прилавок.
— Подожди, — продолжал Пресс. — Твой муж — взбесившееся животное, и его надо немного успокоить.
Испугавшись, что из-за нее такой спокойный и добродушный человек пришел в такую ярость, Мэнди попыталась преградить ему дорогу, помешать ему выполнить свою угрозу.
Но различие их весовых категорий сделали ее попытку неуклюжей и тщетной.
— Ой, — воскликнула она, когда он налетел на нее. Она хотела удержать равновесие, взмахнула руками, ее холщовая сумочка вылетела из рук, и все оттуда высыпалось. — Я такая неуклюжая. Вот уже второй раз роняю сумку, и все разлетается в разные стороны. Джек так на меня разозлился, когда я уронила ее у сарая.
— Мэнди! С тобой все в порядке? Я тебя не ушиб? — спросил Пресс с виноватым видом. Он наклонился, чтобы помочь ей, и стал собирать всякую мелочь, вывалившуюся из сумки. Приблизив свое лицо к ней, он стал рассматривать следы побоев на ее лице. — Прежде чем я что-нибудь предприму, я помажу тебе чем-нибудь эти царапины. Тебе больно?
— Нет. Сейчас уже нет. Так, ноет немного, — ответила она. — Пожалуй, мне надо надеть темные очки или маску? — спросила она, стараясь улыбнуться, но вместо этого лишь поморщившись, поскольку улыбаться ей было больно.
— Мэнди, это не смешно. Тебе не надо передо мной притворяться. Подойди сюда, сядь около стойки. Я соберу твои вещи и принесу мазь, чтобы положить на эти царапины.
Пресс собрал вещи. Он был настолько разозлен и расстроен, что, лишь подойдя к Мэнди, вспомнил о мази, и вернулся назад, чтобы взять тюбик с полки.
— На, держи свою сумку, — сказал он, садясь на прилавок. — Так, а теперь повернись ко мне, чтобы я мог привести в порядок твое лицо.
Мэнди послушалась, и их колени соприкоснулись.
Оба так и дернулись, но сделали вид, что ничего не произошло.
Пресс поднял ее лицо и легко провел пальцами по вспухшим царапинам, тихо выругавшись про себя.
Мэнди вздрогнула, когда он дотронулся до ее распухшей губы, но не вскрикнула.
Отвинчивая крышку тюбика и вздохнув, как будто устал уже повторять одно и то же, Пресс произнес:
— Не позволяй ему избивать себя, Мэнди. Это должно прекратиться. Ты должна уйти от него. И не жди, что я смирюсь с этим издевательством. Я этого терпеть не стану. Я человек не злой, но он доведет меня до того, что я его убью. — Он обхватил ее лицо своими мягкими, ласковыми руками и взмолился: — Брось Джека, Мэнди. Ты же знаешь, что тебе надо его бросить.
— Знаю. Он так больно ударил меня в этот раз. Он не велел мне даже приближаться к сараю... — Мэнди говорила чуть слышно, и голос ее звучал виновато и покорно.
Видя, как она признает свою вину, Пресс почувствовал еще большую ярость. Этот подонок Джек Диллон должен гореть в аду за то, что покалечил не только ее тело, но и душу.
Когда он стал накладывать мазь нежными, но уверенными движениями, она поднесла руку к лицу, чтобы почесать нос, и его взгляд упал на красный рубин, украшающий ее обручальное кольцо.
Он потрогал его.
— Первое, что тебе необходимо сделать, это снять это кольцо. Этот кровавый цвет слишком красноречив. Я помогу тебе получить развод и найду тебе жилье.
— Нет.
На его вопросительный взгляд она ответила:
— Дело не в том, что я не ценю все, что ты пытаешься сделать для меня... все, что ты уже сделал для меня. Я действительно очень тебе благодарна. — Она зажмурила глаза и поморщилась, когда он стал втирать мазь в самую глубокую царапину на лице, на глазах ее навернулись слезы.
