ее тела, но с души – никогда; и как бы в дальнейшем ни сложилась ее судьба, грязь этих кошмарных дней навсегда останется в ее сердце.
Между тем почтенный Абу-Кадар закончил осмотр пленницы и докладывал работорговцу о его результатах. Они оказались значительно хуже, чем надеялся, вопреки уверениям девушки, ее временный хозяин.
– Не девственница, – задумчиво проговорил аль-Беккар, выслушав врача. – Надо же, какая досада! Конечно, она, бесспорно, красива и хорошо сложена, да еще и благородных кровей, но все же – не девственница! Из-за этого мне не удастся выручить за нее на тунисских торгах большой прибыли. Даже если я смогу научить ее умению развлекать своего господина, ценность ее все равно будет значительно ниже, чем если бы ее тела еще не касался мужчина.
– Это не совсем так, уважаемый Ахмед-эфенди, – возразил Абу-Кадар. – Да, к сожалению, эта девушка уже утратила девственность, но нежные глубины ее тела остались почти нетронутыми. Я могу уверенно сказать, что она очень недавно стала женщиной и мужское орудие лишь несколько раз пронзало ее лоно. Оно совсем узкое там – будто никогда не знало мужчин. Если найти врача, который сможет восстановить ее девственность, то ты еще получишь за нее немалые деньги, Ахмед-эфенди.
Аль-Беккар неторопливо разгладил свою пышную бороду и еще раз очень внимательно оглядел пленницу, по-прежнему недвижно лежащую на ковре с закрытыми глазами.
– Найти такого врача… Это не так-то просто сделать в Тунисе. Но все же я попытаюсь последовать твоему совету, мудрый Кадар-ага. Возможно, что-то из этого и выйдет. По крайней мере, с завтрашнего дня я начну следить за тем, чтобы она хорошо питалась, и не позволю ни одному мужчине смотреть на нее и касаться ее хоть пальцем.
Глава 2
Утро началось с того, что Джулиане велели облачиться в просторный темно-синий балахон и принесли обильный завтрак – целую груду медовых лепешек, тарелку сушеных фиников и огромный кусок сладкого шербета. Есть совершенно не хотелось, но девушка заставила себя проглотить все до последней крошки, стоило только аль-Беккару намекнуть, что в противном случае он будет сильно недоволен. Вчерашняя расправа совершенно сломила дух Джулианы, и на какое-то время она решила отказаться даже от малейших попыток сопротивления. Как она будет вести себя дальше и что предпримет, чтобы выпутаться из своего теперешнего отчаянного положения, – покажет время. А сейчас не остается ничего, как покориться капризам злой фортуны, которая в данный момент совершенно отвернулась от нее. Наверное, это наказание за то, что она так мало ценила те щедрые подарки, которые судьба незаслуженно посылала ей в былые времена.
Но размышлять о чем-то сложном не было ни сил, ни времени. Сразу после завтрака в каюту пришел аль-Беккар, приказал своей пленнице расположиться напротив него на мягких подушках и приступил к расспросам.
– Сколько тебе лет, Небесная Роза? – был первый вопрос работорговца, и когда Джулиана ответила, брови араба задумчиво сошлись на переносице.
– Девятнадцать лет… Я думал, тебе не больше семнадцати… Но придется и с этим примириться. А теперь расскажи мне все о своей семье. Правда, что ты происходишь из знатного рода?
Джулиана с гордостью поведала о своем высоком происхождении, а потом с надеждой спросила:
– Может быть, теперь ты изменишь свое решение и согласишься вернуть меня за выкуп моей семье, почтенный Ахмед-эфенди?
Но работорговец лишь покачал головой.
– Нет, Небесная Роза, забудь об этом, я не стану связываться с твоей семьей и отпускать тебя даже за большой выкуп.
– Но почему? Почему? Объясни, господин! – с недоумением спрашивала девушка. – Я не могу этого понять. Если тебе нужны деньги, какая разница, от кого ты их получишь?
– Видишь ли, на это есть много причин… Во-первых, это было бы слишком рискованно, а потом, речь идет не только о деньгах, но и о моем престиже знатного купца. Не каждый день удается поймать такую красивую птичку. Если богатый человек, купивший тебя, останется доволен своим приобретением, моя слава и известность среди тунисских работорговцев сильно возрастут.
