– …Китай.
– В Китай? С какой стати?
– Нет, дорогая, не в Китай, а на китов, то есть наблюдать китов. В Норвегии, – объяснила мама.
– Но вы же, по-моему, в прошлом году летали наблюдать китов на Кейп-Код?
– Разные породы китов, дорогая. Говорят, норвежские киты выше всех выпрыгивают прямо из моря. После этого мы на две недели отправляемся в Лапландию пасти оленей.
– Замечательно, – вставила я.
– Да, и самое замечательное, что радиоактивной опасности в этих местах больше не существует.
– Здорово.
– Фейт, мы так давно не говорили с тобой. Есть новости?
– Да, – ответила я. – Раз уж ты спрашиваешь. Мы с Питером разводимся.
– Правда? Джеральд, следи за чемоданами!
– Он уже переехал и живет в Пимлико, недалеко от фирмы, куда недавно перешел работать исполнительным директором. Но у меня появился бойфренд по имени Джос…
– Правда?
– … известный художник-декоратор.
– Замечательно!
– На следующей неделе он пригласил меня в Глайндборн.
– Тебе просто повезло.
– А у Питера связь с «охотником за головами», Энди.
Мама ахнула.
– Да нет, мам, не переживай, Энди – женщина.
– Уже легче, – заметила она.
– Во всяком случае, дети довольно спокойно отреагировали на эти события.
– Ну и замечательно. Мэтт мальчик умный, не так ли? – с гордостью добавила мама. – По-моему, он просто молодчина.
– Да. И Кейти тоже. Но меня немножко беспокоит Грэм.
В трубке раздался мелодичный сигнал.
– Дорогая, объявили посадку на рейс. Нужно бежать. Прости, ты, кажется, сказала, что беспокоишься о Грэме?
– Да. Он тяжело переживает наш развод. Это правда. Он все время встревожен, сам не свой. Проявляется это постоянно. Например, всем известно, что, когда собака собирается лечь, она сначала сделает круг. Не спрашивайте меня почему, они так делают, и все. Так вот, Грэм все ходит кругами бог знает сколько времени, а потом ложится с тяжким вздохом. А еще он теперь очень долго стоит и смотрит в окно. Я это знаю, потому что на всех оконных стеклах остаются отпечатки от его носа. Опять же, он постоянно гоняется за мухами, от чего слегка дуреет. И вообще он стал беспокойным, не то что раньше. За восемь дней, прошедших после моего разговора с мамой, он все больше нервничал. Я обратила на это внимание в четверг, когда ждала Джоса. Лили предложила посидеть с детьми. Я ждала ее к двум, а Джос в два пятнадцать должен был заехать за мной на машине. За два часа мы доедем до Глайндборна, потом посидим в парке, а ровно в пять начнется опера. Лили пришла в полный восторг, когда узнала, и очень мне помогла. Она не только немедленно предложила остаться с детьми, когда я рассказала ей обо всем, – даже отпросилась с середины дня с работы, – но и одолжила мне изумительное платье от Армани из бледно- розового шелка вместе с такой же накидкой. Я так волновалась, что была готова значительно раньше времени – это со мной случалось в детстве. Чтобы чем-то заполнить время, я решила повторить с Грэмом команды.
– Сидеть, – велела я ему на кухне.
К моему изумлению, он с вызовом уставился на меня.
– Сидеть, – повторила я. Снова ничего.
– Грэм, сидеть, – терпеливо сказала я снова.
Он зевнул.
– Сидеть! – резко приказала я. Он не послушался.
Мэтт, читавший «Тайм», поднял голову.
– Грэм, – серьезно сказал он. – Сидеть. Ноль внимания.
– Сидеть. Пожалуйста, – попросил сын. Грэм медленно сел.
– Раньше мы обходились без всякого «пожалуйста», – заметила я. – Обычно он всегда слушается. А сейчас заупрямился.
– Просто он за пределами твоей власти, мам, – заметила Кейти, сыпавшая в аквариум корм для Зигги. – Классическое поведение подростков, когда родители разводятся. Если в доме остается только один из родителей, ребенок начинает выходить за границы дозволенного – короче, идти на риск. К счастью, это всего лишь временно.
