День рождения
Тишина.
Ее нарушает лишь тиканье старинных часов. К такой тишине здесь давно привыкли, но все же в этот вечер она казалась особенно гнетущей.
Си́гурдур подошел к окну и задернул шторы. Весь день дул холодный северный ветер, с особой силой он хлестал в угол дома. Но теперь ветер стих, и мальчику недоставало его завывания.
Сигурдуру двенадцать лет. Это темноволосый, стройный, довольно высокий для своих лет мальчик. Домашние и друзья звали его Си́гги.
Сколько Сигги себя помнил, он всегда жил в подвале дома И́нги Сти́ны. Разумеется, дом принадлежал родителям девочки, капитану Сигурсте́йну и его жене Бьёрг, но Сигги привык все дела решать с Ингой Кристи́ной, или, как ее все звали, Ингой Стиной. Она была почти его ровесницей, всего на полгода моложе. И сколько Сигги себя помнил, он всегда играл с Ингой Стиной. Теперь они учились в одном классе и по утрам ходили в школу вместе. Товарищи по школе подтрунивали над ними, но они не обращали на это внимания, и их оставили в покое. Правда, Сигги всем своим видом давал понять, что «эта девчонка с первого этажа», как он порой называл Ингу Стину, ему безразлична. Пусть никто не думает, что он привязан к ее юбке.
Отца Сигги не помнил. Ему шел третий год, когда отец, выйдя в море на рыбацкой шхуне, не вернулся домой. Мать воспитывала мальчика одна, стараясь делать все, чтобы он не чувствовал себя очень уж обездоленным, и сын платил ей нежной любовью. По мере того как Сигги взрослел и набирался ума-разума, он все лучше понимал, что жизнь сурова и борьба за существование беспощадна. Мать работала на фабрике, где перерабатывали рыбу, и, если улов бывал удачным, возвращалась домой далеко за полночь. В тот вечер, с которого мы начали свой рассказ, она, как это нередко бывало и прежде, работала в ночную смену. Сигги огорчался, видя, как много приходится матери трудиться. Скорей бы он вырос и начал ей помогать! Мальчику очень хотелось, чтобы этот день наступил как можно раньше.
Сигги подошел к небольшому письменному столу в углу комнаты. Достав учебники, он уселся за уроки. Ему всегда становилось легче, когда он выполнял то, что ему было положено. Однако в этот раз он никак не мог сосредоточиться. Вновь и вновь перечитывал задание, но стоило ему оторваться от книги, и он не мог вспомнить, о чем там шла речь.
Отец Инги Стины славился рекордными уловами. Он зарабатывал много денег, мог купить все, что душе угодно. Ему принадлежала красивая вилла под названием «Со́ульберг» с бельэтажем, мансардой и подвалом. Над высокой красной крышей возвышалась труба, напоминавшая маленькую шляпку на непомерно крупной голове.
Ну, а подвал был всего лишь фундаментом, на котором покоился дом. Вот в этом-то подвале мать снимала комнатушку с того самого дня, как Сигги появился на свет божий. И почему это одним дано иметь все, а другие должны довольствоваться самым малым? По каким законам распределяются свет и тени, радости и печали?
Одно хорошо: разница в положении родителей не сказывалась на дружбе детей. Сигги не завидовал Инге Стине, а она никогда не давала ему почувствовать, что он беден и потому вынужден жить в подвале.
Ну да лучше об этом не думать. Пора заняться уроками. В доме было тихо. На какое-то время тишина захватила мальчика, отвлекла от грустных мыслей. Он боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть тишину, которая в тот вечер была на удивление глубокой. Только тиканье старых часов и биение собственного сердца говорили о том, что Сигги находится в мире людей.
Неожиданно кто-то трижды легонько постучал в дверь. Сигги вскочил и крикнул так, будто его неожиданно разбудили:
— Войдите!
Дверь распахнулась, и лицо Сигги просияло. Конечно же, это Инга Стина собственной персоной.
Не успел Сигги опомниться, как она уже стояла посреди комнаты, быстрая и энергичная, с веселой улыбкой на лице. Остановившись, она кивком головы отбросила со лба непослушные светлые локоны.
— Ну конечно, так я и думала. Как всегда, в гордом одиночестве. Вот я и подумала, не соизволишь ли ты подняться к нам ненадолго? Может, сыграем партию в шахматы?
— Мне вовсе не скучно. Я слушал тишину.
— Надо же, слушал тишину. Чего только не придумаешь! — воскликнула Инга Стина и рассмеялась. — Ладно, пошли скорее к нам. Ты ведь знаешь, сегодня у прабабушки день рождения. У нее в гостях полно старушек, у меня голова разболелась от их болтовни.
— Как раз твою прабабушку очень интересно слушать, она так занятно рассказывает. Разве ты забыла саги и сказки, которые она нам рассказывала?
— Ты что, рехнулся? — воскликнула Инга Стина. — Может, ты думаешь, она будет рассказывать сказки, когда к ней пришли гости?
— Когда я бываю у вас в гостях, До́умхильдур всегда рассказывает мне что-нибудь интересное.
— Это потому, что она тебя любит, — ответила Инга Стина. — Ладно, пойдем, хватит спорить.
— Вообще-то говоря, я собирался делать уроки, — сказал Сигги. — Ну, так и быть, пойдем. Только имей в виду, я иду играть с тобой, а не на день рождения. А то еще подумают, что я напросился.
— Никто тебя и не приглашает. Ты только поднимешься ко мне в комнату, — сказала Инга Стина.
И ребята побежали наверх. Куда девалась грусть Сигги? Он и думать забыл о своем одиночестве. Вот какие чудеса могла совершать Инга Стина, сама о том и не подозревая.
— Тс-с, не топай, как слон, — прошептала девочка, прикладывая палец к губам. — Разбудишь малыша Де́пиля.
— Не беда, если он и проснется, — ответил Сигги. — Еще выспится.
Сигги хорошо знал Депиля. Это был хорошенький черный щенок с белыми пятнышками над глазами — точно такими, какие девочки иногда мажут для красоты. Инге Стине подарили щенка на рождество. Она давно об этом мечтала.
Инга Стина оказалась права. Депиль спал как убитый в своем ящике, хотя вокруг непрерывно ходили. Девочка тихонько подошла к ящику, стоявшему возле ее кровати.
— Правда, хорошенький? — прошептала она. В голосе ее слышалась нежность.
— Да, очень красивый, — сказал Сигги, едва взглянув на спящего щенка.
Но девочка словно приросла к месту. Право же, от Депиля нельзя отвести глаз — так уморительно он посапывал на мягкой шерстяной подстилке. Где еще найти щенка, который мог бы так мило положить мордочку между передними лапками?
А Сигги между тем оглядывался по сторонам, хотя хорошо знал комнату хозяйской дочки, — ведь он бывал здесь почти каждый день. Украшением комнаты было небольшое пианино, на котором Инга Стина упражнялась по нескольку раз в день — она училась музыке. Но сколько бы Сигги ни заходил в эту комнату, он не переставал удивляться. Вечно здесь был беспорядок. Книги, одежда, игрушки валялись вперемешку.
