никто не доставал меня с автографами и я сидел на скамейке, как простой человек.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Да вот, – произнес дед, – с женой вчера поссорился. Из-за сына. Проснулся сегодня рано, и сразу с собакой гулять пошел. Плохо как-то на душе…
– Чего сын? – спросил я.
– Да как… – Развел тот руками. – Не звонит мне, совсем забыл. Жена на меня бранится – мол ты пойми его, работа. Но мне-то обидно: не по-человечески как-то получается. Сколько я его воспитывал, растил, сколько души в него вложил. А теперь так…
– Да. – Немного подумав, сказал я. – Дети не всегда благодарны.
– Может, я и впрямь от него слишком много требую. Как-никак, у него своя жизнь, своя семья. Ребенок, внуку, кстати, уже семнадцать лет. Хочешь фотографию посмотреть? – Он достал кошелек и вытащил оттуда фотку. – Вот он, мой внук.
Я взглянул на снимок. На фотографии улыбался симпатичный подросток лет шестнадцати. Глаза у него были яркие и голубые, почти как у дедушки.
– Старая фотография, – потупив глаза, сказал дед. – С тех пор сильно вырос. Хочу увидеть его, посмотреть, но к сыну в гости не могу поехать. Невестка меня недолюбливает.
Слушая его, я как-то приходил в себя. Собака, тем временем, гоняла на поляне стаю голубей. Увидев, как забавно вспархивают птицы, спасаясь от длинной и зубастой не по размеру таксы, мой собеседник чуть улыбнулся, но потом снова загрустил.
Мне стало стыдно, что в начале я так грубо подумал о собеседнике. Хотелось сказать что-нибудь хорошее, утешить. Пускай простое, пускай – банальное, но что-нибудь – чтобы помогло.
– Пройдет. – Подбадривающим голосом произнес я. – Сын, кстати, твой действительно неправ. Мог бы отцу почаще звонить. Кто такая эта невестка, когда тут родной отец…
Мои родители давно умерли, к общению с родней Марины я особо не стремился. В каком-то смысле я ощущал много общего с этим стариком.
– А у тебя самого есть дети? – Неожиданно спросил он.
– Да. – После некоторой паузы ответил я. – Сын.
– Тоже сын? И как, часто звонит?
– Да как сказать, – опять задумался я. – Не очень. Скорее позванивает раз в неделю-две, чтобы денег у меня попросить.
– Он сам что ли не работает? – спросил старик.
– Нет.
– А сколько ему лет?
– Девятнадцать.
– Девятнадцать? – переспросил он. – И уже один живет? Ого! И тебе не страшно? Сейчас в этой Москве черт те что творится. Одни бандиты повсюду, разврат, наркотики, опасность на каждом шагу. Как бы в какую историю не залетел по неопытности.
– Да уж. – Вымолвил я, вспоминая недавнюю историю с туалетом. – Ничего. Я за ним присматриваю.
– Во-во. – Продолжал дед. – Я тоже за своего внука боюсь. Молодой такой, еще ничего не понимает, а все по клубам этим, барам шастает. Ну ему надо, я понимаю – он танцует у меня, не знаю, чего там именно, но вроде самое такое сейчас популярное – клубные танцы, вроде. Я раньше не одобрял это, думал, что несерьезно. Но недавно Митя первые деньги в семью принес… Триста долларов за месяц заработал! Так приятно было!
– Ого! – произнес я, понимая, что для начинающего танцора это очень даже неплохо. – Наверное, танцует хорошо?
– Еще как! – радостно воскликнул дед, ухватившись за приятную тему. – Очень хорошо. Хотя как, опять же…
Достойной работы нет. Сейчас там все в этом бизнесе по связям, все папенькины сыночки, везде идут. Но Митя мой, вроде, особо не жалуется. Говорит, если вдруг чего получится и кто заметит, будет очень рад, а так пока много работает и тренируется…
Я хотел еще что-то спросить про внука, но вдруг телефон, лежащий рядом с лавкой, пронзительно зазвонил. Черт побери, с похмелья я совсем забыл про мобильник! Как коршун, я бросился с места и быстро схватил телефон, лежащий в густой траве. Слава богу, никто его не тронул. Дисплей мобилы отображал уже десяток пропущенных вызовов, среди которых первым мигал в этом списке номер администратора Кости.
