долларов), берет бокал шампанского и идет смотреть коллекцию. Я так быстро говорю и так много смеюсь, что она, наверное, думает, будто я под кайфом, — хотелось бы мне, чтобы это было правдой. Единственный способ ускорить ход времени в течение ближайшего получаса. Она задает мне массу вопросов по поводу идеи коллекции. Я говорю, что вдохновилась историей своего рода.
— А я и не знала, что вы шотландка, — говорит она с ощутимым североанглийским акцентом.
— Да, — лгу я напропалую. — Со стороны матери.
Александр болтает о всяких пустяках. Спрашивает о том,
как прошла вечеринка у Марка Джакобса. Гленда говорит, что было здорово. Нашу коллекцию она нашла потрясающей. Особенно ей нравятся шелковые блузки и клетчатые брюки. Она отставляет недопитый бокал, целует меня в мочку уха и удаляется.
— Ушла… — выдыхаю я.
— Вижу, — отвечает Александр. Он тоже не в силах тронуться с места.
— И пробыла-то всего пятнадцать минут! — замечает Мими.
— Правда?
— Да. Вы так трещали, что не давали ей и слова вставить.
— Это плохо? — пугаюсь я.
— Нет, — успокаивает Мими. — Вы поступили правильно. Хотя… насчет Шотландии…
— Ну и что. Я всегда начинаю врать, когда нервничаю!
У Александра звонит мобильник. Мы таращимся на него.
— Анна! — сообщает он.
— Ну, так ответь!
— Да? — говорит он в трубку. И шепчет нам: — Она уже внизу!
Пока Александр спускается, чтобы встретить и сопроводить высокую гостью к нам, мы с Мими готовимся произнести приветствие. Чувствую себя так, как будто мы встречаем саму королеву. Хотя в сфере моды так оно и есть. Как-то мне сказали, что чем значительнее человек, тем меньше у него свита. Интересно, сколько народу придет с Анной Винтур?
— О дьявол! — вдруг вырывается у меня.
— Шш! — шипит Мими. — Что такое?
— Кофе! Теплый кофе!
— Черт!
— Черт!
— Я сбегаю? — предлагает Мими.
— Давай! Одна нога здесь, другая там!
Мими сломя голову несется вниз по лестнице, пока лифт поднимает Анну. Я в одиночестве стою посреди кабинета, когда она входит (а с ней еще пятеро). Мне с трудом удается удержаться от книксена. Я пожимаю ее холодную ладонь и, столбенея, чувствую, как у меня прыгает сердце. В черном костюме, с аккуратной короткой стрижкой, ростом Анна гораздо ниже, чем я ее себе представляла. Может быть, она казалась мне высокой из-за профессиональной недосягаемости. Однако для своего статуса Винтур просто крошечная.
Отказавшись от шампанского и нашего незатейливого угощения, она прямиком идет к вешалкам. Я так волнуюсь, что уже не в состоянии плести легенды, как до того — Гленде. Просто теряю дар речи. Стою и как идиотка улыбаюсь. На все вопросы отвечает Александр. Анна очень любезна. Она интересуется, что же вдохновило меня на эту идею, смотрит на фото и говорит, что ей нравится сочетание шотландки с розовым шелком. Я издаю громкий, вымученный смешок. Анна и Александр оборачиваются и смотрят на меня. И в этот момент врывается Мими.
— Анна! — Щеки у нее горят румянцем, кончик носа покраснел: на улице холодно. — Ваш кофе!
— Как мило, — произносит та, не двигаясь с места.
— Боюсь, он слишком горячий. — Мими ставит чашку на стол.
— Благодарю вас, — отзывается Анна.
Затем пожимает мне руку выше локтя, желает удачи и направляется к выходу. Александр хочет проводить ее, но она улыбается и машет рукой. Не стоит.
Едва за ней успевает закрыться дверь, мой коллега принимается откупоривать бутылку.
— Не думаю, что все прошло удачно, — бормочу я.
— Могло быть хуже, — утешает он.
— Как, например?
— Дай мне минутку, и я придумаю. — Александр делает внушительный глоток.
К половине одиннадцатого вечера мы узнаем, что редакторы из Еllе и W не придут, и я отсылаю швею домой. Все измучены. Более четырнадцати часов мы провели на ногах. Меньше чем через двенадцать часов начнется презентация, а примерку не прошли еще две модели — Лидия и Валентина. С Лидией проблем не будет — платья шились на нее; с Валентиной мы познакомились два дня назад. Сейчас она появляется первой. Это высокая блондинка, немка, одна из немногих манекенщиц, которых я знаю по имени. Она только что отработала в павильоне у Туле и заехала к нам по пути на вечеринку. Валентина уже слегка навеселе и потому, войдя в номер, первым делом устремляется в туалет. Оттуда выходит она крайне оживленной и разговорчивой и быстро натягивает на себя клетчатые брюки с высокой талией. Чуть раньше нам пришлось немного расширить их для нее. Теперь они на ней висят. Блузка тоже не сидит как следует.
— Ч-черт! — Она смотрит себе на ноги и хихикает. — Прошу прощения. Я принимала слабительное, чтобы сбросить пару килограммов, и оно действительно помогло.
— Да уж! — Я чуть не скрежещу зубами. — Поздравляю.
Мими начинает подкалывать блузку и брюки булавками.
Валентина стоит и вытирает нос тыльной стороной ладони.
— А выпить у вас не найдется? — интересуется она.
— Волка тебя устроит? — отзывается Александр. Себе он тоже налил немного.
— Стакан можете не искать. — Валентина берет у него бутылку.
Наблюдая за тем, как она пьет из горлышка, я вспоминаю историю о Наоми Кэмпбелл. Ее мне рассказал один приятель. Наоми заявилась на примерку навеселе и с порога потребовала спиртного. У дизайнера не нашлось ничего, кроме бренди. Так за время примерки Наоми умудрилась высосать чуть ли не всю бутылку. И это чудо, но на следующий день она была трезва как стеклышко.
Валентина уезжает, прихватив с собой водку. Мы садимся вручную ушивать вещи на целый размер — вооружившись иголками, нитками, пачкой сигарет и шампанским. Мими взбешена — еще бы, переделка в последний момент! Она чертыхается и всячески обзывает Валентину. «Заноза» и «эгоистка» не самые сильные из ее ругательств.
— Ты уверена, что ее нельзя послать куда подальше? — спрашивает она, уткнувшись носом в работу. — Эта немка не так уж и хороша.
— Кого вы собираетесь посылать? — беспечно осведомляется Лидия, появляясь на пороге. Она еще не знает, о чем я должна сообщить ей.
— Привет, — говорю я, чувствуя укол совести.
— Привет! — кричат вслед за мной Александр и Мими.
— Что такое? — Лидия делает шаг назад. — Чего это вы все так на меня смотрите?
— Ну… — мямлю я.
— Что?!
— Я должна тебе кое-что сказать.
Новость о своем понижении Лидия воспринимает спокойно. Говорит, что все понимает. Чем достойнее она держится, тем более скверно я себя чувствую. Она примеряет черное платье, в котором ей предстоит завершать презентацию. Выглядит она великолепно. Платье узкое, с низким вырезом и длинными рукавами со множеством пуговиц. Оно ниспадает до полу и сидит на ней идеально. Я начинаю думать, что совершила ошибку, решив начать показ с Юлии, но вносить изменения уже поздно. Потом Лидия объявляет, что намерена вернуться в отель и лечь спать пораньше. В обычной ситуации она сидела бы здесь, болтала и пила вместе с нами шампанское до трех часов утра. Все ясно. Она обижена. Когда она
