за своими вещами в квартиру Артема и перевезти их в особняк Павла Прокофьевича. А потом уже из особняка я сделаю несколько звонков…
Анька предложила отвезти меня до дома Артема. Но обратно мне придется добираться самой. – Аньке требовалось на работу.
– Без проблем, – кивнула я, не зная, сколько пробуду в той квартире.
Моя одежда была приготовлена домработницей, а Анька, как выяснилось, еще и плащик забрала из дома Сигизмунда Сигизмундовича, за что ей моя отдельная большая благодарность.
На всякий случай я уточнила у Аньки, не сошел ли с ума еще и Артем. На свадьбе друга и своей гражданской жены он показался мне неадекватным.
– Да он вроде в запое, – пожала плечами Анька. – Звонить ему будешь?
Я подумала и покачала головой. Приеду «нежданчиком», как иногда говорят в России. Моему шефу это слово почему-то очень нравится. Если Артема не будет дома, воспользуюсь отмычкой. Я же в России!
Или позвонить Игнату Вербинину, шефу Артема? Чтобы отпустил подчиненного открыть мне дверь, если он на работе? Отпустит, наверное. Но в конце концов я все-таки решила действовать без предупреждения кого-либо.
У подъезда сидел наш с Бодряну знакомый, неудачно укравший машину, и пил пиво из бутылки в компании какого-то весьма потрепанного мужика.
– Опять ты? – вскинул он на меня глаза. – Почему другим кусты горящие являются, а мне ты?
– В следующий раз приду с горящим кустом, – сказала я и попросила открыть дверь в подъезд.
– Безбожница! – гневно воскликнул дядька. – Библию не читала, а в наш подъезд хочешь!
– Ты же говорил, что она из преисподней. Зачем же ей Библия? – подал голос второй дядька.
И тут только до меня дошло, какой горящий куст супруг басовитой Наташи имел в виду… Надо же, какой ералаш у него в голове!
– Моисея сегодня со мной нет, поэтому нет и горящего куста, – невозмутимо заявила я. – Кстати, а где Наташа?
– На работе, конечно, – сказал ее муж и отхлебнул пива. – Сеет разумное, доброе, вечное. В общем, людей лечит.
– Она врач?! – По-моему, та женщина давно должна была перейти в разряд пациентов.
– Нет, санитарка в психушке, – сообщил друг и посмотрел на Наташиного мужа: – А ведь сеет-то вроде кто-то другой…
Тут дверь подъезда распахнулась, и появилась одна из девушек, которые приезжали за Артемом. Меня она в моем нормальном виде не узнала, и я быстро прошмыгнула внутрь.
Из-за двери квартиры Артема неслись вопли. Я узнала голоса Клавдии Степановны, тети Светы и Ленки. Интересно, Артем там или они между собой ругаются?
Я позвонила в дверь.
Меня приняли как давно потерянную блудную дочь. А после того как рассказала про свое сидение в подвале по милости Васи и Сигизмунда Сигизмундовича, меня полюбили еще больше. Дамы как раз собирались к Доброчинскому, и я могла усилить их боевой отряд.
– А что вы собираетесь делать у Доброчинского? – уточнила я.
– Как что? – удивленно посмотрела на меня пышнотелая тетя Света. – Морду ему бить. А ты потом напишешь о русских традициях. Ты же ради этого в Россию приехала?
Я уточнила: какие именно традиции тетя Света имеет в виду?
– Брачные, – пояснила Клавдия Степановна, у которой на груди опять висели ножны. – Он организовал свадьбу моей Ленки не с тем мужчиной. Мы уже подали документы на аннуляцию брака. Олег же в психушке, и его туда прямо со свадьбы увезли.
«И ухаживает за ним соседка Наташа? Разумно, по-доброму и навечно?»
Из спальни раздался стон Артема. Ленка отправилась туда. Она снова здесь живет?
– Но в общем-то неплохо все получилось, – заметила тетя Света. – Свадьбу для родственников и знакомых вы сыграли, причем ничего за это не платили.
