[390] пробуждает к новой жизни душу верного его слуги. Следует иметь в виду неоднозначность слова 'спасение' (salut, salutation), означающего также 'здоровье, выздоровление', а также и 'приветствие' в поэзии 'Нового Стиля'. [391] 'Приветствие',, адресованное мистической женщине как собственно единственная цель любви (Vita Nuova, XVIII, 4), получает ответ - 'спасение' или 'выздоровление', даруемое этой женщиной. Речь идет об актуально переживаемом кризисе или потрясении и ожидании спасения или духовного выздоровления, дающего возможность этот кризис преодолеть. Данте говорит об этом прямо: 'Тот, кто решается на созерцание Дамы (Жены), тот или достигнет благородства, или погибнет - если Дама сочтет его достойным ее созерцать, то укрепит его силы и даст ему спасение'. [392] При этом отворяющий врата жилища любви Амор есть могущественный и 'страшный Государь'. На его руках,- утверждает Данте,- 'я увидел сияющую обнаженную женщину, показавшуюся мне окутанной легкой тканью цвета крови, и я понял, что это та самая Дама Спасения (Dame de Salut), которая снизошла до того, чтобы пожелать мне здравия (saluer) накануне'. [393] Любовь и есть актуализация этой обнаженной и спящей - латентной - женщины, той самой, которая в герметических текстах именуется 'наша тайная Ева'. [394] Это сила, способная убить, погрузить в инициатическую смерть. Когда она появляется, 'сердце умирает'. Переживший этот опыт и 'обретший спасение' Лаппо Джанни писал: 'Теперь все усилия следует приложить, чтобы не упасть снова - когда-то живое, сердце мое умерло'. Гвидо Джиницелли говорит о 'спасении' как о 'взгляде смерти' - взглянув на даму своего сердца, он 'увидел свою смерть'. Этб 'пронзило его, как молния, сверкнувшая сквозь окна башни и озарившая все внутри. [395]
Амор, не только поражая, но и оберегая 'Адепта Любви', говорит ему: 'Беги, тебя преследует смерть'.5 Но и бояться смерти не следует - иначе крушение неминуемо. Смерти следует смотреть только в глаза. Вот отрывок из песнопения, сочиненного, возможно, тем же Кавальканти:
Нечто подобное описывает и Данте: внезапное появление 'чудесной жены' сопровождается сокрушением окружающих человека духов силой Амора, который не только подчиняет его жизнь себе, но и ввергает в экстатическое состояние. Данте мнит себя поверженным на землю, он говорит о 'преображении', вызванном любовью. [396] Отметим, что средневековая каббалистика также имеет дело с mors osculi, смертью, вызываемой поцелуем. Отчетливо слышны отголоски арабско-персидских поэтов- суфиев. [397]
Инициатическая смерть, согласно 'Адептам Любви', может быть вызвана как 'прямым действием' (появлением дамы как таковым), так и 'непрямым действием' - 'приветствием' дамы, или даже просто воспоминанием, которое приносит Амор со всей своей мощью и ужасом. Кавальканти говорит о пробуждении 'возможного интеллекта', которое в аверроистском толковании учения Аристотеля тождественно, то есть интеллектуальному принципу в его трансцендентальном аспекте, существующему у обычного человека только в зачаточном состоянии. [398] Путь истинного 'Адепта Любви' и заключается в обретении новой реальности сознания и его преображения благодаря и во имя своей интеллектуальной 'жены-жизни'. Кавальканти обращается к ней: 'Вы, чей взгляд пробудил во мне дремлющее разумение вещей'. Он добавляет, что Амор очищает пространство ума, в котором поселяется 'возможный интеллект'. Джиницелли называет сердце 'жилищем благородства', приводимым в действие женским образом. Эмоциональное потрясение преобразуется в интеллигибельный акт - 'возрождение разумения', в соответствии с 'Corpus Hermeticum'. При этом Амор есть 'Seigneur de la noblesse' - это имеет двойной смысл: как 'Господин благородства', так и 'Государь благородных'. 'Благородство' же, стимулируемое Дамой, есть и совершенство как таковое, и начало действия в человеке 'возможного интеллекта'. Данте, цитируя Аристотеля, [399].говорит просто о 'совершенствовании натуры'. При этом он использует категорию обнажения, символику нагой плоти: Амор - сила, освобождающая дух из его 'жилища', делающая его 'летучим, нагим, лишенным скорлупы'. [400]
Главная тема 'Адептов Любви' - тема раны, кризиса, потрясения, за ксггорым следует начало Новой, преобразованной жизни, имеющей андрогинические черты. Де Барберино [401] говорит об Аморе: 'В его природе - сила удара; кажется, что это смерть, но это высшая жизнь'. Речь идет о некоей инициатической иерархии - на одной из гравюр можно найти изображение как бы степеней любовного опыта. Мы видим симметрично, в ряд расположенные мужские и женские фигуры, разбитые на пары и поверженные на землю. [402] Мужчины и женщины пронзены стрелами, при этом некоторые из пар или поднимаются с земли, или уже встали. Те, кто встал, держат в руках розы - символы инициации. Около последней, совсем прямой, пары мы видим надпись: 'Их смерть стала жизнью'. Дальше уже нет ни мужчин, ни женщин, но только фигуры - Амора на белом коне, держащего в руке розы, и андрогина, возле которого надпись: 'Амор, проведя нас высшим путем брака, соделал из двух одно'. Возможное объяснение гравюры очень просто: кризис и смерть, преодоление их через союз с женщиной и взаимное достижение андропшата 'высшим путем брака'. Обратим внимание, что андрогин на гравюре - тот самый герметический Rebis, котором мы уже говорили. Кроме того, Амор находится как бы в восходящем полете (raptus); это подчеркивает его трансцендентность. Еще один 'Адепт', Николо де Росси, говоря о 'степенях подлинной любви', утверждает, что вершиной ее является экстаз qua dicitur excessur mentis, то есть выводящий за пределы разума. При этом он добавляет: 'sicnt fuit raptis Paulus' - любовь уподоблена восхищению Апостола
