Не обращая внимания на яркое утреннее солнце, заглянувшее в окно комнаты, Стар сосредоточенно перекладывала свои вещи. Она не спала всю ночь и, несмотря на только что принятый душ, чувствовала себя усталой, раздраженной и глубоко несчастной. Но она тянула слишком долго, пора позвонить Ною и сообщить о своем отъезде, а также предупредить, что она договорилась с матерью насчет Бекки. А потом — проститься с ними обоими. Радости мало.
Впрочем, Ной, может быть, и обрадуется ее отъезду. В ту ночь, когда на террасе так некстати появился Рейф, доктор Брэдли достаточно ясно дал понять, что его не интересует брак. И значит, она беспокоится впустую.
— Ты дала согласие на командировку!
Натянутые нервы и нечистая совесть заставили Стар подскочить на месте. В дверях стоял Ной и смотрел на нее враждебным взглядом. Как... почему он здесь?
Стар застегнула молнию на чемодане. За последние годы она превратилась в специалиста по упаковке.
— Я подумала, что это самое лучшее решение, — проговорила она.
— Лучшее? Для кого? — Он холодно поднял брови.
— Для всех нас.
— Понятно. Когда ты вернешься?
— Не могу сказать. — Она наклонилась и сделала вид, что ищет что-то под кроватью. — А как ты узнал? — спросила она глухим голосом.
— Мне твоя мать позвонила. Решила, что я должен быть в курсе.
Ого! Стар почувствовала мимолетную потребность поддать что-нибудь ногой. Через тридцать два года ее родители вознамерились вдруг стать не хуже других, вмешиваясь в личную жизнь дочери. Это было бы смешно, если бы не усугубляло и без того безрадостное положение дел. После минутного молчания Стар разогнула спину.
— Я собиралась звонить тебе. Мама обещала присматривать за Бекки до возвращения миссис Динсдейл.
— Ты очень любезна.
Любезна! Лучше провалиться сквозь землю, чем дальше выносить этот разговор. Где тот Ной, к которому она чувствовала безграничное доверие? Он вывернул ее наизнанку, заставил испытать страсть, какую она не испытывала ни к одному из мужчин. Стар нехотя взглянула на него и... увидела в его карих глазах горечь и гнев. Ной вовсе не был холодным и бесстрастным, он просто кипел от ярости. Стар проглотила слюну.
— Я не обещала, что останусь... Просто мне хотелось занять какое-то место в жизни Бекки. Я дам знать о себе при первой возможности.
— Утешительно слышать. А куда ты едешь, в Антарктику? У них там, конечно, повсюду телефоны. Или ты пошлешь весточку с почтовым голубем? — Последние слова Ной почти выкрикнул, очевидно теряя контроль над собой.
— Я еду на Бали.
— Ах, на Бали! Чудесное местечко.
— Да, чудесное, — отрезала Стар. — Там тепло, пальмы, красивые пляжи и много знаменитостей. — Она замолчала и обхватила себя за плечи. С какой стати она защищается? Может, ей и следовало заранее сообщить Ною о своих планах, но право решать — уехать или остаться — всецело принадлежит ей. Они не муж и жена... они даже не любовники.
— А ты подумала о нас?
— О «нас»? Что такое «нас»? — Стар тоже начала повышать голос. — Из этого «нас» ничего не вышло.
— Откуда ты знаешь? — Ной вошел в комнату и захлопнул за собой дверь с такой силой, что задрожал весь дом. — Ты ведь даже не соблаговолила попробовать.
— Я знаю, ты не прочь, чтобы я осталась в Орегоне. Тебе нужна обыкновенная домоседка, с которой не будет хлопот. — Она схватила с кровати фотоаппарат и подняла его повыше. — Но я — вот я кто! Это моя работа. И я говорила тебе о ней много раз, только ты не захотел понять.
Ной сверкнул глазами. В ее маленькой спальне он казался еще выше ростом и шире в плечах, и его энергия, не находя выхода, потрескивала в воздухе электрическими разрядами.
— Ты можешь работать фотографом и в Орегоне.
— О... правильно. Открыть собственную студию и фотографировать выпускников высшей школы. А если повезет, то в перерывах между приготовлением обеда и взбиванием перин удастся сделать парочку свадебных фото...
Ной с большим трудом сдерживал себя.
— Ты могла бы заняться чем-то совсем особенным. Заснять дом Алисы и Джейкоба, например.
Стар посмотрела на него так, словно старалась определить, окончательно он рехнулся или просто хватается за соломинку.
— Как это трогательно! — воскликнула она. — Так вот почему в тот день ты хотел отвезти меня туда? Ты подсовывал мне пустышку, чтобы я застряла здесь.
— Это неплохая мысль, — упрямо настаивал Ной, выдвинув подбородок. — Может быть, я и схитрил немного, но иначе ты бы и слушать не стала...
— Ты пытался манипулировать мной! — бросила ему в лицо Стар. — Тебе главное — поставить на своем!
Ной несколько раз глубоко вздохнул.
— Я виноват. Но ты не можешь отрицать, что это стоящий материал. Может хватить на целую книгу.
— Твоя мысль, возможно, и неплохая — для какого-нибудь писателя.
— А почему бы тебе не попробовать себя в писательстве? Вдобавок к своей фотографии? Многие так делают.
Стар всплеснула руками.
— Это безумие! И неважно, чем я занимаюсь. Ты доктор, Ной, и нуждаешься в подходящей доктору супруге.
— Плевать на то, в чем я нуждаюсь!
Стар сцепила пальцы на животе.
— Да, мы идеальная пара, ничего не скажешь.
Гневное выражение сбежало с лица Ноя.
— Как ты можешь сейчас уехать? — прошептал он.
— Я не могу измениться. — Стар отвернулась, сдерживая подступившие к глазам слезы.
Ной протянул к ней руку, но снова опустил ее. Узнав, что Стар согласилась на новую командировку, он пришел в ярость. Немедленно посадил Бекки в машину и помчался вперед. Ему хотелось кричать, браниться, силой подчинить ее голосу рассудка.
Но рассудок был не на его стороне. Стар вовсе не обманывала его, он обманул себя сам. Она пыталась предупредить его о неизбежности отлучек, но он тешил себя пустой надеждой, что достаточно привязанности к ребенку и страсти к мужчине, чтобы удержать Стар в Орегоне.
Ною не нужна была подходящая доктору супруга. Только Стар. Он уже не мыслил себя без этой порывистой, отчаянной женщины, способной рискнуть жизнью ради спасения кошки. Ему нравился ее авантюрный дух, ее ум, смелость и решительность. Он... любил ее. Стар спасла не только кошку, она спасла его самого. Она облегчила мучительную боль, не покидавшую его в покое после гибели Сэма, заставила его снова дышать полной грудью и надеяться... Возможно, каждый раз, видя как она улетает от него в неизвестность, он будет умирать от страха, но жизнь без нее теряет всякий смысл.
Внезапно все сделалось простым и ясным.
— Выходи за меня замуж, — сказал он спокойно.
Стар испуганно раскрыла глаза.
— Что? Ты сошел с ума!
— Я люблю тебя. — Он обнял ее за талию и привлек к себе. — Ты нужна мне.