– А если покупатель останется недоволен? Что тогда будет с твоей репутацией, почтенный Ахмед- эфенди?
Усмехнувшись, работорговец осуждающе покачал головой.
– Покупатель редко остается недовольным, глупая девушка. Или ты уже забыла вчерашний урок? Клянусь тебе, это самое легкое наказание, которое может последовать за дерзкое поведение. Есть много вещей пострашнее: например, удары толстой палкой по нежным ступням ног, порка плетью из грубой кожи, удары которой оставляют на теле раны, не заживающие много недель, а еще в Тунисе полно борделей, куда отправляют непокорных рабынь. Хочешь ли ты пройти через все это, Небесная Роза? Я рассказываю тебе об этом не для того, чтобы тебя запугать, а только чтобы ты поняла, как нельзя себя вести в том мире, где судьба определила тебе жить все оставшиеся дни. И если мои слова дойдут до твоего женского ума, я расскажу тебе, как нужно себя вести, чтобы твоя жизнь была беззаботной и приятной, как солнечный весенний день.
Джулиана недоверчиво хмыкнула.
– Разве она может быть такой? Скорее моя жизнь будет подобна хмурой и дождливой осенней ночи, чем ясному весеннему дню.
– Наши судьбы определяет великий и могущественный Аллах, – назидательно заметил аль-Беккар, – но многое зависит и от нас самих. В странах Магриба женщина во всем подчиняется своему господину – мужчине, женой или наложницей которого она является. Но красивая и искусная в любви женщина, если при этом она еще и мудра, может сама подчинить себе своего повелителя и стать царицей его сердца и его гарема.
– Я предпочту быть последней служанкой и выполнять с утра до ночи тяжелую и грязную работу, чем занимать то положение, о котором ты говоришь, Ахмед-эфенди! – с возмущением проговорила Джулиана, закипая при одной мысли о том, что ей придется согревать постель какого-нибудь омерзительного араба.
– Тебе не придется выполнять грязную работу, упрямая женщина, – с улыбкой сказал работорговец. – Для этого есть много менее красивых рабынь. А тебе лучше выбросить из головы все бесполезные мысли и напрасные надежды и уже сегодня начать готовиться к тому положению, что уготовано тебе судьбой.
– Какому положению, эфенди?
– Положению наложницы или даже жены богатого и знатного человека. Именно такое будущее тебя ждет, если ты не испортишь сама себе жизнь какой-нибудь глупой выходкой. Завтра мы достигнем берегов Туниса, и я отправлю тебя на пару недель в специальную школу, где наиболее ценных невольниц обучают мусульманским обычаям и умению правильно вести себя в гареме будущего господина. Но прежде всего тебе следует научиться языку, на котором ты будешь покорить всю оставшуюся жизнь… Да, да, не хмурься, Небесная Роза, это так! Поэтому слушай внимательно каждое слово, что я скажу тебе, и хорошенько запоминай…
Джулиана опустила голову в знак покорности и незаметно вздохнула. Трудно поверить: вчера этот странный человек приказал избить ее и без малейшей жалости смотрел на ее страдания, а сегодня улыбается ей и разговаривает так, будто ничего ужасного не произошло. Что если все мужчины Магриба похожи на Ахмеда аль-Беккара? Как вести себя с такими людьми? Чем можно затронуть их сердца и можно ли добиться их сочувствия и доброго отношения? Вспомнив, что несчастная Изабель уже без малого шесть месяцев живет в варварском и жестоком мире загадочного Востока, Джулиана ужаснулась. Смогла ли ее сестра приспособиться к такой чудовищной жизни? Сохранила ли свой жизнерадостный, неукротимый нрав? Или, пройдя через ад унижений, насилия и жестокости, превратилась в безвольную, запуганную и покорную игрушку в руках безжалостного хозяина, властелина десятков несчастных человеческих судеб?
Ранним безоблачным утром следующего дня на горизонте показались берега чужого грозного континента. Сразу же после завтрака Джулиане принесли одежду, без которой мусульманские женщины не могли появляться на улице, – изар, черное шерстяное покрывало, окутывающее всю фигуру с головы до ног и оставляющее открытыми только глаза, плотную чадру и кожаные закрытые
