Джулианы, заставило ее застонать от нового прилива блаженства. – Я тебя отнесу в каюту. А потом… может быть, ты не станешь прогонять меня, как раньше, и позволишь уснуть рядом с тобой?
– Да, Стив, – тихо вымолвила девушка. – Я не буду тебя прогонять больше никогда-никогда! И еще я снова хочу попросить у тебя прощения, – она замялась, судорожно вздохнув и пытаясь собраться с мыслями.
– В последнее время ты только и делаешь, что причиняешь мне бесконечные огорчения, а потом просишь прощения, – ласково проговорил он, укрывая своей рубашкой ее тело, начинающее дрожать от холода. – Просто не будь больше маленькой вредной злючкой, вот и все.
– Но я все-таки должна сказать тебе, чтобы между нами больше не возникало недоразумений… Я действительно жалею, что так отвратительно вела себя с тобой. И это было крайне глупо с моей стороны, потому что я делала хуже прежде всего себе самой. Вот и вчера… Я оттолкнула тебя, а потом весь день мне было ужасно досадно, что ты не обращаешь на меня внимания. Какое счастье, что ты смог… все исправить, – она смущенно улыбнулась и дрогнувшим голосом добавила, спрятав лицо на его груди: – Сегодня мне было так хорошо, как еще никогда в жизни. Наверно, я должна… должна сказать тебе спасибо за то, что ты…
Судорожно всхлипнув, Джулиана замолчала и крепче прижалась к Стивену. Руки мужчины, сжимавшие ее плечи, вдруг странно задрожали, а его дыхание почему-то сделалось частым и прерывистым.
– Я люблю тебя, Джулиана, – тихо сказал он, и ей показалось, что ветер внезапно стих и даже море застыло на мгновение, чтобы она смогла расслышать эти простые слова, самые главные из всех слов.
Глава 17
Они разговаривали очень долго, закрывшись и капитанской каюте, – Стивен и тот неприятный человек из английского посольства в Стамбуле, лорд Чемберс, дожидавшийся их корабля в нынешней столице Сардинского королевства, прелестном городке Кальяри на острове Сардиния. Их беседа длилась так долго, что у Джулианы уже иссякло терпение. «Красавица Востока» прибыла в порт поздно ночью, и Стивен обещал показать Джулиане окрестности городка, прежде чем они двинутся дальше, к берегам загадочной Африки. Это была их последняя остановка в цивилизованном месте, и ради такого случая Джулиана нарядилась в одно из своих лучших платьев – из прелестного небесно-голубого шелка, с кружевами и искусственными цветами, с верхней воздушной юбкой из белоснежного тюля. Но если ей придется еще полчаса мерить шагами палубу под палящими лучами южного солнца, дожидаясь виконта, то это милое, нежное платьице превратится в измятую грязную тряпку!
Раздраженно вздохнув, девушка решительно направилась к лестнице. Нет, конечно, она знает, что неприлично мешать мужчинам, когда они ведут деловой разговор, но все же Стивена придется поторопить.
Дверь капитанской каюты была слегка приоткрыта из-за духоты, и изнутри отчетливо доносились мужские голоса. Джулиана уже хотела постучать, но извечное женское любопытство к чужим делам одержало верх над соображениями порядочности. Остановившись в двух шагах от двери, она опасливо оглянулась вокруг и прислушалась.
– Значит, вопрос решен, виконт, и вы без промедления отправляетесь к турецким берегам, нигде не останавливаясь по пути и не задерживаясь даже на пару часов, – донесся до нее тихий, но внушительный голос, принадлежащий, без сомнения, лорду Чемберсу. И вслед за тем Джулиана услышала голос Стивена, прозвучавший так по-деловому жестко, что она невольно поежилась. Неужели это говорит тот самый человек, который шептал ей по ночам нежные, вкрадчивые слова любви?
– Не сомневайтесь в этом ни минуты, милорд, – сказал он. – Два часа на то, чтобы подготовить судно к отплытию, – и мы помчимся к Босфору так быстро, как только позволит нам изменчивый ветер. Не беспокойтесь ни о чем, милорд, отправляйтесь в Англию и положитесь во всем на меня. Когда я окажусь в Стамбуле, не пройдет и недели, как я сумею уладить этот новый досадный конфликт.
