на упругие округлости своих грудей. Он осторожно принялся ласкать ее, отмечая каждый прерывистый вздох, слетавший с ее губ. Запах ее кожи кружил ему голову, кровь приливала к вискам. Он снова жадно прильнул к ее губам, смутно догадываясь, что большего сближения она не позволит. Вот черт! Он чувствовал сейчас смертельную усталость, глаза у него болели от бессонной ночи, но он мог думать только о своей страсти к ней. Что это она сказала как-то о своих родителях? Что они верят в Великую Любовь, в возвышенную страсть, проходящую через всю жизнь. В этом, пожалуй, есть какой-то смысл. Он мог бы объяснить физическое влечение с научной точки зрения, но все сводилось к одному — Стар Грэнджер воспламеняла его, как никакая другая женщина.
— Я видела сон о нас, — спустя минуту прошептала Стар, когда он склонился лицом к ее шее, давая им обоим возможность перевести дыхание. — Мы сидели в горячей ванне, и нас окутывал туман.
Из груди Ноя вырвался не то стон, не то смех. Горячая ванна! С того злополучного вечера он к ней не приближался.
— Мы были единственными людьми во всей вселенной, — продолжала Стар. Ной поцеловал ее грудь, и дальнейшие слова застряли у нее в горле. К чему чувственные образы из сновидений, если наяву достаточно соблазнов?
Стар зажмурилась от восторга и боли, которые пронзили ей грудь. Разве можно, испытывая друг к другу такое жгучее желание, не прийти к согласию?
Не стоит думать об этом, надо просто отдаться чувствам. Несчастье Стар заключалось в том, что она всегда слишком много размышляла. А страсть существует сама по себе, как неподвластная разуму природная стихия.
Но мысли Стар рассеялись без уговоров, когда грудь ее снова обхватили руки Ноя, горячие и нежные одновременно. Сейчас Стар не хотела нежности, она хотела немедленно избавиться от жажды, терзавшей ее изнутри.
— Ной... если бы... я хочу сказать... О Боже! — простонала она, когда его обтянутые джинсами бедра прижались к ее животу, и отчаянно изогнулась.
— Тсс. Не надо бояться.
Стар затрепетала. Ной несколько ослабил свой напор. Распахнув на ней рубашку, он стал покрывать поцелуями ее живот и бедра. Стар застыла, когда он вдруг провел пальцем по шраму на ее ноге, но не сказал ничего и через секунду слегка стиснул зубами кожу на подъеме ступни. Он заставил Стар почувствовать, что каждый сантиметр на ее теле, а не только пресловутые женские прелести, заслуживает ласки. Стар томно вытянулась, каждая жилка внутри у нее напряглась, отзываясь на сладостное волнение, охватившее все ее существо.
— Тебе все еще хочется спать? — спросил Ной голосом, хриплым от желания. Его сильные пальцы гладили и терли ее ступню, нажимая на самые возбуждающие точки, и Стар улыбнулась, ловя себя на том, что даже в эти страстные минуты иронически удивляется, как это ступни могут способствовать тому, что она превращается в тающее желе. Она сгребла подушки, подсунула их себе под голову и закрыла глаза.
— Конечно. Вздремну немного, пока ты делаешь мне массаж.
— Не выйдет, женщина, — прорычал Ной и, схватив ее за лодыжки, потянул вниз.
Стар со смехом съехала с мягкого холма.
— Так-то лучше, — сказал Ной с шутливым самодовольством. — Женщине надо дать понять, кто тут главный.
— Ого! — Стар приподнялась на локтях и увидела, что она почти совсем нагая, а Ной стоит на коленях у ее ног. Стар облизала губы, дыхание ее участилось. Но ей даже в голову не пришло устыдиться. Рубашка на Ное была распахнута, темная щетина на щеках делала его больше похожим на разбойника, чем на добропорядочного доктора. Но в конце концов, цивилизация — всего лишь тонкий слой лакировки... — Ной!