– Алло! Феликс Абрамович! – в трубке раздался взволнованный голос. – Господи, наконец я до вас дозвонился! Мы все тут уже переволновались, настоящий переполох начался. Жена вас ищет, с ног сбилась. Сегодня ведь через полчаса встреча директоров, а вас все нету… Надеюсь, с вами все нормально?
– Да, Костик. – Помедлив, ответил я. – Все хорошо. Через час буду. Предупреди всех, что опоздаю минут на пятнадцать. Пусть ждут.
Я осмотрел одежду. Пальто снизу было немного попачкано, брюкам же досталось куда больше. Снизу они все были зелено-коричневые, будто я вчера катался не то по траве, не то по грязи. Надо было почиститься, переодеться, заехать домой.
– Хорошо, Феликс Абрамович! – ответил Костя. – Все сделаем.
Настала пора расставаться с моим новым знакомым. Старик безучастно смотрел, как я отряхиваюсь. Я старался не встречаться с ним глазами, делал все быстро и деловито. Похлопав по карманам, я обнаружил, что бумажник и кредитные карты были на месте. Все хорошо, значит можно ехать.
– Все? – с грустью в голосе спросил старик. – Уходишь?
– Да… Слушай… – Порылся я в брюках и протянул визитку. – Отдай внуку, пусть позвонит в любое время. Сейчас мы снимаем новый клип для одной группы, и хорошие танцоры нам очень даже нужны…
Осторожно взяв тисненую золотом бумажку, старик недоверчиво повертел ее в руках. На лицевой стороне большими буквами было выгравировано мое имя – «Феликс Абрамович Серебрянников». Он несколько секунд смотрел на визитку, затем посмотрел на мое лицо, потом опять на имя, опять на лицо…
Его буквально затрясло, он начал все понимать. Я же зашагал по направлению к дороге, такса старика с визгливым лаем еще метров сто бежала за мной, потом видимо устала и виновато поджав хвост, вернулась к обалдевшему хозяину.
28
Встреча с инвесторами прошла из рук вон плохо. Нет, ну что за тупые бараны, все-таки! Как объяснить им, что для «Звездопада» я хочу «Всероссийский» и только «Всероссийский»?! С Рыбиным же я заигрываю специально, чтобы срубить больше денег. Эти же ограниченные финансисты не понимают: «Феликс Абрамович, почему до сих пор не начаты переговоры с телевизионщиками?». Блядь, неужели им неясно, что если я пойду к Рыбину прямо сейчас и начну говорить с ним про «Звездопад», он тут же просечет мою заинтересованность. Надо, наоборот, не давать ему никаких надежд и – побольше бомбить в газетах про новый проект – пусть читает и слюной истекает. Ведь он же такой, человек амбициозный – а хули, центральным телеканалом страны управляет. Как только поймет, что перспективное шоу от него уплывает, денег не пожалеет, чтобы лучшее себе купить. Последний рубль из кошелька вытрясет, и я разживусь. А эти тупицы мне чего-то тут доказывают… Да кто они такие вообще? Один – бывший комсомолец, в девяностые наворовал у партии, банк открыл. Другой – мудачок в галстуке, блеющий топ- менеджер, с дипломом Гарварда, тоже мне корпоративный самурай. Как они вообще своими деньгами при таких раскладах управляют?
После двухчасового мозготраха голова раскалывалась. Сказывалось и утреннее похмелье. Я хотел пообщаться с Полиной и рассказать ей все, что накипело на душе, но потом решил не звонить. Итак слишком много говорю с ней – зазнается еще девочка. Черт, ну почему я без нее не могу? Хоть волком вой, а иди в этот парк, смотри в ее глаза, сиди на лавочке и кушай мороженое, вдали от всех этих кретинов и имбециллов, которых я скоро собственными руками передушу.
В отвратительном настроении я вошел в свой кабинет, наказал секретарше заказать мне хороший обед