– Виконт Девери, после разговора с вами у меня просто гора свалилась с плеч, – это опять говорил Чемберс. – Право, не знаю, сможет ли наше правительство отблагодарить вас по заслугам… Но, откровенно говоря, мне ужасно неловко… Ваша поездка в Тунис… ведь ее придется отложить…
– Тунис подождет, государственные интересы важнее частных дел, милорд, – ответил Стивен, и Джулиане показалось, что пол под ее ногами куда-то проваливается. До нее только сейчас дошел весь смысл услышанного разговора. Тунис подождет! Он что, с ума сошел? Ведь это значит, что и она, Джулиана, подождет, и несчастная Изабель!
Мужчины еще долго о чем-то говорили, а Джулиана слушала и не верила своим ушам. Так цинично и хладнокровно предать ее интересы, и это после того, как… Ах, ну да, конечно же, Господи, ну чего нее она еще ожидала? Ведь он уже получил свое, так зачем ему теперь считаться с какой-то наивной, доверчивой дурочкой! Черт возьми, ведь она же не в монастыре росла, сколько рассказов о печальных судьбах молодых девушек, неосторожно доверившихся коварным мужчинам, ей довелось слышать за свои девятнадцать лет! Ведь ее же не раз предупреждали, и даже когда она так сильно влюбилась в Эшли Баррета, она не забывала этих предупреждений. Но виконт Девери… Где уж ей тягаться с ним, таким обаятельным, умным, искушенным в житейских делах, а главное, – на целых пятнадцать лет старше ее! Но, даже если бы она и не утратила осторожности, разве был у нее какой-нибудь выбор?
Джулиана едва успела отскочить от двери и спрятаться в своей каюте, когда виконт с лордом Чемберсом вышли в коридор. Сердце ее колотилось в груди так сильно, словно готово было вот-вот вырваться наружу. Сейчас Стивен пойдет провожать лорда Чемберса, а потом вернется за ней, и ей придется призвать на помощь все свое самообладание, чтобы достойно встретить его убийственное сообщение… Два часа! О Боже, у нее есть только два часа, чтобы попытаться изменить это немыслимое положение дел.
Последние спешные приготовления к отплытию остались позади. Паруса подняты, трап убран. Осталось лишь поднять с морского дня тяжелый якорь – и вперед. Стивен устало вздохнул, вытирая со лба катившийся градом пот. Теперь, когда все дела улажены, надо поскорее навестить Джулиану. Два часа назад Симпсон передал ему, что мисс Вудвиль почувствовала себя неважно и не сможет отправиться на прогулку, она хочет отдохнуть в своей каюте и просила, чтобы ее никто не беспокоил. Что ж, тем лучше. По крайней мере, она не будет сердиться на него за то, что он так много времени провел в разговорах с несносным лордом Чемберсом.
Ох уж этот лорд Чемберс! Чего только не пришлось пообещать ему, чтобы поскорее отделаться от его бесконечных словесных излияний. Нет, только подумать, они там натворили Бог знает чего в Стамбуле и еще хотят, чтобы он, Стивен, расхлебывал всю эту заварушку, да еще без малейшего промедления. Черта с два! Не раньше, чем он закончит все свои дела. Точнее, дела Джулианы, но это теперь почти одно и то же.
Дверь в каюту Джулианы была заперта на ключ. Стивен осторожно постучал, раз, другой, потом сильнее… Смутное тревожное предчувствие, показавшееся поначалу нелепым, с каждой минутой делалось все сильнее. И посреди этого напряженного ожидания как гром с ясного неба прозвучали слова Тома Петерсона:
– О Господи, Стив! Мы чуть не покинули порт без мисс Джулианы и нашего друга Симпсона! Они, должно быть, и не знают, что мы собрались так поспешно отчаливать, и еще не успели вернуться из города.
– Не успели вернуться из города? – Стивен почувствовал, как его спина начинает покрываться холодным лотом. – Из какого города, Том?
Доктор бросил на своего приятеля недоуменный взгляд и задумчиво почесал переносицу.
– Понятно из какого, из того, в котором мы в данный момент находимся, черт возьми. Пару часов назад я сам видел, как они спустились на пристань и сели в наемную карету.
– Пару часов назад? И ты ничего не сказал мне?!
– Но я не думал… Проклятие, Стив! Да объясни же, наконец, в чем дело!
– Два часа назад наш уважаемый Николас Симпсон сказал мне, что Джулиана разболелась и не желает покидать свою каюту до отплытия корабля.
Том Петерсон только присвистнул в ответ и извлек из жилетного кармана странный предмет, напоминающий отмычку. Первое, что бросилось в глаза виконту, когда он наконец оказался в каюте, была записка Джулианы, адресованная лично ему. В ней было всего несколько слов.
«Виконт Девери! Вы – негодяй и подлый обманщик. Я ненавижу вас и всю оставшуюся жизнь буду
