– Ты не волнуйся, я не Клавин любовник, – первым делом сказал мужик и предложил выпить за знакомство. Он точно знал, где у Клавдии Степановны стоит.
Пил один мужик – и много говорил, в основном о жене и теще. О таких, как они, один русский классик очень точно сказал: «Коня на скаку остановит». Я подумала, что на Руси встречала много таких женщин, и в квартире одной из них находилась в эти минуты. Мне казалось, что при желании Клавдия Степановна могла бы остановить на скаку бешеного боевого слона, которого использовали в военных операциях в древности. Хотя могла бы и современный танк. Сосед Клавдии Степановны, правда, предлагал выставить своих женщин против братьев Кличко и заработать денег на тотализаторе. Он точно знал, на кого поставил бы в этих боях, и не сомневался в победе родственниц.
Правда, он не успел рассказать обо всех их талантах – и просто рухнул под стол.
– И что было паниковать? – посмотрела на Доброчинского Клавдия Степановна.
– Так проснуться же может – и меня узнает. Я же не в курсе, сколько ему времени нужно, чтобы проспаться и протрезветь. А если он потом своим жене и теще или собутыльникам будет рассказать, что я тут прячусь?
– А кто поверит-то? – Клавдия Степановна была абсолютно спокойна. – У нас во дворе всем известно, что у Валерки белая горячка.
– А если все-таки кто-то его послушает? – не унимался олигарх-диссидент.
– Что вы хотите, Борис Сигизмундович? – спросила я.
– Бонни, удали его из квартиры, – умоляюще посмотрел на меня Доброчинский.
– Вообще-то можно его домой проводить… – задумчиво произнесла Клавдия Степановна. – Бабы знают, что он ко мне иногда забирается. Скажем, что нашли спящим на балконе. Пошли, Бонни. Ты его с одной стороны подхватывай, я – с другой. Вдруг за русского замуж выйдешь? Надо заранее готовиться. У нас-то девочки мастерству обращения с пьяными отцами семейств с детства обучаются под руководством мамы и бабушки, а у тебя такой подготовки нет.
Мне ничего не оставалось делать, кроме как подставить плечо, на которое Клавдия Степановна ловко закинула руку пьяного соседа. Во всех ее действиях чувствовался немалый опыт. Правда, я помогала ей не из-за приобретения этого самого опыта, а потому, что считала, что Валерку на самом деле нужно удалить из квартиры, пока он не пришел в себя.
На лавочке перед подъездом уже сидели две бабули, которые, естественно, прекрасно знали и Клавдию Степановну, и Валерку.
– Опять?! – воскликнули они хором.
Клавдия Степановна кивнула с трагическим видом.
– И ведь ни разу не свалился! – пораженно покачала головой одна бабуля.
Вторая предложила нас проводить. Ведь нам неудобно с такой ношей дверь открывать. В результате к Валеркиной квартире в соседнем подъезде мы подходили делегацией из пяти человек, или четырех, и почти неодушевленного груза.
Одна из бабок надавила на звонок. Нам не открыли. Тогда она заявила, что запасной ключ имеется у соседки, которая сидит с маленьким ребенком, позвонила туда, ключ получила. Молодая соседка тоже вышла посмотреть на возвращение тела в квартиру.
Меня же интересовало, куда подевались жена с тещей.
Дверь открывала одна из бабок. Но она не успела ее распахнуть. Это сделали изнутри.
Расталкивая собравшихся на лестничной площадке женщин, из квартиры вылетело некое чудище и, издавая странные звуки, рвануло вниз по лестнице. Женщины истошно орали. Упали все, кроме меня и молодой мамаши, которая стояла с краю. Я же, бросив пьяного Валерку, успела отскочить в сторону.
Потом я рванула к лестничному окну, чтобы распахнуть его.
Из квартиры шел знакомый мне запах.
Дверь стояла нараспашку, и я, открыв окно на лестнице, бросилась оттягивать женщин.
– Помогай! – заорала я молодой мамаше, впавшей в ступор.
