[286] - это сказано об итифаллической статуе Гермеса. В египетской традиции (ее солярных аспектах,противоположных символизму 'согнутой богини') итифаллический tjpr Осирис воплощает не плодородие и деторождение - Следствия смерти - и не самое смерть, влажное начало родов и желаний, но, напротив,- восстание из мертвых. 'О, бог, рожденный phallus'om, протяни мне руки',- в частности, гласит египетская надпись под изваянием смерти, выходящей из могилы. 'О, phallus, внезапно побивающий супротивников солнечного бога! Силою твоего phallusa я сильнее сильных, могущественнее могущественных!' [287] Скульптурный Осирис как бы демонстрирует свой phallus - символ восстановления, прототип ему верный. В Египте существовали фаллические мистерии, и, по свидетельству Диодора Сицилийского, всякий, желавший стать жрецом какого-либо культа, проходил фаллические инициации. А вот свидетельство иной традиции: на берегах Инда phallus-lingam - один из атрибутов Шивы. Аскеты носят на себе амулет с его изображением. Причем не в качестве символа плодовитости, вроде Пана или Диониса, но, напротив, свидетельствуя о скрытой силе vnya активной, аскетической вирильности, преодолевающей условный мир.
Отсюда проистекает уже выродившийся символизм антично-римского мира, когда простолюдины носили изображение phallus'a. Это был талисман от нечистой силы, колдовства и порчи; здесь звучат бесспорно искаженные отголоски древнего знания о светлой вирильности, расточающей и попирающей демонов. Вот почему изображения phallus'a на стенах некоторых храмов (не только Вакха, Венеры, Приапа, но и Юпитера, Аполлона и Гермеса) считались очищающими от скверны и нейтрализующими враждебные человеку силы. Phallus присутствует и в имперском культе - по свидетельству Плиния, император, передвигаясь на триумфальной колеснице, сам держал в руках его изображение. Согласно античной мистике, Юпитер есть светоносно-ураническое начало военной победы. Именно это, а вовсе не натурализм и приапизм, было главным содержанием фаллического культа в традиционном мире.
Не лишено интереса и еще одно обращение к египетской традиции. Согласно известному мифу, Осирис разорван на куски, однако вновь собран и восстановлен. Утерянным остается только его phallus. Воспоминание об этом - символ прохождения мира Единого сквозь количественную раздробленность. Примордиальное бытие ищет восстановления в человеке и через человека. Лишенный phallus'a символически лишен не физической, а трансцендентной вирильности, творческой силы и божественной магичности. Он восстанавливает ее через посвящение, а именно через посвящение Осирису. Тема phallus'a Осириса - лишь один из вариантов всеобщей темы утерянной и должной быть обретенной вещи: тайного и забытого слова, небесного напитка и даже самого святого Грааля.
Мужской аспект sacrum пола обычно так или иначе соприкасается с двусмысленным и даже опасным женским. Не только пуританские и враждебные сексу религии относятся к женщине как к чему-то 'нечистому' предписания чистоты как запрета касаться женщины повсеместны. Однако 'нечистота' - не моральное понятие. Оно объективно, вцелично и связано с известными сущностными сторонами женской природы. Нетрудно понять, что речь идет о наступлении женской зрелости, о месячных.
