— Ты, значит, еще не покинула наш мир, — вставила седовласая гостья.
— Послушай, а ты не боялась вывалиться из тачки? — спросил Сигги, как зачарованный глядя на Доумхильдур.
— Нет, нет, об этом я и не думала. Мне казалось, будто я лечу в самолете. Конечно, не берусь утверждать наверняка, вы ведь знаете, я никогда не летала на самолете.
— Ну, бабуля, что же было дальше? — нетерпеливо сказала Инга Стина.
— Осталось немного. Я пролетела мимо луны и звезд. Но нигде не обнаружила ни блаженного небесного царства, ни золотых врат рая. Тут и конец моему сну. Ну и обрадовалась я, когда проснулась и поняла, что лежу в своей собственной постели.
— Ты проснулась оттого, что вывалилась из тачки? — спросил Сигги.
— Нет, дружок, тачка мягко спустилась на землю, будто самолет, — ответила старушка.
— И это весь сон? — воскликнула Инга Стина с разочарованным видом. — А я-то надеялась, что ты столкнешься с какой-нибудь звездой, бабуля, или помчишься вслед за северным сиянием.
— Какой же ты еще ребенок, душенька, ну что тут смешного? Мой сон мог быть еще короче или его вообще могло не быть. Но теперь уж ваш черед дать ему истолкование, — добавила Доумхильдур.
— Бывает, что плохой сон ничего не значит, — заметила Бьёрг, мать Инги Стины, подливая гостям кофе. — Так часто случается.
— А по-моему, твой сон означает долгую жизнь, — сказала женщина с седыми волосами.
— Святой Петр еще не готов открыть тебе ворота, милая Доумхильдур, хоть ты и подъехала к нему так близко, — вставила полная круглолицая женщина и расплылась в улыбке.
Такое толкование всем пришлось по душе, и гости единодушно решили, что сон сулит имениннице долгую жизнь.
— Право, и не знаю. Я, конечно, не против пожить еще, если здоровье позволит, — ответила Доумхильдур. — Если будет на то господня воля, мы еще соберемся здесь через пять лет на моем столетнем юбилее.
— Надеюсь, так оно и будет, дорогая! — воскликнула круглолицая женщина и поднялась со своего места.
— Вам не кажется, что стало холодновато? — спросила хозяйка. — Может, немного подтопить?
— Нет, нет, нам совсем не холодно, — ответили гостьи. — Здесь очень тепло и уютно.
— Угощайтесь хорошенько, прошу вас, — взмолилась Доумхильдур. — Вы почти ничего не съели, вон сколько всего не тронуто. Налить вам еще по чашечке кофе?
— Что ты, дорогая, мы так сыты, что вот-вот лопнем, — отвечали гостьи в один голос. — Но трудно отказаться, когда так просят. Разве и в самом деле выпить еще? Только, пожалуйста, полчашечки, не больше.
Сигги и Инга Стина поспешно допили лимонад. Им не хотелось больше сидеть в комнате и слушать разговоры взрослых.
— Пойдем посмотрим, не проснулся ли Депиль, — шепнула Инга Стина, незаметно толкая приятеля в бок.
Сигги поблагодарил за угощение и вместе с хозяйской дочкой покинул гостиную.
Инга Стина не ошиблась — малыш Депиль и в самом деле проснулся.
«Ваф-ваф…» — послышалось из ящика, но так тихо, что едва было слышно.
— Малыш зовет свою маму, — проворковала Инга Стина, осторожно поднимая пушистый комочек и прижимая его к щеке. — Возьми подержи его. — Она протянула щенка Сигги.
Тот взял собаку на руки, а Инга Стина побежала к матери. Не прошло и минуты, как она вернулась, неся блюдечко с молоком.
— Смотри, как спокойно Депиль лежит у тебя! Ты, видно, умеешь обращаться с детьми, — удивилась она.
— Ну, не думаю, — тихо ответил Сигги, в его голосе слышалось смущение.
Несмотря на старания хозяйки, щенок выпил половину молока.
— Может, он на диете? — пошутил Сигги.
— Ему диета не нужна, он и так легкий и проворный, — сказала Инга Стина. — Ты только посмотри, как он носится за своим хвостом и прыгает!
— А малыш и в самом деле славный. Давай предложим ему побегать за шариком!
— Здорово! Это его любимая игра, — обрадовалась девочка.
Они нашли кусок бумаги, скатали его в шарик и привязали к нему веревочку. Депиль мигом бросился догонять бумажный шар. Он носился по комнате, то и дело кувыркался, высоко подпрыгивая. Ему и профессиональный акробат мог позавидовать. Глядя на его выкрутасы, друзья веселились от души — не меньше, чем сам щенок.
Но вскоре Инга Стина прекратила игру. Депиль может утомиться, заявила она, он ведь маленький и такой глупенький, что ей приходится за него думать. Дай ему волю, и он будет носиться за бумажным шариком до тех пор, пока не свалится от усталости.
— Где это ты слышала, чтобы котята или щенки умирали от усталости? — засмеялся Сигги.
— Молчи, ты ничего не понимаешь в детях, — ответила Инга Стина с невозмутимым видом. — Сейчас малышу надо отдохнуть и поспать, — продолжала она, укладывая щенка в ящик.
Сев рядом, она принялась убаюкивать щенка, мурлыча что-то себе под нос. Депиль, казалось, заснул. Но стоило ей подняться, как он тут же выскочил из ящика.
Девочка оказалась терпеливой и снова уложила щенка на место. Не спеть ли ему колыбельную песенку? И она тихонько запела:
— Ты сама сочинила эту песенку? — спросил Сигги.
— Разве это песенка? Так, пришли в голову слова, когда я укачивала Депиля недавно.
— А ты попробуй поиграть на пианино и спой что-нибудь, может, он тогда заснет, — предложил Сигги. — Я посижу возле него.
Инге Стине это предложение пришлось по душе, и она села за пианино. Она долго играла и пела, а Сигги сидел рядом и слушал. Как, должно быть, приятно уметь так хорошо играть, думал он, совсем позабыв о щенке. Дело кончилось тем, что Депиль снова выскочил из ящика и выбежал на середину комнаты.
— Какой же ты непослушный! — воскликнула Инга Стина и закрыла крышку пианино.
— Ты, верно, думаешь, что щенкам положено спать беспробудно, — засмеялся Сигги.
— Дети должны спать больше, чем взрослые. Пора бы тебе это знать, — маминым голосом сказала Инга Стина.
Время летело незаметно. Когда Сигги взглянул на часы, стрелки приближались к полуночи.
— Мне надо бежать домой, мама скоро придет, — заторопился он.
— Так поздно? — удивилась Инга Стина. — Бабушкины гости тоже, видно, скоро отправятся по домам. Бабушка не любит поздно ложиться спать.
— Благодарю за приглашение, такой приятный вечер, — сказал Сигги, подражая взрослым, и протянул руку.
— Меня-то за что благодарить! — воскликнула Инга Стина. — Это бабушке надо сказать спасибо, но и, пожалуй, Депилю.
— Но ведь это ты пригласила меня, — возразил Сигги. — До свидания!
И он стремглав бросился по лестнице вниз.
