— Не надейся, милочка! Ты тоже по уши сидишь в этом!
— Дерьмо!
— Да… Но ты была очень довольна, когда получила 50 штук от Фреда за алиби.
— Но я не думала, что это так опасно!
— Честно говоря, я тоже… да и они сами не подозревали, что так может обернуться… Мы думали, что все сойдет гладко…
— Вы идиоты! Но я не желаю, чтобы меня разорвало на кусочки, как Мирей!
— У тебя есть предложение?
— Этот сыщик, что заходил сюда…
— Кастелле?
— Да… Он кажется неплохим парнем…
— Кто его знает? Сыщик есть сыщик…
— Ты должен его прощупать.
— Прощупать?
— Узнать, что тебе будет, если ты признаешься, что соврал.
Юбер не сразу понял, что она имеет в виду, а когда до него дошло, он вскочил.
— И ты смеешь предлагать это мне?! Ты что, с ума сошла?
— А что тут такого?
— Ничего! Ты предлагаешь выдать людей, которые доверились мне и хорошо заплатили за мое молчание! Ты предлагаешь мне сесть в тюрьму на несколько лет? Очень интересно! А ты чем будешь заниматься в это время, а?
— Я буду содержать дом.
— Да, а потом, собрав денежки, продашь все, и ищи ветра в поле! Не выйдет, милочка! Мы либо выкрутимся вместе, либо вместе загнемся!
— Как хочешь!
— И смотри мне, без глупостей, курочка! Попробуй только скажи что-нибудь легавым, и тебе будет то же, что и бедняге Полену…
Он замер на полуслове, потом стукнул кулаком по столу и закричал:
— Черт побери! Черт побери! Это же был не он! Жозе ни за что убил его!
— Ты хочешь сказать, что Полен умер…
— Умер! Хуже, чем умер! Жозе свел с ним счеты!
— Но почему?
— Потому что он думал, будто это Полен убивает своих!
— Но… Юбер… хоть в этом-то ты не замешан?
— Так… немножко…
— Немножко?
Хозяину «Веселого Матроса» пришлось рассказать жене о том, как Бероль убил Полена, о том, что несчастный Кастанье покоится на дне моря.
— Ну и вляпался же ты!
— Ничего себе утешение!
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю… Напиться…
Не слушая возражений жены, Юбер заперся в подвале — единственном месте, где он чувствовал себя в безопасности.
У Консегуда все сидели мрачные. На лицах Кабриса и Гастона читался страх. Жозе был скорее зол, чем напуган.
— Бедный Эспри! Они с Мирей не заслужили такого! — вздохнула Жозетта.
Когда хозяйка дома наполнила рюмки, Гастон сказал:
— Ну что ж, ребята, нам придется рискнуть. Нельзя допустить, чтобы этот подонок Кастанье прикончил нас всех. Даже если он и написал письмо в полицию, мы сумеем выкрутиться, я уверен. Как только Полен окажется в морге, мы вздохнем спокойно. Кто за это возьмется? Ты, Фред?
— Боюсь, что я теперь под колпаком…
— Это ты втянул нас в эту идиотскую историю с корсиканцами… Нам слишком дорого приходится платить за амбиции Анаис! Ну что ж, значит ты, Жозе?
— Это уже сделано.
Все удивленно посмотрели на него.
— Ты хочешь сказать… — нерешительно произнесла Жозетта.
— Да, я убил Кастанье.
— Не посоветовавшись с нами?! — закричал Консегуд. — Ты же знал, что он написал письмо!
— Это неправда.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам мне сказал. А потом я убил его.
— Где труп?
— В море. Юбер помог мне выбросить его в море.
Жозетта налила Беролю вина.
— Выпейте. Вы это заслужили.
Все с облегчением вздохнули. Напряжение спало. Смерть Кастанье освободила их от страха.
— Ну вот мы и выбрались из ловушки, ребята! — воскликнул Консегуд. — Теперь, когда Кастанье поплатился, можно спать спокойно. Спасибо, Жозе.
— Нет!
— Нет?
Гастон уже поднес было рюмку к губам, но не успев пригубить вино, поставил ее на стол.
— Что ты хочешь сказать?
— Мы не выбрались из ловушки.
— Почему?
— Потому что Кастанье был уже мертв, когда Эспри и Мирей взлетели на воздух!
Все молча переглянулись. Жозетта первой пришла в себя.
— Но тогда значит…
Жозе тяжело вздохнул.
— Значит Полен не был виновен в смерти наших друзей, и я убил его ни за что!
— Но в таком случае…
— Да, мы ни на шаг не продвинулись вперед, и по-прежнему наши шкуры висят на волоске.
— У меня идея, — сказал Фред.
Все были не очень высокого мнения об уме Фреда, и его идеи обычно не многого стоили, но они были так напуганы, что готовы были выслушать кого угодно, лишь бы добраться до неизвестного врага.
— Мы слушаем, Кабрис.
— Бандежен умер после посещения «малой Корсики». Сторож Замкового парка видел двух женщин, одетых как корсиканки… Сегодня утром я ходил в Сен-Бартелеми, чтобы узнать что-нибудь. В одном кафе я услышал, как какой-то старик рассказывал, что последние несколько дней там крутились две старухи, одетые в черное. Они подолгу стояли на тротуаре перед домом, где жили Аскросы.
— И что из этого следует?
— Что мы ищем совсем не там.
— Ты что считаешь, что эти старухи… — подскочил Консегуд.
— Это именно они!
— Ну знаешь… Жозетта!
— Кто знает, может быть, Фред и прав.
— Но там же самым молодым больше 70!
— Ну и что? Не забывай, что они — корсиканцы, и для них вендетта священна!
— А Сервион — их земляк, — добавил Фред. — И поэтому он не арестовывает их.