Особенно отчетливо это выражено у некоторых 'диких' народов, девушки которых с появлением первых признаков созревания изолируются не только от соплеменников, но и от солнца. Утверждают, что девушку 'одолела мощная сила… Если не держать ее в узде, она разрушит не только саму девушку, но и всех вокруг.' Данное табу относится к таинственной энергии, этически нейтральной, но способной при определенных обстоятельствах оказаться разрушительной. Наступает следующая менструация - и девушку снова изолируют. Доказательство тому, что речь идет о силе именно физической природы, - то, что одежду девушки сжигают. [288] У некоторых народов кровотечение, прикосновение к покойнику и роды как бы одно и то же и в равной степени требует очистительного ритуала: роженица считается нечистой - ее следует изолировать и совершить над ней определенный обряд. Эллинский храм в Теме- носе был предназначен в частности для этого. Многим народам известно об опасности преждевременных родов - из-за выброса накопленной и нерастраченной энергии. В частности, в Римско-католической и Англиканской Церкви (как и в Православной - прим. перев.) существует особый обряд, называемый по-французски 'relevailles' (очистительная молитва или благословение после родов), свидетельствующий о сохранившейся древней вере в то, что 'женщина, у которой произошел выкидыш, должна быть очищена, но не в медицинском, а в религиозно-духовном смысле. Есть даже народное поверие: если после родов женщина не 'получила' очистительной молитвы, ей опасно выходить из храма. [289]
При этом небезынтересно, что, как это ни покажется странным, двусмысленность и опасность женского существа в меньшей степени связана с афродической ролью женщины, чем с деметрической (материнской). Все традиции связывают женскую 'опасность' и 'нечистоту' именно с месячными - явлением, относящимся к материнской, а не афродическо-дионисийской природе женщины. От menstruum, от материнства исходит угроза самому ядру вирильности. В Законах Ману говорится, что 'мудрость, крепость, сила, мощь и жизненная энергия мужчины при приближении к женщине, у которой происходят месячные, исчезает полностью'. Аналогичные верования мы встречаем у северо-амери- канских индейцев, полагающих, что 'одно присутствие женщины в этом состоянии способно ослабить мощь даже святого человека'. [290] В Риме девственницы-весталки прекращали свои функции на опасное время; в Мидии, Бактрии и Персии в это время женщины не должны были приближаться к святыням, в частности, к огню. У православных греков женщинам на это время запрещается приступать к Причастию и прикладываться к иконам, а во многих районах Японии существуют строгие запреты на посещение храмов и молитвы богам и добрым духам. В Индии, согласно Nitua-Karma и Padma- purana 'в этот период женщина не должна думать ни оБоге, ни о солнце, ни о жертвах и молитвах'. У древних евреев соитие с женщиной во время менструации каралось смертной казнью; зороастризм считал это грехом, которому нет прощения. Исламский кодекс Sidi Khebil гласит: 'Тот, кто наслаждается женщиной во время ее месячных, теряет силу и спокойствие духа'. А вот старо-английские стихи, цитируемые Эллисом: 'Oh, menstruating women, thou'rt a friend - from whom all nature should be closely screened'. [291]
В Индии женщина любой касты на время месячных превращается в парию. По прошествии же 'упадка' возвращается в прежнее состояние. Вспомним, что по индийским воззрениям, парии или 'неприкасаемые' представляют в обществе 'элемент хаоса', демонизма, сдерживаемый высшими по иерархии кастами. Отсюда ясно, что menstruum - негативный аспект плана мистически женского: в особенности он разрушителен при соприкосновении с сакрально-мужским, сверхприродным. И в то же время именно в этом - очарование, магия женщины. В Европе в средние века менструальная кровь использовалась для приготовления специальных микстур для лечения идиотизма и ипохондрии, в некоторых случаях - бешенства и безумия (то есть как раз тех болезней, чьи симптомы в целом совпадают с патологиями пубертатного периода). Смешанная с вином, эта кровь способна погружать в сомнамбулическое состояние влюбленности. Отсюда 'предрассудок', согласно которому менструальная кровь определенной женщины, без ведома мужчины нанесенная на его одежду, способна влюбить его в данную особу. Соответствующее отношение у цыган: с одной стороны, добавление этой крови к какому-либо напитку делает человека безумным, почему пить такие напитки не рекомендуется; с другой стороны, женщины, 'празднующие' шабаш на 'Лунной горе', подписывают свой семилетний пакт с дьяволом именно этой кровью. [292] Все это не предрассудок, а констатация того, что через посредство menstruum женщина напрямую связана с миром ночной, не-апол- лонической магии, со всем, что вызывает безумие, порчу, психические расстройства.
