- Отойди в сторонку, - спокойно сказала ему Бархотка.
- А кто это говорит?
Тоф бесстрастно направил свою лошадь между лошадью Лизелль и бродягой и оттер бродягу тюками с поклажей, притороченными к седлу его лошади.
- Эй, ты кого толкаешь?! - закричал пьяный, ударив по мешку.
Тогда, не меняя выражения лица, Тоф снял один мешок и треснул им пьяницу сбоку так, что тот отлетел в сточную канаву.
- О, спасибо вам, - с милой улыбкой поблагодарила Бархотка гиганта, а тот в ответ учтиво наклонил голову.
- И из-за чего же они дерутся? - удивилась Сенедра.
- Это способ погреться, - ответил Шелк. - Дрова в Тол-Хонете дороги, а дружеская потасовка разгоняет кровь. Я думал, это любому ясно.
- Издеваешься?
- Как можно?!
- Подколоть человека - это у него в крови, ваше величество, - заметила Бархотка.
- Лизелль, - обратилась к ней Сенедра, - поскольку мы теперь держим путь вместе, давайте отбросим в сторону формальности. Меня зовут Сенедра.
- Если ваше величество предпочитает так...
- Мое величество предпочитает.
- Ну что ж, тогда Сенедра, - с милой улыбкой произнесла блондинка.
Они ехали по неосвещенным улицам города, пока дорогу им не преградила темная махина городской стены.
- Так, теперь сюда, - сказала Бархотка, и кавалькада следом за ней свернула на узкую улочку между стеной и длинным рядом складов.
Вскоре они подъехали к крепкому двухэтажному зданию. Камни его казались черными от воды и блестели. Дом имел внутренний двор, в который вели прочные ворота. Узкие окна были плотно закрыты ставнями, над воротами висел единственный источник света - фонарь.
Бархотка осторожно слезла с лошади, стараясь не испачкать подол в снежном месиве, потом подошла к воротам и потянула за веревку. Во дворе звякнул маленький колокольчик. Им ответил голос изнутри - это был дворник. Бархотка коротко поговорила с ним, затем загремела цепь, и ворота отворились. Девушка ввела свою лошадь во двор, за ней последовала и остальная группа. Во дворе Гарион с любопытством огляделся. Снег здесь был убран, и булыжное покрытие двора блестело под продолжавшим сеять дождем. Под навесом стояло несколько оседланных лошадей, а у прочных дверей дома Гарион увидел две добротные и удобные кареты.
- Нам можно пройти в дом? - спросила Сенедра, с любопытством оглядываясь в новом месте.
Бархотка задумчиво посмотрела на Сенедру, а затем взглянула на Эрионда.
- Возможно, это не самая хорошая идея, - промолвила она.
Откуда-то из дома донесся приглушенный смех, а затем - пронзительный женский визг.
Польгара подняла бровь и решительно произнесла:
- Я думаю, Лизелль права. Лучше подождем здесь.
- Я взрослая женщина, госпожа Польгара, - не согласилась с ней Сенедра.
- Ты не настолько взрослая, дорогая.
- Вы не проводите меня в дом, принц Хелдар? - обратилась Бархотка к Шелку. - Появление одинокой женщины в этом доме может быть не правильно истолковано.
- Разумеется, - откликнулся Шелк.
- Мы там не задержимся, - заверила Лизелль остальных, потом в сопровождении Шелка подошла к двери, тихонько постучала, и ей тут же открыли.
- Никак не могу понять, почему бы нам не подождать внутри, в тепле и уюте, - недовольным голоском произнесла Сенедра, ежась и плотнее закутываясь в накидку.
- Думаю, что поймешь, когда очутишься там, - ответила ей Польгара. - А немного дождя тебе не повредит.
- Да что уж такого плохого в этом доме?
Снова донесся визг, который сменил взрыв смеха.
- Хотя бы это, - сказала Польгара.
Сенедра с удивлением взглянула на Польгару.
- Ты хочешь сказать, это один из... тех домов? - И она густо покраснела.
- По всем признакам, да.
Четверть часа спустя в глубине двора что-то загремело, а затем со скрипом отворилась наклонная дверь. Из нее появился Шелк с тусклым фонарем.
- Надо отвести лошадей вниз, - объявил он.
- А куда это мы идем? - спросил его Гарион.
- В подвал. Этот дом полон сюрпризов.
Цепочкой путники стали спускаться, ведя за собой испуганных лошадей.
Откуда-то снизу доносился плеск воды. И вот наконец они увидели проход в просторное помещение со сферическим потолком, полуосвещенное дымными факелами.
В центре помещения был бассейн со спокойной, словно маслянистой, водой. Вдоль трех его сторон шли узкие мостки, и к одному из них была причалена солидных размеров лодка с десятком гребцов, одетых в темное, по каждому борту.
Бархотка остановилась на причале рядом с лодкой.
- Мы можем переправляться только по двое за раз, - объявила она, и ее голос гулко отразился от высокого потолка. - Это из-за лошадей.
- Переправляться? - удивилась Сенедра. - Куда переправляться?
- На южный берег Недраны, - ответила ей Бархотка.
- Но мы же еще в стенах города!
- На самом деле мы под стенами города, Сенедра. Единственной преградой между нами и рекой являются две мраморные плиты, прикрывающие канал снаружи.
Где-то в темноте со скрежетом заработал ворот, и внешняя стена подземной гавани стала раздвигаться в стороны, держась на мощных, хорошо смазанных металлических петлях. Зрелище было впечатляющее. В промежутке между расходящимися каменными плитами стало видно мирно текущую реку, кипящую под дождевыми каплями. Противоположный берег реки скрывался за пеленой тумана.
- Умно придумано, - с восхищением отозвался Бельгарат. - И сколько этот дом здесь стоит?
- Века, - ответила Бархотка. - Он был построен, чтобы осуществлять любые желания любого человека. Случилось так, что один из клиентов захотел исчезать отсюда - и появляться - незамеченным. Для него все это и соорудили.
- А ты как узнала об этом? - спросил Гарион.
Она пожала плечами.
- Домом владела Берта. Она и сообщила Дротику о здешних секретах.
Шелк вздохнул.
- Она даже из могилы помогает мне.
Под дождем и в тумане они попарно пересекли Недрану и высадились на мокром песке другого берега, в зарослях ивняка. Когда к ним наконец присоединилась Бархотка, было около трех часов ночи.
- Гребцы заметут наши следы на песке, - сообщила она. - Это входит в услуги.
- И дорого стоят такие услуги? - поинтересовался у нее Шелк.
- Довольно прилично, но все это оплачивается из бюджета драснийского посольства. Твоему кузену это не очень понравилось, но я его в конце концов убедила заплатить.
Шелк язвительно улыбнулся.
- До рассвета у нас в распоряжении несколько часов, - продолжала Бархотка.
- За ивняком - наезженная дорога, через милю с лишним она выходит на дорогу имперского значения. Пока не отойдем на такое расстояние, чтобы нас не было слышно в городе, будем, пожалуй,
