неплохо. Омлетик и пару сосисок.
– Омлет я сейчас сделаю на всех. Из всех яиц. А сосисок вроде бы нет…
– Есть. В стенке. Консервированные, – объявил Вова. – Я как раз хотел попробовать. Видел такие в супермаркете и решил, что больно дорогие.
– Неси, – сказал Лассе. – На всех.
– Я не помню, сколько там банок. А банки маленькие.
– Неси все, какие найдешь.
– Вова, если есть консервированная ветчина, то тоже принеси, пожалуйста, – попросила я.
– Все тащи, – крикнул вдогонку Гена.
Шедевр отправился вместе с Вовой. Мы услышали скрип раскрывающихся створок, потом по полу покатились банки. Затем в кухню ворвались Вова с Шедевром с очумелыми лицами.
– Что случилось? – воскликнули мы все хором.
– Там… там… – Вова мог только показывать пальцем и хлопать ресницами. Он был в ужасе.
– Мумия, – закончил фразу Родька.
– Му-ми-я? – переспросили мы все по слогам.
– А Ипполит где? – поинтересовался Гена, делая глоток кофе. Ему, по-моему, все стало по барабану.
– Ипполит не мог превратиться в мумию за одну ночь, – сказал Лассе. – Он даже… разложиться не мог.
– Но превратился, – сказал Шедевр и предложил нам взглянуть самим.
Гена остался за столом, остальные тронулись в направлении стенки. Вова, подобно швейцару, раскрыл нужную створку, сам, правда, больше внутрь не заглядывал.
Мне хватило одного взгляда – и я тут же бросилась в ванную. Кофе вылетел обратно. Мужчины оказались покрепче.
В шкафу, в том месте, где мы вчера оставили мертвого Ипполита, лежало ссохшееся тело в каких-то истлевших лохмотьях.
Я долго плескала холодной водой в лицо. Голову под кран не сунула только потому, что знала: мои волосы сохнут очень долго. Я стараюсь не пользоваться феном, чтобы их не портить. Конечно, сейчас можно было им воспользоваться, но мне не хотелось в эти минуты заниматься своими волосами. Мне хотелось домой, к маме.
Когда я вышла из ванной, меня ждал Вова с бутылкой водки.
– Может, примешь? – спросил он.
– Ничего не хочу. Кусок в горло не полезет. И готовить не могу. Сами давайте.
Из комнаты, где спали Кирилл с Ксенией, выплыла журналистка – при полном макияже, в летних брючках и легком свитерочке, явно позаимствованных у депутатской жены. Лицо она замаскировала классно – и не скажешь, что вчера к нему кто-то приложился.
– Чего это ты такая зеленая? – вместо приветствия спросила у меня Ксения. – Или это тебе после четырех мужиков не в кайф?
– Дура, – плюнул Вова, открыл бутылку и сделал большой глоток.
– Говорят, ты тоже не с одним мужиком за ночь совокупилась? – не осталась в долгу я. Может, поругаюсь с Ксенией, и мне сразу же станет лучше?
– Да, с привидением, – сообщила Ксения. – Мне очень понравилось. Рекомендую.
– А чего же мне говорила, что нет? – рядом с нами появился Кирилл Петрович.
– Может, она хотела тебе польстить, – заметила я. – Или сейчас хочет меня кольнуть.
– А с кем лучше, с привидением или с живым мужиком? – поинтересовался Шедевр.
– Каждый по-своему хорош, – заявила Ксения. – Но с привидением, кроме меня, никто не занимался любовью. Я, по крайней мере, никого не знаю.
– Статью обязательно напиши, – посоветовала я. – По личным впечатлениям.
– А зачатие от привидения порочное или непорочное? – задумчиво произнес Кирилл Петрович.
– Если у Ксении, то порочное, – высказал свое мнение Лассе, который тоже к нам присоединился и с беспокойством смотрел на меня.
– Послушай, ты, горячий финский парень…
– Доброе утро! – послышался голос Ивана Васильевича. – Как спалось?
– А вам? – спросил Лассе.
– Давно так не высыпался, – ответил историк.
Мы переместились на кухню. Место у плиты занял Вова, который все-таки принес сосиски в банках. Я взбила омлет, Вова вылил смесь в большую сковороду.
После обсуждения ночи и ночных видений выяснилось, что из присутствующих крепко спали Гена, Кирилл Петрович и Иван Васильевич. Они не могли сказать, парализовало их или нет, и никаких видений на стенах или призраков в квартире не видели. Ивану Васильевичу, правда, снились розовые слоны, которые гуляли по городу и купались в фонтанах. Агриппина Аристарховна видела тот же «фильм», что и мы с Лассе, Вовой и Шедевром, правда, он на нее не подействовал так, как на нас. Возможно, все дело в возрасте. На нее самое большое впечатление произвели фигуры в белом. Она почему-то решила, что это неприкаянные души. Мы же все их запомнили хуже всего.
Ксения фильмов не видела, как, впрочем, и отдельных картинок и надписей. После занятий любовью Кирилл заснул, а ей не спалось. Потом у нее стали деревенеть руки и ноги… Однако она, как и мы, продолжала все видеть и слышать.
Дверь в комнату тихо раскрылась, и на пороге появилась фигура в белом. Сразу Ксения не смогла определить, мужчина это или женщина. Фигура побродила по комнате, но Ксения не могла наблюдать за всеми ее действиями – голову было не повернуть. Потом фигура стала ласкать парализованную Ксению. Руки явно были мужские.
Все произошло как раз в тот момент, когда паралич начал спадать. Потом Ксения вроде бы лишилась чувств. Когда она снова открыла глаза, никакой фигуры в белом в комнате не было, Кирилл все так же спал бревном. Ксения закрыла глаза и быстро заснула.
– Как ты мог не проснуться, я не понимаю! – заорала Ксения на партнера. – Он же меня… фактически рядом с тобой!
– Я ничего не слышал, – невозмутимо пожал плечами Кирилл. – Может, тебе все приснилось? Может, это были видения на стене, как у ребят, и ты теперь принимаешь их за явь?
– Ты считаешь, что я – сумасшедшая?!
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? – хохотнул Кирилл.
По-моему, эти двое стоили друг друга. И «утро супругов» разыгрывали прекрасно. Но продолжению шоу помешал Ник, появившийся в кухне вместе с надувной женщиной, очень похожей на Бритни Спирс. На шее у нее вместо ожерелья шла надпись: «Моряк, возьми меня с собой».
– Кто подсунул мне эту гадость?! – вместо приветствия заорал американец. сотрясая женщиной в воздухе.
– Ты чего, опять недоволен?! – воскликнул Вова. – Мы тут, понимаешь, страдаем без баб, а он где-то нарыл хотя бы резиновую и еще выеживается! Да мне бы отдал, я был бы счастлив!
– И я возьму, – сказал Гена. – Где тут бабы лежат?
Ник замер с открытым ртом.
– Говори: где бабу нашел? – не унимался Вова.
– Я не искал, – поумерив пыл, ответил Ник. – Мне ее подсунули.
– Почему мне никто баб не подсовывает? – буркнул себе под нос Вова.
– Бабы под диваном, – прозвучал механический голос. – Там же насос. Ха-ха-ха…
Все замерли на своих местах.
– Опять заговорил, – наконец прошептал Вова.
– Бабы под диваном. Там же насос. Ха-ха-ха…
– Но, по крайней мере, не говорит про уменьшение количества, – хохотнул Кирилл Петрович. Он, как я заметила, сегодня пребывал в отличном настроении. Благодаря Ксении?
– Вас осталось десять грешников, – тут же прозвучал механический голос.
