Данте никогда не видел город днем и искренне надеялся, что такой необходимости больше не возникнет. Искушение взглянуть на солнечный пейзаж, мелькавший за тонированными стеклами, было велико, но Данте сидел на переднем сиденье с опущенной головой, все его мысли занимала Тесс.
Трое воинов были с ног до головы затянуты в непроницаемый нейлон, все черного цвета: брюки, перчатки, маски на лицах, глаза закрывали темные, плотно прилегавшие очки. Несмотря на эти меры предосторожности, от машины до дверей черного хода клиники вампиры бежали очень быстро.
Данте, не теряя времени даром, взвел курок и ногой вышиб дверь. Изнутри потянуло дымом, Салливан успел поджечь клинику, значит, времени оставалось мало.
— Черт, что здесь происходит?
На шум выбежал Миньон, Нико встретил его пулей.
Переступив порог клиники, Данте сразу же уловил запах крови и смерти — на полу лежала женщина, слава богу, это была не Тесс. Данте чувствовал, что Тесс жива, он остро ощущал ее страх, боль и отчаяние, словно сам испытывал это.
— Очистить помещение и потушить огонь, — приказал он Нико и Чейзу. — Убрать любого, кто встанет на пути.
Привязанная к смотровому столу, Тесс подергала руками и ногами, но они были слишком туго стянуты. Безропотно ждать расправы она не могла, хотя ее бесплодные попытки лишь забавляли мучителя.
— Бен, зачем ты это делаешь? Господи, зачем ты убил Нору?
Бен рассмеялся:
— Нору убила ты, а не я. Ты меня вынудила.
Тесс задыхалась от отчаяния.
Бен подошел к столу:
— Знаешь, я думал, мне будет трудно тебя убить. — Горячее, зловонное дыхание обдало лицо Тесс. — Но благодаря тебе все упростилось.
Она с тревогой наблюдала, как Бен обогнул стол и наклонился, он грубо сгреб ее волосы и оторвал голову от холодной поверхности металлического стола. Теперь его лицо находилось на уровне лица Тесс, она видела перед собой пустые глаза мертвеца: человек, стоявший перед ней, не был тем Беном Салливаном, которого она когда-то знала.
— Так не должно было случиться, — притворно ласково произнес Бен. — В этом только твоя вина. Скажи спасибо, что я не отдал тебя в руки своего Хозяина.
Он погладил ее по щеке, его прикосновение вызвало у Тесс отвращение. Она попыталась отвернуться, но Бен еще сильнее потянул за волосы, вынуждая смотреть на него. Бен наклонился, будто хотел поцеловать ее, но Тесс плюнула ему в лицо, отползая назад, — единственное, что она могла сделать.
Тесс съежилась, потому что Бен поднял руку, вероятно намереваясь заехать ей по лицу.
— Ах ты су…
Но он не успел ни договорить, ни ударить Тесс. Порыв холодного ветра ворвался в резко распахнувшуюся дверь. В следующую секунду рядом с Беном возник огромного роста мужчина во всем черном, за маской и очками лица было не разглядеть. Ремни перетягивали его бедра и мускулистую грудь, на них, угрожающе поблескивая, крепилось разнообразное оружие.
Данте.
Тесс узнала бы его и с закрытыми глазами в полной темноте. Его появление удивило ее и вселило надежду. Данте мысленно внушал ей уверенность, она чувствовала, что спасена.
Вместе с тем он излучал испепеляющую ярость, направленную на Бена. Янтарный огонь, пылающий в его глазах, не могли скрыть даже темные линзы очков.
Доля секунды, и ноги Бена оторвались от пола, он впечатался в стоявший у стены шкаф. Бен остервенело молотил руками и ногами, но железная воля Данте удерживала его пришпиленным к шкафу. Когда в дверном проеме показалась еще одна фигура в черном, Данте прорычал:
— Чейз, убери ее отсюда, я не хочу, чтобы она это видела.
