Первым на дорогу выскочил «Жигуленок», следом, тяжело взревев, выполз «КамАЗ».
Хоронили Андрея Епанчина, его жену Фатиму. У дома Епанчиных стояла огромная толпа, заходили прощаться. Приехало начальство из района и города.
Кончался август.
Мужики собрались у Рязановых, Некрасов, ездивший в город, рассказывал, что в городе к нему подошли двое и сказали, что все знают про колхоз и чем каждый занимается. Что бумаг, чтобы доказать, у них нет, но и что есть, достаточно, чтобы прокуратура заинтересовалась их мирной жизнью, а там что- нибудь да и выплывет обязательно. Говорили, что зла они не желают им, только хотят, чтобы мужики поделились, как водится. Дешевле выйдет, а то, упаси боже, весь колхоз попересажают да постреляют. Запросили ровно миллион рублей. Особого убытка они им не доставят, так как по их подсчетам свободных денег у них миллионов шесть-семь имеется.
Все молча слушали Некрасова и яростно дымили папиросами.
— Что ж, дать можно… по зубам, — наконец сказал Демидов. — По всему видать, они и Андрюшку с Фатимой положили. Может, мы их как-нибудь словим, а, Лыков?
Лыков пожал плечами. Решили председателя пока не выбирать. За него будут Демидов, Падуров, Сафонов, Хусаин и Лыков. Денег пообещать, самим стеречься и высматривать.
Некрасов два раза ездил в город под наблюдением людей Лыкова и Равиля. Но никто к нему не подходил. Когда он возвращался домой один по тракту, его остановили, подошли узнать о решении. Он сказал, что сразу таких денег они дать не могут, только частями в течение года. По-другому не выйдет.
А через три дня Витька Демидов увидел случайно в городе самого Щербинина. Он выследил его квартиру в Шанхае и позвонил в контору Лыкову. Лыков с ребятами приехал через час на условленное с Витькой место, но Витьки не было. Обыскали весь Шанхай — ни Щербинина, ни Витьки не нашли.
Витька вернулся из «плену». Рассказал, что его заметили, под пистолетом привели в дом, завязали глаза и увезли. Держали в погребе. Когда отпускали, предупредили, что если они будут шутки шутить, то и они в долгу не останутся. Инженера Витька больше не видел. Приказали, чтобы Некрасов вез первые деньги.
— Так вас и будут тягать! — обмолвился Сережка Епанчин. — Вы будете ишачить, а они с вас шкуру драть! Откупитесь раз, они новым налогом обложат, на шею так сядут, что вы и опомниться не успеете. И дело того не стоит. Лучше уж разойтись или войну начинать всерьез, а там видно будет. В мире, видно, жить не придется, время не то. Уйдут эти, другие придут. А нам надо такими стать, чтобы связываться боялись, раз и навсегда. И лучше два миллиона на войну истратить, чем под страхом ходить неизвестно от кого.
Его поддержали и Лыков, и Витька Демидов, Хусаин, Падуров. Остальные колебались. Сергей запросил триста тысяч за первый раз и во всем его слушаться. Мужики продолжали колебаться, но их убедил Витька Демидов своей решительностью:
— Война так война! Не за тем дело начинали.
Старухи и бабы вычистили церковь, бывшую под складом. Застелили новый пол, отштукатурили внутри, подлатали сгнившие углы и верх. Ремонтировали потихоньку, чтобы не привлекать внимания.
Над картой за столом сидели Равиль Саитов, Лыков Александр Иванович, Сергей Епанчин, Витька Демидов, Марат Асылгареев и Игнатий Некрасов.
— Смотри, Игнат Фомич, — чертил по карте Сергей, — смотри внимательней, где и по каким улицам ходить, можешь записать, заучить.
На столе лежала карта города и стопка фотографий.
— У универмага будешь ходить, а здесь, — он показал фотографию универмага и рядом с ним дом, — здесь наш человек будет сидеть. Ты запоминай, я проверю. Вот сквер у горкома, здесь смотри, вот здесь сидеть будет. А как кто подойдет, ты дашь знать. Ну хоть сморкаться будешь, чтобы другие ребята подтянулись.
— А, раскусят! — не верил Некрасов.
— Не раскусят, это не шпионы. Они на нахальстве и страхе держатся, да и деньги.
Некрасова с деньгами остановили у центрального универмага. Из толпы незнакомый мужик вдруг, сразу:
— Здорово, Некрасов! Закурить будет?
Игнатий догадался и дал коробок, предварительно громко высморкавшись.
— Деньги-то принес? — спросил мужик, прикурив и протягивая назад коробок.
— Что-то я тебя не видел раньше. Может, ты подставной какой. Я только кого в лицо знаю, тому и отдам.
— Ты не шути, деньги давай!
Из-за угла магазина вышли трое пьяных парней, один из них нарочно толкнул плечом Игната.
— Осторожней, — обиделся Некрасов.
И ему тут же ударили в нос. Он отскочил, держа сверток в руке. Двое других стали приставать к мужику. Один из них ловко и сильно ударил его ногой в живот, так что мужик, сразу согнувшись, упал. Его пнули в лицо, в живот. В толпе закричали женщины. Парни вдруг пропали. Некрасов с разбитым носом поднялся с земли, помог подняться мужику, его лицо тоже было в крови. Дотащил его до лавки. Они посидели молча. Потом мужик взял у Некрасова сверток и, держась за живот, стал ловить за углом такси.
Такси петляло по городу, пока не сломалось. Таксист помог мужику поймать другую машину. На другом такси мужик доехал до Новостройки, расплатился и вышел.
Невдалеке за углом остановилась грузовая машина «Аварийная горгаза», оттуда вышел человек. Водитель такси развернулся, отъехал подальше и позвонил из телефона-автомата.
Мужик, оглянувшись пару раз, вошел в подъезд пятиэтажного дома.
Через некоторое время в подъезд вошел еще один.
После этого к подъезду с двух сторон подошли двое парней, а вдоль стены двигалось еще двое.
Дверь вышибли с одного удара. Мужики пили на кухне водку. Их тут же связали. Приехали Лыков и Сергей. Они осмотрели комнаты, ни к чему не притрагиваясь. Включили телевизор и сели.
— Человек слаб стал, изнежился, — сказал Сергей Лыкову. — Ты-то, Владимир Степанович, как