Клавдия Степановна сообразила сама и кубарем скатилась этажом ниже.
– Окно раскрывайте! – рявкнула я, и она тут же повиновалась.
Нервно-паралитический газ, запах которого я узнала, конечно, уже подвыветрился и сейчас уйдет вообще, но на площадке находились пожилые женщины, и на них он все еще мог оказать сильное действие.
Но бабки оказались крепкими. Они не потеряли сознание, только терли глаза и покашливали, сидя на бетонном полу.
Через пять минут мы все еще оставались на лестнице. Я решила, что можно войти в квартиру. Там пахло гораздо сильней, и у меня тоже начали немного слезиться глаза. Пробежала к окну в ближайшей комнате и распахнула его, потом принялась за исследование квартиры. В процессе у меня возникла мысль, что нужно будет перевести на русский язык брошюру «Как правильно расставить мебель, если вы алкоголик», которую я недавно видела в одном книжном магазине в Лондоне. Написана она одним излечившимся алкоголиком, у которого теперь, по его словам, появилась масса свободного времени, и он решил стать писателем. Как раз будет что в качестве подарков в Россию привозить. Советы простые, но толковые и помогут избежать травм. После посещения Валеркиной квартиры мне стало его искренне жаль – даже я едва избежала столкновения с острым углом. Хотя, возможно, Валерка тут получил хорошую тренировку и поэтому с такой легкостью перебирается с балкона на балкон? А вылетевшее из квартиры чудище издавало странные звуки как раз после «общения» с неудачно расставленной мебелью?
Две женщины, которые, по словам родственника мужского пола, должны были противостоять братьям Кличко, оказались маленькими и худенькими. Одна лежала в коридоре, вторая – на кухне. Клавдия Степановна, появившаяся в квартире вслед за мной, принялась звонить в милицию и «Скорую».
Я осматривала квартиру.
Балконная дверь в комнате, имеющей общую стену с квартирой Клавдии Степановны, была открыта. Я подошла к ней и услышала крики на улице внизу. Вышла на балкон и взглянула вниз.
Там лежало тело. Вокруг него собиралась толпа.
Глава 24
Вскоре приехали и милиция, и «Скорая». Родственниц Валерки привели в чувство, его самого пока не смогли. Но и жена с тещей, и соседки заявили, что очухается сам. Тем более он не наглотался никакого газа.
По словам тещи, к ним в дверь позвонил негр (а негров в этом доме отродясь не бывало) и заявил, что покупает предметы русской старины.
– И вы открыли дверь? – уточнил милиционер.
Женщине, по ее словам, стало интересно.
– Да впарить негру хотела какое-нибудь дерьмо, – влезла одна из бабок, которые провожали нас в эту квартиру. – Небось думала, что раз негр, то не поймет. Вот и получила!
Нужно отдать должное милиции, она быстро пресекла зарождающийся скандал и попросила продолжить рассказ.
Но рассказывать, в общем, было нечего. В тещу Валерки, которая открывала дверь, тут же прыснули из баллончика. Жена Валерки помнила только какое-то чудище, ворвавшееся на кухню. Потом она потеряла сознание.
Я поняла, почему убегавший из квартиры человек показался мне чудищем. Он был в противогазе, который я не успела толком рассмотреть за доли секунды, пока его видела, плюс из-под противогаза торчала черная шея, и перед собой он выставлял черные руки.
Внезапно очухался Валерка. Сам по себе. Бригада «Скорой помощи» с ним ничего не могла поделать, а тут, видимо, время пришло.
Валерка принял сидячее положение, обвел всех осоловевшим взглядом и остановил его на милиционере в форме.
– Что помните, гражданин? – тут же подскочил к нему следователь.
– Олигарха-диссидента, – родил Валерка. Я внутренне напряглась и быстро переглянулась с Клавдией Степановной. – Этого… Бориса Доброчинского. Только с усами.
– Где вы видели Доброчинского? – тут же оживился следователь, все члены бригады подались вперед,