– А платье? – напомнила Клавдия Степановна. – Ты знаешь, сколько сейчас стоит невесту одеть? Даже несмотря на то, что мы все в Апрашке покупали, а не в салоне.
– На следующий раз оставите, – махнула рукой тетя Света. – А Ленка замужем побывала, хоть и один день, но людям о том знать не надо. Все отлично, Клава. Ты просто молодец. Так Доброчинского за грудки взяла! Я бы, наверное, не смогла. – Тетя Света вздохнула. – Но ему тоже, наверное, потраченных денег стало жалко.
«На что потраченных?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась.
– И с Олегом ты хорошо поработала, – продолжала приятельница Клавдии Степановны. – Возможно, он чувствовал вину за своих друзей, поэтому и согласился сразу же. Но Лена только тебя должна благодарить. Да любая дочь должна молиться на такую мать, как ты! Так быстро сообразить и все провернуть! Сейчас еще с Доброчинским разберемся. Бонни нам поможет. Бонни, ты собираешься брать с Доброчинского компенсацию за физический и моральный ущерб?
– Информацией, – ответила я.
– Прекрасно! – воскликнула тетя Света. – Слышишь, Клава? Бонни берет информацией, мы – деньгами. Никто никому не конкурент. Поехали… Лена!
Из спальни появилась дочь Клавдии Степановны и заявила, что останется с Артемом, которому нужно вызвать врача.
– Лена, ты должна бросить все силы на нефтяника, с которым познакомилась на своей свадьбе, а не тратить их на какого-то алкаша! – заявила тетя Света.
– Можно подумать, нефтяник не алкаш, – хмыкнула Клавдия Степановна. – И пока от него ни слуху ни духу. Вот если прорежется, тогда и посмотрим. А так пока хоть и банкиришка, да свой. Они тоже, знаешь ли, Света, на улице не валяются.
– Это Артем-то не валяется? – захохотала тетя Света. – Расскажи кому-нибудь другому. И на улице, и под столом…
– Не надо, Света, так представлять русских мужчин перед иностранкой, – сурово произнесла Клавдия Степановна. – Что Бонни о нас подумает?
Я сказала, что знакома с очень многими русскими мужчинами и лежанием на улице и под столом меня не удивишь. В Англии, кстати, тоже лежат. Но в настоящее время у нас гораздо более серьезной проблемой считается женский алкоголизм.
– У вас бабы пьют? – поразилась Клавдия Степановна.
– А у нас, можно подумать, не пьют! – воскликнула тетя Света.
– Это они потому, что их мужики на наших девках женятся, – уверенно заявила Ленкина мать. Потом серьезно посмотрела на меня: – Бонни, ты мне нравишься, и я хочу тебе только добра. Послушай моего совета, у меня ведь большой жизненный опыт. Бонни, один раз тебе обязательно нужно сходить замуж. Потом разведешься. Но сходить нужно! Разведенная женщина – нормальная единица общества, а вот та, которая ни разу не побывала замужем, вызывает много вопросов, и отношение к ней совсем другое.
Я не знала, плакать мне или смеяться, но, по крайней мере, порадовалась, что живу не в
– Вы к Доброчинскому собираетесь или нет? – спросила Ленка, которая в препирательствах не участвовала.
– Ты что, родную мать гонишь? – уперла руки в боки Клавдия Степановна. – И, кстати, как мы поедем? Ты же нас собиралась на машине везти!
– Мы поймаем такси, я заплачу, – предложила я. – Куда нужно ехать?
Ленка вручила мне записанный на бумажке адрес.
– Он в городе живет? – уточнила я. – В городской квартире?
– В основном да, – ответила Клавдия Степановна. Мы с ней и тетей Светой тронулись в путь. Я прихватила свои вещи, поскольку не планировала еще раз возвращаться в квартиру Артема.
Но к Доброчинскому мы не попали. На наши звонки по домофону никто не отвечал, потом вышел консьерж, который больше напоминал охранника, и сообщил, что господин Доброчинский уехал, а когда вернется – неизвестно.