Чейз подошел к столу, разрезал телефонный шнур, освобождая Тесс, осторожно взял ее на руки и вынес из клиники к поджидавшей у черного хода машине.
Как только Чейз вместе с Тесс покинул смотровую, Данте отпустил Бена, и тот тяжелым мешком рухнул на пол. Салливан попытался подняться и дотянуться до ножа, оставленного на столе, но Данте мысленным приказом метнул нож в противоположную сторону, лезвие вошло в стену по рукоятку.
Данте стал приближаться к Бену, намереваясь расправиться с ним голыми руками. Воин желал отмщения, хотел, чтобы Бен заплатил за все страдания, которые причинил Тесс.
— Вставай, — прорычал Данте, — для тебя все кончено.
Салливан засмеялся, медленно поднимаясь на ноги. Когда их взгляды встретились, Данте увидел пустые глаза раба. Бена Салливана превратили в Миньона. Стало понятно, где он пропадал. Убить его означало оказать ему услугу.
— Где прячется твой Хозяин, Миньон?
Но Салливан молчал и только смотрел на Данте застывшим взглядом.
— Он не рассказал тебе, как мы разгромили его логово прошлым летом и он бежал, поджав хвост, вместо того чтобы встретиться с Орденом лицом к лицу? Он трус и позер, и мы собьем с него спесь.
— Будь ты проклят, вампир…
— Это мы еще посмотрим, — произнес Данте, заметив, как напряглись ноги Салливана, — Миньон готовился к прыжку. — Это ты проклят, кусок дерьма, как и твой Хозяин.
С пронзительным воплем Бен бросился на Данте. Он размахивал кулаками, но Данте успевал отражать удары. В пылу схватки Салливан умудрился разорвать рубашку на груди Данте, солнечный свет коснулся его чувствительной кожи. Данте взревел и заехал Бену в челюсть.
Тот взвыл и свалился на пол.
— Мой Хозяин скоро будет править миром, — прошипел он, исподлобья глядя на Данте.
— Этому никогда не бывать.
Данте одной рукой поднял Салливана и отбросил его к стене. Бен прокатился по металлическому столу, на котором несколько минут назад лежала Тесс, и отлетел к огромному окну, занимавшему практически всю стену. Он мгновенно вскочил на ноги, слегка пошатываясь, за его спиной колыхались жалюзи. Данте инстинктивно поднял руку, прикрывая глаза от солнечного света.
— Что, вампир, слишком яркое? — прошипел Салливан, скривив окровавленные губы. Он успел схватить обломок ящика стола и обеими руками держал его перед собой. — Сейчас Крепкий Орешек преподаст тебе урок.
Не оборачиваясь, он рванул рукой жалюзи и разбил кулаком стекло. Солнечный свет хлынул в смотровую, обжигая Данте глаза, скрытые за линзами темных очков. Ослепленный Данте взвыл от боли, обнаженная кожа мгновенно зашипела, вздуваясь пузырями и лопаясь, тело под одеждой начало нагреваться. В этот краткий миг его беспомощности Салливан попытался проскочить к выходу.
Но обостренные яростью органы чувств вампира уловили его движение. Клыки удлинились, зрачки сузились.
Данте метнулся, одним прыжком настиг Бена и всем телом обрушился на него. Они вместе упали на пол. Клыки Данте скользнули по уху Салливана, тот завизжал:
— А-а-а, ублюдок!
Не дав ему возможности выскользнуть, Данте одним резким движением свернул Миньону шею и оставил мертвое тело лежать на полу. Он смутно ощущал едкий запах, слышал тихое шипение, словно над головой вился рой мух. Боль обжигала все тело, когда Данте поднялся и отвернулся от разбитого окна. До него донесся топот тяжелых ботинок, в дверном проеме замаячил расплывчатый силуэт в черном.
— Все чисто… О черт, — откуда-то издалека послышался голос Нико. Он поддержал Данте и повел его прочь из залитой солнцем смотровой. — Господи, Ди, сколько времени ты провел на солнце?
Данте покачал головой:
