них вот-вот готовы были сорваться слезы.
– Я не приближалась к этим дверям с тех самых пор, как Касим отправился в тот роковой поход, – тихо проговорила Изабель, перехватив взгляд сестры. Джулиана легонько сжала ее дрожащую руку чуть повыше локтя.
– Понимаю, как тебе тяжело находиться здесь сейчас. Но прошу тебя, Изабель, милая, собери все свои силы. Помни, что скоро этот кошмар закончится, нужно только пережить сегодняшний вечер.
В опочивальне бея Джулиана и Изабель, не сговариваясь, упали на ковер, как предписывал этикет. Украдкой наблюдая за сестрой, Джулиана заметила, что та вся дрожит от волнения, словно листок на ветру. Да и у самой Джулианы состояние было не намного лучше. Беспокойство за Изабель лишало ее привычного самообладания и необходимого присутствия духа. Прошло не меньше минуты, прежде чем Джаббар разрешил невольницам подняться. По знаку бея сестры опустились на подушки напротив него и сбросили верхние покрывала.
– Зульфия, радость моя, ты прекрасна сегодня, как яркая звезда на небосклоне в знойную летнюю ночь, – ласково обратился к Джулиане Джаббар. – Оказывается, зеленый цвет тебе к лицу. Жаль, что ты до сих пор не приняла ислам, тогда бы ты могла носить этот цвет постоянно, не оскорбляя чувств правоверных. Ведь, как ты знаешь, зеленый – цвет ислама, и носить его иноверцам обычно не разрешается. Разумеется, если только этого не позволит владыка.
– Я буду рада, если смогу чем-нибудь угодить тебе, о повелитель правоверных, – Джулиана чуть-чуть наклонила голову в знак покорности воле господина, как полагалось в таких случаях. – Смею надеяться, что и ты будешь благосклонен к своим послушным рабыням.
– Если заслужат мою благосклонность, – отвечал бей с любезной улыбкой, не предвещавшей, как успела узнать Джулиана, ничего хорошего.
– Мы постараемся, наш повелитель, – ответила она, незаметно для Джаббара бросив ободряющий взгляд на сестру.
Бей предложил невольницам присоединиться к его вечерней трапезе, на что те с притворной благодарностью согласились. На самом же деле Джулиана была не в состоянии насладиться творениями лучших поваров Туниса из-за сильного беспокойства за сестру. А что касается Изабель, то она едва не давилась каждым проглоченным кусочком. Джулиана отлично видела, что бей все замечает и от души забавляется испугом бывшей любимой наложницы своего двоюродного брата. Ей сделалось не на шутку страшно. Она не сомневалась, что он задумал что-то не совсем обычное. Наверняка он станет заставлять Изабель делать какие-нибудь ужасные вещи, а потом обязательно спровоцирует ее на непочтительное поведение и прикажет избить или того хуже. Если Джаббар смертельно ненавидел Касима, то скорее всего так же сильно ненавидит и все, что связано с бывшим беем Туниса, в том числе и его возлюбленную. И видит он в ней прежде всего врага, а не красивую женщину.
Отставив чашку с недопитым кофе, бей слегка наклонился вперед, уперевшись руками в бедра, и в упор посмотрел на Изабель.
– Джамиля, любимая наложница Касима, – обратился он к ней, – за столько месяцев, проведенных в окружении одних женщин и евнухов, ты наверняка соскучилась по мужчине. Полагаю, ты очень довольна, что сегодня удостоилась высокой чести быть призванной к господину?
У Изабель кровь отхлынула от лица. Но она приложила все возможные усилия, чтобы ответить с деланной улыбкой:
– Я постараюсь оказаться достойной столь высокой чести, мой повелитель.
Джаббар сразу оживился.
– Прекрасно, Джамиля. Я слышал, что в искусстве доставлять наслаждение мужчине ты превзошла всех наложниц в гареме моего предшественника. Если эти слухи справедливы, то моей дорогой Зульфие будет чему у тебя поучиться.
– Я не знаю, кто распространяет про меня такие слухи, владыка, но скажу только одно: мой бывший повелитель любил меня не за то, что я лучше других удовлетворяла его мужские потребности!
Изабель даже покраснела от негодования. Джаббар довольно усмехнулся.
– Вот как? А за что же тогда?
– Просто… просто он любил меня, вот и все.
