РСФСР был вынужден отдать Эстонии даже часть российской территории, которая вообще никакого отношения к Эстонии никогда не имела, но была ею в тот момент оккупирована.
Таким образом, обретение Эстонией независимости явилось результатом оккупации немецкими войсками части территории Российской империи и созданием там марионеточных государств, а так же последовавшей вслед за этим интервенцией Великобритании в Прибалтику, вынудившей правительство Ленина заключить мир с Эстонией и признать ее независимость.
Существенным является то, что со стороны РСФСР признание это было вынужденным, сделанным им в условиях угрозы применения силы со стороны коалиции Эстонии, армии Юденича и Англии. Поэтому неслучайно Статья 1 советско-эстонского договора гласила:
«Со дня вступления в силу настоящего мирного договора состояние войны между договаривающимися сторонами прекращается».
Мир правительству Ленина был нужен любой ценой, а Эстония казалась большевикам не самой большой платой за их власть над Россией. При аналогичных же обстоятельствах РСФСР были заключены договоры с Латвией и Литвой. В этой связи весьма симптоматично, что когда 28 июля 1922 года правительство США выступило с заявлением о своем признании трех Балтийских государств, то в этом заявлении содержались известные оговорки, осуждающие факт отчуждения этих стран от территории России.
События 1939-40 годов. Картина, которую обычно живописуют сторонники версии о советской агрессии в Прибалтике, как правило, начинается с того, что до 1939 года у Литвы, Латвии и Эстонии развивались нормальные взаимоотношения с СССР, которые регулировались целой системой взаимных договоров. Однако в результате сговора Сталина с Гитлером эти отношения были коварно нарушены. Причем юридическим основанием этого якобы стал секретный протокол пакта Молотова — Риббентропа, который противоправно поделил территорию Восточной Европы на сферы интересов Германии и СССР, отнеся Прибалтику к сфере интересов Советского Союза.
Заметим, что такое одностороннее и тенденциозное освещение событий предвоенного времени полностью игнорирует имевшее место активное сотрудничество прибалтийских республик с фашистской Германией, представлявшее реальную угрозу для СССР. А факты здесь таковы.
В связи с агрессивными действиями Германии весной 1939 года и захватом гитлеровцами Клайпедского края у Литвы, а так же с учетом того, что Латвия и Эстония имели тесные военно- политические и экономические связи с рейхом, правительство СССР 28 марта вручило правительствам Эстонии и Латвии ноту, в которой заявило, что оно не может и далее оставаться безучастным зрителем установления господства фашистов в Прибалтике. Одновременно Москва предупредила Ригу и Таллин об опасности подобных соглашений с Германией для прибалтийских государств и их несовместимости с договорами Эстонии и Латвии с Советским Союзом.
В апреле между Англией, Францией и СССР начались переговоры о заключении соглашения о взаимной помощи в случае начала фашистской агрессии. Одним из условий такого договора, выдвинутым с советской стороны, явилось предложение распространить англо-франко-советские гарантии на Литву, Латвию и Эстонию. Однако по требованию из Берлина прибалтийские республики от этих гарантий категорически отказались. А Эстония даже заявила, что будет рассматривать их как акт агрессии против своей страны. Тем не менее, 7 июня Латвия и Эстония, несмотря на предупреждение Москвы, подписали договоры с Германией, которые фактически превращали эти страны в сателлиты Третьего рейха.
Уже 26 июня начальник генерального штаба Германии генерал Гальдер и начальник военной разведки адмирал Канарис, начали свой инспекционный визит в Эстонию и Латвию. Вместе с ними приехала группа военных специалистов, которые составили карты пограничных с СССР районов этих стран и сфотографировали ряд участков полосы прохождения границы, а в начале августа ранее подписанные соглашения были дополнены секретными приложениями о гарантиях границ. Государственные и общественные учреждения оказались наводнены гитлеровскими агентами. В любую минуту можно было ожидать вступления в Прибалтику германских войск с фактического согласия их правительств.
О том насколько доверительными были связи между вермахтом и командованием эстонской армии прекрасно видно, например, из сообщения германского посланника в Эстонии Фровайна, о его беседе с начальником штаба эстонской армии генералом Рэком. Фровайн писал в своем донесении в Берлин:
«Генерал Рэк заявил, что Эстония также может оказать содействие в этом деле. Например, Финский залив очень легко заминировать против советских военных кораблей, не привлекая никакого внимания. Имеются и другие возможности».
Впрочем, относительно тайных договоренностей фашистов с прибалтийскими правительствами можно судить по утвержденной Гитлером 11 апреля директиве, в которой не без основания говорилось, что позиция прибалтийских государств будет полностью определяться в Берлине:
«Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».
Таким образом, в первой половине 1939 года правительства прибалтийских государств пошли на тайный сговор с фашистами, а их действия представляли прямую угрозу существованию СССР.
В этой обстановке Москва предприняла энергичные политические шаги по нейтрализации германской экспансии, в том числе и в Прибалтике. Однако из-за неконструктивной позиции Запада англо-франко- советские переговоры зашли в тупик, и в этой ситуации Сталину ничего не оставалось, как принять предложение Гитлера о заключении советско-германского пакта о ненападении.
Одним из практических последствий этого пакта являлся отказ Берлина от планов оккупации территории Прибалтики, предусмотренных директивой Гитлера от 11 апреля 1939 года. Добившись от Берлина признания Прибалтики сферой своего влияния, СССР заключает договора о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, и размещает на территориях этих стран свои военные и военно-морские базы.
Однако после катастрофического поражения Запада в мае-июне 1940 года международная ситуация изменилась кардинальным образом. На европейском континенте СССР остался один на один с фашистской Германией. В этой ситуации Москва была вынуждена предпринять превентивные шаги по укреплению своих западных рубежей, предъявив Литве, Латвии и Эстонии ультиматум о замене их правительств на правительства лояльные по отношению к Советскому Союзу и о вводе советских войск на их территорию. А вскоре после этого, разумеется, не без давления из Кремля, прибалтийские парламенты приняли постановления с просьбой о приеме этих республик в состав СССР, которые вскоре были удовлетворены.
Присоединение Прибалтики к СССР в 1940 году, бесспорно, было произведено в условиях угрозы применения силы с советской стороны и с некоторыми нарушениями конституций и законов этих стран. С современных позиций это можно было бы квалифицировать, как косвенную агрессию. Однако в то время понятие косвенной агрессии еще не было принято и запрещено международным правом.
Но самое главное состоит в том, что в данном конкретном случае факт угрозы применения силы никоем образом не может служить основанием для признания недействительным вхождение Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР. Ведь с одной стороны признание независимости Прибалтики в 1920 году в свою очередь так же было сделано в условиях угрозы применения силы по отношению к РСФСР, а с другой стороны договора, заключенные под угрозой применения силы, в соответствии с международным правом считаются юридически ничтожными лишь с момента принятия Венской конвенции 1969 года, которая обратной силы не имеет. Так что с точки же зрения международного права эпохи 1940 года вхождение прибалтийских стран в состав СССР является не оккупацией, а вполне законным возвратом Литвы, Латвии и Эстонии в состав страны, являвшейся правопреемницей Российской империи.
Здесь надо сказать, что во время Второй мировой войны политическая практика превентивных