Тесс назвала домашний телефон Норы, когда он не ответил — ее мобильный. Тоже ничего. Сердце у Тесс оборвалось. Что-то не так. Что-то случилось.
Тесс повесила трубку телефона-автомата и, охваченная дурными предчувствиями, побрела к ближайшей станции метро. У нее не было доллара двадцати пяти центов, чтобы доехать до Норт-Энда, но какая-то пожилая женщина с добрым лицом, вероятно проникшись сочувствием к ее виду, высыпала ей в ладонь целую пригоршню мелочи.
Поездка тянулась бесконечно долго, Тесс казалось, что взгляды пассажиров устремлены на нее, словно они знали — отныне она не такая, как все. Словно они чувствовали, что она изменилась и больше не принадлежит этому миру — миру людей.
«Возможно, так оно и есть», — подумала Тесс, вспомнив все, что рассказал ей Данте, и все, что случилось за последние несколько часов. «Дней», — поправила она себя, начиная отсчет с Хеллоуина, когда впервые увидела Данте.
Когда он впился клыками ей в горло и перевернул вверх дном ее привычный мир.
Хотя, возможно, она лукавила. Тесс не могла вспомнить, когда чувствовала себя уютно в этом мире. Она всегда была другой. Гнетущее прошлое и ее уникальные способности вынуждали ее сторониться людей. Тесс всегда ощущала себя чужой и никому не могла доверить свои тайны.
Пока в ее жизни не появился Данте.
Он на многое открыл ей глаза, пробудил в ней страсть, о существовании которой она не подозревала. Тесс осмелилась желать того, о чем раньше боялась даже мечтать. Он сумел понять ее. С ним она почувствовала себя защищенной и, что самое ужасное, любимой.
Но это основывалось на лжи. И сейчас, зная невероятную правду, она отдала бы все, чтобы ничего этого не было.
Вампиры и кровные узы, война, разгоревшаяся между монстрами, место которым в фильмах ужасов.
Но они существовали в реальности.
Были реальными, как и ее чувства к Данте, и потому его обман так больно ранил. Тесс любила его, и вместе с тем он вызывал у нее ужас, как никто и ничто на свете. Она влюбилась в опасного воина. Вампира.
Осознание этого давило на нее. Не поднимая головы, Тесс вышла из метро и направилась к дому. Утренние покупатели наводняли местные магазинчики и оживленно суетились вокруг уличных торговых лотков. Тесс прошла мимо группы туристов, с интересом изучавших урожай дынь и кабачков, ее била дрожь, но не от осеннего холода.
С каждым шагом, приближавшим ее к дому, ужас усиливался. Из подъезда выходил сосед — пожилой мужчина, имени которого она не знала, улыбнулся и придержал для нее дверь. Тесс поднялась на свой этаж и сразу поняла, что в квартире кто-то побывал. На дверном косяке у замка виднелась вмятина, словно дверь отжали фомкой, а затем вновь закрыли.
Тесс замерла, ее охватила паника. Она попятилась, готовая в любую минуту сорваться с места и пуститься бежать вниз по лестнице, и наткнулась на кого-то, стоящего прямо у нее за спиной. Сильная рука обхватила ее за талию, холодное острое лезвие прижалось к горлу.
— Доброе утро, доктор. Ну и долго же ты шлялась.
— Данте, ты это серьезно?
В тренировочном зале собрались все воины, включая Чейза, они молча наблюдали, как Данте снаряжался, готовясь к серьезному бою. И только Гидеон сделал попытку вразумить товарища.
— А вы думаете, я шучу? — Из оружейного шкафа Данте достал пистолет и сгреб пригоршню патронов. — Никогда в жизни я не был так серьезен.
— Господи, Ди, но сейчас десять часов утра. На небе уже давно светит солнце.
— Я знаю, что оно светит и чем это грозит.
Гидеон тихо чертыхнулся:
— Ты что, собираешься поджариться?
— Нет, если получится.
