Может быть, Стар и злилась на него, но с Бекки она разговаривала мягко и ласково. Он остановился в дверях и, несмотря на все свои тревоги, улыбнулся. Стар, наклонившись над кроваткой, расправляла простыню и взбивала подушки так, словно проделывала все это сотни раз. Ее действия показались ему наполненными глубокого значения и смысла, ведь он знал, как ненавидит Стар домашние дела. Все равно, лишь бы Стар осталась навсегда в Орегоне. А Ной начинал думать, что такое может случиться. Ей ведь уютно в его доме, и она искренне привязалась к Бекки. Теперь вот подумывает о собственном ребенке. Он представил, что Стар ждет от него ребенка, и по его телу пробежала теплая волна.
— Дядя Ной! — позвала Бекки и помахала ему своей маленькой ладошкой.
— Доброе утро, котенок.
Стар быстро взглянула на него и, порывшись в шкафу, достала пару предметов детской одежды.
— Пора одеваться, — сказала она, обращаясь к девочке.
Ной затаил дыхание. Прежде он всегда одевал Бекки до прихода Стар, и она понятия не имела о том марафоне мод, через который они проходили каждое утро.
— Вот это или это? — Она подняла повыше розовое платьице и вельветовый комбинезон с яркими аппликациями.
Бекки приняла глубокомысленный вид, потом указала на комбинезон. Спокойно и умело Стар сняла с девочки пижаму, а Ной открыл рот от восхищения. Вот как надо действовать! Гениально просто. Предоставить малышке право выбирать, но ограничить число выбираемых предметов. Его восхищение еще больше усилилось, когда Стар отвела Бекки в ванную и умыла ее, а потом причесала тонкие волосы девочки и, смочив под краном ладони, пригладила ее непослушные пряди. В результате косички вышли ровными и аккуратными. Еще одно откровение.
Остаток утра прошел в том же духе. Ной предложил посидеть с Бекки, пока Стар съездит домой и примет душ, но она только мрачно взглянула на него и заявила, что хочет поиграть с девочкой. Если что-то и было у нее на уме, она не удосужилась объясниться и так и не смягчилась. В конце концов Ной оделся и отправился в приемную из одного только чувства самосохранения.
Женщины! Кто ж их поймет?
После ухода Ноя Стар вышла на террасу и устремила взгляд на горизонт. Как могла она влюбиться в человека, подобного Ною Брэдли?
«Жизнь в Астории вовсе не так плоха...»
Поставив локти на перила, Стар попыталась не обращать внимания на голос, звучавший в сердце. Жизнь в Астории была куда приятнее, чем она могла вообразить себе.
— Почему дядя Бекки оказался не вялым флегматиком, а таким чертовски привлекательным мужчиной? — спрашивала она чайку, которая прохаживалась по перилам террасы. — Дядям не положено быть привлекательными... им положено быть просто дядюшками — солидными добродушными толстяками с мятными лепешками в нагрудном кармане. В их распоряжении не бывает ни джакузи, ни спортивных автомобилей, и они не соблазняют женщин цветками фуксии.
Стар застонала и опустила голову. Все тело ее обдало жаром. Не следовало вспоминать о том цветке, о прохладных бархатистых лепестках, скользивших по ее коже, и о голосе Ноя в туманном сумраке.
— Я не откажусь от своей работы! — вызывающе воскликнула Стар. Испуганная чайка крикнула и, изящно раскинув крылья, устремилась вниз, к скалам, о которые разбивались океанские волны. Стар вздохнула. Солено-сладкий запах сверкавших на солнце брызг и цветущего кустарника, покрывавшего крутой берег, обволакивал ее, напоминая о тех благословенных днях, когда самые сложные вопросы, которые ей предлагала жизнь, ограничивались вопросами в билетах на школьных экзаменах.
Снова вздохнув, Стар вернулась в дом. Даже лучшая в мире сексуальная совместимость не решит их с Ноем проблем. Она категорически не вписывается в шаблон «образцовой домохозяйки и матери», а именно этого ждет от нее Ной.
Когда пару часов спустя зазвонил телефон, Стар уставилась на него угрюмым взглядом. Это не мог быть Нью-Йорк: она оставила на автоответчике номер телефона родителей. После четвертого звонка щелкнул автоответчик, раздался громкий гудок, прервав записанный на пленке ответ, и послышался голос Ноя:
— Стар! Пожалуйста, возьми трубку.
Она продолжала в нерешительности крутить пуговицу на блузке, зарываясь пальцами босых ног в ворсистый ковер.
— Это не поможет. Пожалуйста, поговори со мной.
Она сняла трубку и прижала ее к уху.
— Я слушаю...
— Прошу прощения за все, что я сделал не так, — проговорил Ной. — Прошлая ночь была совершенно особенной. И если ты решишь, что это шутка, знай, что я говорю очень серьезно.
Стар опустилась на стул, удивляясь, почему ей вдруг захотелось плакать.
— Я не могу... не должна... — Она потерла ноющие виски. — Это к лучшему, что все так обернулось.
— Почему? Неужели ты все еще продолжаешь считать себя фригидной?
На губах Стар заиграла слабая улыбка. Нет, Ной более чем убедительно доказал ей, что интимные отношения могут стать источником несказанного блаженства. Он добился того, что при звуке его голоса она тает, словно воск. Невероятно... После стольких лет Стар полностью поверила в собственную привлекательность. Но в какое неудачное время это произошло!
Несмотря на эксцентричное воспитание, Стар брезговала случайными связями. Но она не могла открыть Ною, что в ее жизни был только один мужчина — ее муж. Ной решил бы, что она делает ему предложение. И она, скрестив пальцы, солгала:
— Все произошло слишком быстро. И... наверное, я чересчур впечатлительна. Это я должна извиняться, а не вы.
Ной молчал почти целую минуту.
— Все в порядке. Я понимаю, — произнес он наконец, но в его голосе слышалась неуверенность. — Не надо было так торопиться.
Стар беспокойно переступила с ноги на ногу. Как же не торопиться, если времени у них с Ноем почти не осталось? Она открыла рот, собираясь сказать, что дала согласие на очередную командировку, но слова не шли с языка.
— Вот что, — пробормотал Ной. — Я сегодня освобожусь рано. Давай прокатимся перед ужином. Может, твои родители согласятся посидеть с Бекки?
— Э... конечно. Они всегда дома. Но...
— Замечательно. Я заеду за тобой к ним через час. Хорошо?
Не успев придумать подходящую отговорку, Стар согласилась на его предложение. Она усадила Бекки в машину и поехала в Асторию, но, только затормозив перед своим домом, сообразила, что родители наверняка сделают совершенно ошибочные выводы об этой ночи, — ночи, которую она провела в доме Ноя.
— Черт! — воскликнула Стар.
— Челт, — радостно повторила за ней Бекки.
Они вошли в дом. Мун Брайт оторвала взгляд от своего ткацкого станка. Ее обычно безмятежное лицо выражало напряженное ожидание.
— Ты хорошо провела время, Морнинг Стар? — поинтересовалась она с притворным простодушием.
— У одной из пациенток Ноя начались роды, и я оставалась с Бекки до тех пор, пока он не вернулся из больницы.
— Ну конечно, дорогая. — «Конечно» из уст Мун Брайт звучало больше похожим на: «Я ведь не осуждаю тебя, почему ты не расскажешь мне все как есть?»
Стар опустила крестницу на пол.
— Я не спала с Ноем, — выпалила она и тут же покраснела. На самом деле именно спала, хотя и не в общепринятом смысле.