– Любил, вот и все… Более глупого объяснения невозможно придумать. Даже если Касим был таким дураком, что мог любить женщину просто так, а не за какие-то достоинства, то я обычно поступаю по- другому. И тебе придется хорошо потрудиться, чтобы завоевать мою благосклонность, Джамиля, возлюбленная простака Касим-бея. И учти, что от моей благосклонности будет зависеть не только твое, положение в гареме, но и сама жизнь. И если сегодня ты умудришься чем-то не угодить мне, то…
Джаббар громко рассмеялся, оборвав на полуслове свое грозное предупреждение. Но от его смеха у Джулианы не стало легче на сердце. Она уже не сомневалась, что им с Изабель предстоит пережить трудные минуты.
– Подвинься ко мне поближе, Джамиля, – приказал бей. – Моим рукам не терпится коснуться твоих чудесных волос, напоминающих лунный свет.
Изабель сделала, как требовал Джаббар. Не противилась она и тогда, когда руки бея оставили ее распущенные локоны и двинулись в путешествие по телу. Какое-то время Джаббар наслаждался покорностью возлюбленной своего врага, потом, внезапно бросив быстрый взгляд на Джулиану, напряженно наблюдавшую за происходящим, насмешливо сказал:
– Не хочу, чтобы одна из моих наложниц скучала. Вы будете вместе любить своего господина, Джамиля и ты, моя голубоглазая луна. Для начала помогите мне раздеться и снимите с себя всю одежду. – Он посмотрел на Изабель и насмешливо прищурился. – Моя фаворитка Зульфия знает, как нужно это делать. Но я не сомневаюсь, что ты, Джамиля, все делаешь лучше. Начинай, а Зульфия будет лишь повторять твои движения.
– Но я… – растерялась Изабель, – я уже забыла, как все это происходит, повелитель.
– Что? Забыла? – Брови бея грозно сдвинулись, и в глубине его холодных глаз появились издевательские веселые огоньки, всегда так пугавшие Джулиану. – Очень жаль, если это так. В любом случае, тебе придется все вспомнить, если ты не желаешь навлечь на себя мой гнев.
Изабель заметно побледнела и смотрела на бея испуганными глазами, не говоря ни слова. Джулиана отчаянно пыталась придумать, как помочь сестре выпутаться из этой ситуации, но тут произошло невероятное. За неплотно притворенными дверями вдруг послышались какой-то необычный тревожный шум, громкие голоса и топот. Без всякого предупреждения и церемоний, соответствующих строгим дворцовым правилам, в помещение буквально ворвался главный евнух Бахрам и упал перед Джаббаром на колени.
– Что ты делаешь здесь, хранитель моего гарема?! – изумленно воскликнул Джаббар, смертельно побледнев. – Не могу даже представить, что за важная причина заставила тебя побеспокоить своего господина в столь неподходящий час! Говори же скорее, что стряслось, нерадивый раб!
– О милостивый повелитель! – с неожиданной решимостью начал главный евнух. – Прости своего верного раба, за то что он принес тебе ужасные вести! Только что во дворце началась страшная резня, мерзавец Касим с горсткой заговорщиков пытается захватить сераль!
Не глянув на застывших наложниц, Джаббар разразился страшными проклятиями и опрометью бросился из опочивальни, а вслед за ним выбежал и евнух. За дверями снова стало тихо, будто бы ничего и не случилось.
Пару минут Джулиана и Изабель просидели в полном молчании, поглядывая друг на друга. Но потом Джулиана будто очнулась ото сна.
– Изабель, ты слышала, что сказал Бахрам? – встрепенулась она. – Во дворце начался переворот, твой Касим наконец решился вернуть себе утраченную власть!
– Слава небесам! – возлюбленная Касим-бея несколько раз истово перекрестилась, забыв о том, что она теперь мусульманка. – Нам нужно выбраться отсюда, Джулиана, и поскорее вернуться в гарем. Сейчас только на женской половине сераля мы можем чувствовать себя в безопасности. И ведь Касим будет искать меня в первую очередь именно там! О, я почти уверена – он поторопился с захватом дворца только потому, что евнух Мустафа сообщил ему, что меня призвали к бею!
– Тогда он такой же безумец, как и ты!
Они поспешно бросились к дверям, но стражники личных покоев тут же преградили им путь. Чтобы ни