Он улыбнулся сладострастной улыбкой обладателя, как ни странно ничуть ее не разозлившей, напротив — Стар вся затрепетала от радостного ожидания. Его ладони заскользили по ее ногам вверх... Каждая очередная ласка заставляла содрогаться все ее тело. Он мешкал, как ей показалось, мучительно долго перед узкой полоской кружев, облегавшей ее бедра, и вот Стар снова ощутила на себе тяжесть его тела... Стар не могла скрыть свое изумление. Несмотря на крайнюю степень возбуждения, Ной, казалось, вовсе не спешил. Хотя Стар и не могла похвастаться богатым опытом интимного общения, она знала, что обычно мужчины склонны торопить события.
— Ты пахнешь жимолостью, — проговорил он. — Как в тот первый день, на пожаре.
Стар моргнула. Он не сердился, не упрекал. Ей казалось, что любое воспоминание о пожаре или о ее подвигах охладит его пыл в мгновение ока.
— Я всегда любил запах жимолости, — прошептал Ной, целуя кончики ее грудей. — А теперь люблю еще больше.
Он медленно выпустил ее и лег рядом. На миг Стар решила, что Ной утратил к ней интерес, но он продолжал тесно прижиматься к ней.
— Ной!
Его губы изогнулись в чарующей улыбке.
— Да?
— Ты не... я хочу сказать, что ты, по-моему... — Стар потупилась, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. Это оказалось нелегко. Наверное, лучше перестать мямлить и сказать прямо. — Мне показалось, ты совсем готов был... большинство мужчин...
— Я не из их числа, — перебил он и прижал палец к ее губам. — Мне нравится наслаждаться каждым мгновеньем, а главное, мне нравится, когда ты наслаждаешься вместе со мной.
Стар вспомнила, как той ночью в джакузи ей подумалось, что Ной любит ублажать свои чувства. Сейчас все они сосредоточены на ней. Тихая, но более сокрушительная, чем землетрясение, дрожь охватила Стар. Ной не станет спешить, он хочет удостовериться, что и она разделяет его ощущения на протяжении всего пути. Она может довериться ему так, как не доверялась раньше ни одному мужчине.
Стар увлажнила языком пересохшие губы.
— Значит... теперь моя очередь?
Он хитровато прищурился.
— Очередь за чем?
— Чтобы довести тебя до безумия.
— Разве я занимался этим?
Стар уперлась ладонями в его плечи, и Ной перевернулся на спину.
— Приступай же, — предложил он.
Стар набрала в легкие побольше воздуха, раздумывая, с чего начать. После его умелых ласк ее тело до сих пор трепетало словно в лихорадке. Одежда! Правильно. Стар взялась за рубашку Ноя, и он послушно поднял руки, помогая снять ее, потом скомкал ставший ненужным предмет одежды и бросил на пол. Стар улыбнулась и потянулась к застежке его джинсов...
Но тут со стороны холла послышался слабый звук, усиленный детским монитором, стоявшим на столике у кровати, и Ной простонал:
— Бекки.
У Стар кровь прилила к щекам от смущения, когда она представила, что девочка могла неожиданно войти и увидеть их.
— Я погляжу, в чем дело, — сказала она поспешно.
Стар рванулась с кровати, но Ной успел удержать ее за руку.
— Ты вернешься?
— Конечно.
Однако Ной подозревал, что там, где дело касается Стар, не может быть никакого «конечно». Он нехотя отпустил ее и жадно проводил взглядом ее удалявшуюся фигуру с длинными ногами и крутыми бедрами. Такое тело, как у Стар, способно поднять и мертвого.
Он сильно потер лицо ладонями и прислушался к приглушенному ровному голосу Стар, успокаивавшей его племянницу. Какая замечательная мать могла бы выйти из нее! Всего за несколько дней она сумела смягчить Бекки — теперь девочка реагировала на окружающее не одними только требованиями или
