– И еще… Будто наркоман он. Наркотой торгует.
– А вот это надо проверить, – сказал Вадим.
– Народ-то у нас верит ему, – горько продолжал министр. – Народ у нас золотой. Я был один раз… у народа. Утюги чинил. Такой народ – нигде такого нету!
– Это точно, – кивнул Вадим.
– Да не в России, а здесь! У вас я знаю, какой народ. Вор на воре сидит, вором погоняет.
– Ну, ты не очень… – неуверенно сказал Вадим.
– Вот сейчас допаяю – «Маяк» послушаем. Что там у нас творится…
– Нет, я пойду. – Вадим поднялся.
– Слушай, чего скажу. – Министр поманил его пальцем, и Вадим наклонился к нему. – Чаю не пейте у Переса. Водку пейте, а чаю не пейте, – шепотом сказал он.
– Чай – наркотик? – удивился Вадим.
– Ну, наркотик не наркотик… Разное говорят. Если его прижучить хотите – чаю не пейте. Народ водку не пьет, чай хлещет. Потому такой смирный…
Глава 9
Стол переговоров
Перес стукнул костылем по полу и провозгласил:
– Внести стол переговоров!
Солдаты-метисы вкатили круглый старинный стол и поставили его в центре зала, руководствуясь указаниями Переса, который прыгал на одной ноге, размахивая костылями, как дирижер палочками.
– Кресла сюда! Стулья туда!
Солдаты сервировали стол рюмками, чашками, тарелками с фруктами. Капрал внес громадный тульский самовар и водрузил на стол.
Перес оглядел стол, остался доволен.
– Пригласить делегации! – приказал он.
Открылись двери, и в зал вступили интерполовцы в сопровождении вооруженных карабинами метисов. Из противоположных дверей вышли министр обороны и Бранко Синицын, которого успели тоже обрядить в форму майора, отчего Бранко окончательно стал похож на партизана.
– Прошу вас, господа товарищи, – пригласил Перес к столу.
Все расселись.
– Наливайте кто чего хочет.
Капрал, прислуживавший у самовара, принялся разливать чай.
Чашки были поставлены лишь перед интерполовцами. Вадим многозначительно взглянул на Ивана. Тот еле заметно кивнул: уговор помнил.
Алексей потянулся к бутылке виски, налил себе и товарищам. То же сделал министр обороны, обслужив президента. Перес поднял рюмку.
– За встречу! Как говорится, не думали, не гадали!
Все выпили, не чокаясь.
– Значит, так, господа, – с расстановкой начал Перес. – Мне известно, с какой целью вы сюда прибыли. Сами понимаете, что я могу вас запросто расстрелять или повесить…
– На каком основании? – с вызовом спросил Вадим.
– На любом основании. Хоть на пальме, хоть на перекладине, – грубо пошутил Перес. – Здесь закон – сельва! Хоть три дня скачи, ни до какого города не доскачешь.
– Короче, Яков Вениаминович, – сказал Вадим.
Это была домашняя заготовка: дать Пересу понять, что о нем много известно.
Перес и вправду удивился:
– О! Вы знаете мое мирское имя? Исидоре голову откручу! Бороться, как вы понимаете, со мною невозможно. Мне можно только служить, что я вам и предлагаю.
– Ваши условия? – вдруг довольно развязно вступил Заблудский, наливая себе еще виски.
Вадим покосился на товарища.
– Министерство внутренних дел – Ивану, Комитет госбезопасности – Вадиму, а вам – комитет по культуре.
– Министерство культуры! – хлопнул ладошкой по столу Заблудский, и только тут все заметили, что он крепко под шафе.
– Ты где успел нализаться, гад? – прошептал Иван.
– Я тут полбанки за полбабки купил, – сознался Заблудский. – В госагропроме.
– Тьфу ты! – не выдержал Вадим. – Позоришь делегацию.
– Ну, так как же? – напомнил Перес.
– Я отказываюсь, – сказал Вадим.
– Я тоже отказываюсь, – сказал Иван и, подумав, добавил: – С негодованием.
– А я нет! – заявил Заблудский. – Согласен быть министром культуры. Я вне политики. У меня есть программа.
– Скотина! – выругался Вадим.
– Вы поосторожней с моими министрами, – заметил Перес. – Я это в протокол занесу.
Внезапно за окном раздались звуки перестрелки. Перес сделал знак рукой капралу у самовара.
– Пойди узнай, в чем там дело, – сказал он по-испански.
Капрал отдал честь и вышел.
– Ну, чего вы ломаетесь? Я не понимаю! – продолжал уламывать интерполовцев Перес. – Оклады нормальные, климат прекрасный, делать практически ничего не надо. Госбезопасность – тьфу! Один путч в месяц. Плюнуть и растереть.
Вернулся капрал, козырнул, доложил по-испански:
– Там переворот, мой господин.
– Опять? – поморщился Перес. – Вашу работу выполняю, – язвительно обратился он к Вадиму. – Что требуют? – опять повернулся он к капралу.
– Виски и выдать белую женщину.
Вадим, понимавший по-испански, вскинулся:
– Шиш им, а не белую женщину!
– Тихо! – остановил его Перес. – Здесь пока я командую. О какой белой женщине идет речь?
– О любой, господин. Но они понимают, что вашу женщину им не дадут. Согласны на журналистку.
Иван понял, о чем идет речь. Он сжал кулак, согнул руку в локте, а локоть прижал к животу. Получился интернациональный жест.
– Вот им!
– Во-первых, она в командировке, – сказал Перес. – Так и объясни. Во-вторых, расстреляй пятерых, остальным выдай виски. Немного. Не то опять к утру придется расстреливать, а у нас не такая большая армия.
– Слушаю, господин, – капрал исчез.
За дверью раздалась автоматная очередь. Это выполнял приказ гвардеец Хосе Лауренсио.
– Итак, продолжаю, – вернулся к переговорам Перес. – Не понимаю вашего упрямства. Федор при его занятости согласился министром побыть… – указал он на генерала.
– Я ненадолго, Яков Вениаминыч, – напомнил Федор. – Александр Маркович ждет…
– Да что ты заладил: Маркович да Маркович! Надо будет, мы и его сюда выпишем. Министерство по делам национальностей дадим. Будет у нас три еврея – он да я, да Захар! – Перес расхохотался, почему-то считая это остротой. – Бранко вот пристроили… – отечески глянул он на террориста. – Соглашайтесь, верно говорю!
– Мое слово твердое, – сказал Иван.
– Я не совсем понимаю, – начал Вадим вкрадчиво. – Зачем вам такая уйма министров? И почему в основном это уголовники?
– И не поймешь. Есть такое понятие – чистота эксперимента. Но ты не физик. Я провожу здесь чистый эксперимент.