— Прости, — сказал он, стараясь действовать как можно быстрее, чтобы не причинять ей лишней боли, считая, что слезы на ее глазах были вызваны его манипуляциями.
После небольшой паузы он повторил ее «нет» с вопросительной интонацией.
— Я уйду от Джека, но я не сниму кольцо и не разведусь с ним. Я вышла за него замуж перед лицом Господа и в горе или радости должна оставаться его женой, пока смерть нас не разлучит.
— Но...
— Пресс, я — католичка. Развода не будет.
— Джек не отпустит тебя так просто, — предупредил ее Пресс, завинчивая тюбик и думая, что со временем он постарается убедить ее изменить свое решение.
— Я знаю, — сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза, боясь его заботы о себе, которая так бесконечно была ей нужна сейчас, и которую она никак не могла принять, оставаясь преданной своей религии.
— На, держи. — Он протянул ей тюбик с мазью. Царапины были глубокими, но швов накладывать не нужно было. Это уже хорошо. Он знал, что ей было бы очень стыдно идти с этим к врачу. — Применяй мазь в соответствии с инструкцией, написанной на тюбике, и скоро твоя мордашка придет в норму. Но если станет хуже или начнется воспаление, обещай мне, что пойдешь к врачу.
— Обещаю... и спасибо, — сказала Мэнди, беря тюбик.
Пресс кивнул.
— Так, если ты не хочешь, чтобы я тебе помог, что ты собираешься делать?
— Я ненадолго уеду в город. Поэтому-то я и пришла сюда. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не волновался, если я в ближайшее время не появлюсь.
— Ну, по крайней мере, позволь мне одолжить тебе немного денег, чтобы у тебя что-то было на первое время, — сказал Пресс, вынимая чековую книжку. Он, разумеется, собирался просто подарить ей эти деньги, но знал, что она этого не примет.
— Нет, я не могу позволить тебе сделать это, — сказала Мэнди, останавливая его. — И, кроме того, я откладывала всю ту зарплату, что получала у тебя, так что мне хватит.
— А где ты собираешься жить? — спросил Пресс.
Мэнди отпустила его руку.
— Будет лучше, если ты не будешь этого знать.
Он все же пытался найти способ хоть как-то удержать ее в своей жизни. Он не мог позволить ей вот так взять и исчезнуть. Она не упомянула ни тот поцелуй, ни чувства, которые он испытывал к ней, хотя они оба думали об одном и том же, пока он укладывал мазь в ее сумку.
— Но ведь ты не скажешь Джеку, куда ты отправилась?
— Нет, я только оставлю записку, где скажу, что ухожу от него, но не скажу куда.
— А что если он через некоторое время захочет получить развод? Ему будет нужно связаться с тобой. Я думаю, что хоть кто-то должен знать, где ты находишься. Обещай мне, что напишешь, как только устроишься... а я обещаю выполнить все твои просьбы.
Мэнди подумала над словами Пресса. Он был такой хороший, такой добрый. Ну почему она не встретилась с ним раньше? Она кивнула.
— Хорошо, я тебе напишу, как только устроюсь. Но только для того, чтобы ты мог мне сообщить, если я понадоблюсь отцу. Никакого развода быть не может, Пресс.
Это было ужасно. Разлучая ее с Джеком Диллоном, Пресс разлучил ее и с собой. Она уходит из аптеки, а ему казалось, что она уходит из его жизни.
Поднявшись со стула, чтобы закончить писать рецепт, над которым он сидел, когда в магазине появилась Мэнди, он что-то зацепил ногой.
Когда он нагнулся, чтобы поднять, он увидел, что это деревянная игрушечная машинка. Наверное, какой-нибудь малыш уронил ее, когда ел мороженое. Думая о Мэнди, он автоматически положил машинку на полку рядом с зеркальной стенкой позади стойки с мороженым, чтобы потерявший ее малыш мог сразу же ее увидеть там и забрать.
Подъезжая на мотоцикле к дому, Слэйдер увидел, что Мелисса сидит на веранде, глядя в пространство