Родившийся в восемнадцатом столетии, по человеческим меркам Данте был более чем стар, но как вампир он считался довольно молодым. От Древних, с их гиперчувствительной к солнечному свету кожей, его отделяло несколько поколений. Он не мог долго оставаться на поверхности в дневное время, но несколько минут под лучами солнца вполне пережил бы.
Ради Тесс он готов был выйти на самое пекло, если бы это спасло ее от смерти, которая ей угрожала.
— Послушай, — Гидеон положил руку на плечо Данте, — возможно, ты не так уязвим, как П1, но все же ты вампир. Полчаса на солнце, и ты обгоришь.
— Я не достопримечательности собираюсь осматривать, — отрезал Данте тоном, пресекающим все дальнейшие попытки его вразумить, и достал еще один пистолет, — Я знаю, что делаю. И я должен это сделать.
Данте рассказал товарищам о своем видении, страх до сих пор разрывал его сердце на части. Он не мог простить себе, что не остановил Тесс, позволил ей покинуть бункер и выйти на поверхность без его защиты. Возможно, в эту самую минуту ей угрожает опасность, а он вынужден прятаться под землей, потому что вампиры необычайно чувствительны к солнечному свету.
— А ты уверен, что одиннадцать тридцать девять — это утро, а не вечер? — спросил Гидеон. — Возможно, ты ошибся и сейчас подвергаешь себя напрасному риску…
— А если я прав и ошибкой будет промедление? Я не могу упустить единственный шанс. — Данте покачал головой. Он звонил Тесс и на ее домашний номер, и в клинику, но безрезультатно. И жгучая боль в груди подсказывала, что она не отвечала не из каприза или обиды, а по другой, более серьезной причине. И без всякого дара предвидения Данте знал: его Подруга по Крови в опасности. — Какого черта сидеть здесь и ждать темноты? Разве ты, Гидеон, стал бы ждать, зная, что Саванне требуется помощь? Стал бы гадать, идти или не идти? А ты, Лукан, если бы Габриэлла была там, наверху, одна?
Воины молчали, каждый знал, что вампир, связанный узами крови, ради своей возлюбленной, не раздумывая, пойдет в огонь.
Лукан подошел к Данте и протянул руку:
— Достойное решение.
Данте крепко пожал руку П1, могущественного вампира, главы Ордена воинов — своего друга.
— Спасибо. Если быть до конца честным, я делаю это в первую очередь ради себя. Тесс нужна мне. Она стала для меня всем.
Лукан понимающе кивнул:
— Тогда иди за ней. Удачи тебе, брат. Когда вы с Тесс вернетесь в бункер, мы проведем ритуал вашего кровного соединения.
Данте пристально посмотрел в величественно-спокойные глаза Лукана и кивнул:
— Именно это я хотел обсудить с тобой, со всеми вами. — Данте обвел воинов взглядом. — Если я останусь в живых и спасу Тесс, если она согласится принять меня в качестве своего спутника, я намерен переселиться с ней в одну из Темных Гаваней.
Воцарилось молчание, вампиры изучающе смотрели на Данте.
Тот кашлянул, прочищая горло, он понимал, что его слова явились неожиданностью для собратьев, с которыми он плечом к плечу сражался более ста лет.
— Она перенесла так много страданий еще до того, как я втянул ее в нашу войну. Она заслуживает счастья. Черт возьми, она заслуживает большего, чем я могу ей дать. И сейчас я хочу только одного — чтобы она была в безопасности.
— Ради нее ты покинешь Орден? — спросил Нико, самый молодой вампир, который в своем рвении служить Роду превзошел даже Данте.
— Если будет нужно, ради нее я даже перестану дышать, — ответил Данте, сам удивляясь глубине и силе своих чувств. Он посмотрел на Чейза, за ним с прошлой ночи числился долг. — У тебя остались какие-нибудь связи в Агентстве Темной Гавани, сможешь дать мне рекомендацию?
Чейз усмехнулся и пожал плечами:
