Эстония и в прошлом, и совсем недавно составляли часть Советского Союза, и, когда русские армии вновь войдут в эти республики, я не стану воевать из-за этого с Советским Союзом. Но общественное мнение может потребовать проведения там плебисцита.
СТАЛИН: Что касается волеизъявления народов Литвы, Латвии и Эстонии, то у нас будет немало случаев дать народам этих республик возможность выразить свою волю.
РУЗВЕЛЬТ: Это будет мне полезно.
СТАЛИН: Это, конечно, не означает, что плебисцит в этих республиках должен проходит под какой-либо формой международного контроля.
РУЗВЕЛЬТ: Конечно нет. Было бы полезно заявить в соответствующий момент о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы.
СТАЛИН: Конечно, это можно будет сделать».
Таким образом, в конечном итоге Рузвельт согласился, что прибалтийский вопрос может быть улажен, после того как в Литве, Латвии и Эстонии состоятся выборы. В послевоенное время это условие Советским Союзом было реализовано неоднократно. Тем не менее, со своей стороны США не спешило выполнять тегеранские договоренности.
В процессе подготовки к Ялтинской конференции заместитель заведующего европейским отделом государственного департамента США Хикерсон писал в своем меморандуме от 8 января 1945 года на имя государственного секретаря США:
«Нам известно, что три Балтийских государства вновь инкорпорированы в Советский Союз, и мы не можем сделать ничего, чтобы помешать этому… Я бы использовал любые методы, чтобы заполучить у русских наилучшие условия для наиболее приемлемой для нас Организации Объединенных Наций… В данном случае я бы выступил за наше признание этих районов в качестве советской территории».
Так что американцев всегда мало волновала независимость Литвы, Латвии и Эстонии, янки желали лишь, чтобы за американское признание Прибалтики частью СССР Москва заплатила бы как можно большую цену.
Однако после того как закончилась Вторая мировая и началась холодная война позиция Вашингтона в этом вопросе кардинально изменилась, что хорошо видно на примере резолюции сената Конгресса США от 29 апреля 1954 года:
«Сенат осуждает общеизвестное пренебрежение основными правами человека и основными гражданскими и религиозными правами во всех странах, находящихся под советским доминионом. Сенат подтверждает отказ президентов Рузвельта, Трумэна и Эйзенхауэра признать советский захват Литвы, Эстонии и Латвии».
Казалось бы, окончательной вехой на пути советско-американской торга по прибалтийскому вопросу должно было стать хельсинское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, где СССР, в обмен на безусловное признание своей территориальной целостности:
«Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе… В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий… против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства- участника»,
согласился подписать Заключительный акт, содержавший определенные обязательства по расширительной трактовке прав человека.
Таким образом, на хельсинском совещании 1975 года страны-участники однозначно обязались воздерживаться от любых действий, направленных против территориальной целостности и единства всех государств-участников совещания, включая территориальную целостность СССР, в состав которого входили Литва, Латвия и Эстония. Дальнейшее же отрицание законности нахождения Прибалтики в составе СССР, безусловно, являлось бы действием, направленным против признания территориальной целостности и единства Советского Союза, и нарушало бы принцип нерушимости послевоенных границ. Следовательно, в 1975 году мировое сообщество окончательно узаконило инкорпорацию Прибалтики в состав СССР. Причем сделано это было вне зависимости от того, была ли Прибалтика ранее незаконно оккупирована советскими войсками или же вполне законно возвращена в состав СССР, как правопреемницы Российской империи.
Тем не менее, уже через четыре месяца после подписания хельсинского соглашения палата представителей конгресса США приняла резолюцию № 864, в которой цинично объявила, что США не собираются признавать целостность и единство Советского Союза:
«В связи с тем, что Советский Союз склонен интерпретировать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в Хельсинки, как признание незаконной аннексии Эстонии, Латвии и Литвы, а также в связи с тем, что ни Президент, ни Государственный департамент не издали соответствующего опровержения по случаю подписания Заключительного акта в Хельсинки с объяснением того, что Соединенные Штаты все еще не признают насильственного захвата Советским Союзом этих стран…
Палата заявляет, что несмотря на какую бы то ни было трактовку как Советским Союзом так и любой другой страной Заключительного акта СБСБ, подписанного в Хельсинки,
(1) в многолетней политике США по непризнанию незаконного захвата и аннексии Советским Союзом трех Балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — не произошло никаких изменений и
(2) США будут и впредь продолжать политику непризнания в какой бы то ни было форме аннексии Балтийских государств Советским Союзом».
Однако, поскольку при подписании Заключительного акта СБСЕ Вашингтон так и не заявил особого мнения по прибалтийскому вопросу и не денонсировал этот договор впоследствии, то, как эта, так и ряд последующих аналогичных резолюций конгресса и сената США, с точки зрения международного права, являются юридически ничтожными, поскольку они противоречат международным обязательствам, принятым на себя Соединенными Штатами. Тем не менее, похоже, что американские законодатели просто уже не могут остановиться в своем полувековом рвении хоть что-нибудь еще выторговать у России за счет Прибалтики и по инерции продолжают принимать новые все более бессмысленные резолюции по этому вопросу. Впрочем, как ни печально, но в природе всегда существуют определенные категории людей, для которых закон не писан….
Глава 2. Считал ли Сталин, что после заключения пакта о ненападении ему удастся избежать войны с Германией?
Со времен так называемой хрущевской оттепели стала распространяться насквозь лживая версия, согласно которой Сталин панически боялся войны и гипнотизировал себя и своих подчиненных надеждой на чудо, беззаветно уверовав слову геноссе Гитлера. Именно поэтому он якобы и слышать не желал о явственных признаках надвигающейся катастрофы. Сам Хрущев эту позицию в своих мемуарах сформулировал следующим образом, даже не понимая при этом противоречивости своих собственных утверждений:
«Сталин настолько боялся войны, что сдерживал наши войска, чтобы они не отвечали врагу огнем.
