– Ты так им дорожишь?
– Еще бы!
– А если англичане прорвут немецкую оборону, как ты тогда будешь выглядеть?
– Ох…
– Ты будешь выглядеть предателем, Марио, а ты знаешь, как поступают с предателями?
Веничьо расстегнул ворот рубашки, он даже вспотел.
– Ты считаешь, лучше подождать и посмотреть, как все обернется?
– Да.
– Пожалуй ты прав. А вы что об этом думаете?
Венацца и Бергасси согласились с высказанной точкой зрения, но Виргилий ничего не хотел слушать:
– Это ты предатель, Джузеппе Гарджулло! Ты пытаешься запугать Веничьо, но со мной этот номер не пройдет. Немцы бьют и англичан, и американцев! Когда приедут полицейские, я им расскажу, как ты выполняешь свои обязанности карабинера, как ты служишь правительству и Дуче! Тебя постигнет участь Капелляро, можешь мне поверить!
– Виргилий, ты мне противен, и мне наплевать, что ты там плетешь.
– А дон Лючано, на него тебе тоже наплевать?
– На него тем более.
– Это мы еще посмотрим. Я сейчас же отправлюсь к дону Лючано передать ему твои слова.
– Спорим, что нет?
Остальные сочли такое поведение карабинера крайне неосмотрительным. Осмелиться связываться с доном Лючано в подобный момент! Что до Виргилия, то он просто не мог поверить своим ушам:
– Ты говоришь, что я не смогу пойти к дону Лючано?
– Да.
– На что спорим?
– На что хочешь.
Сапожник выложил на стол банкноту в 100 лир.
– Давай столько же, Джузеппе, если не дрейфишь.
Карабинер в свою очередь достал 100 лир:
– Вот.
– Отлично. Надеюсь, у тебя достаточно деньжат, коль ты так легко с ними расстаешься! Впрочем, это твое дело. А теперь я пойду к дону Лючано и вернусь с ним за выигрышем.
– Подожди!
Джузеппе вынул из ящика стола револьвер и протянул его сапожнику:
– Держи!
– Что мне с ним делать?
– Тебе незачем уходить отсюда, чтобы присоединиться к дону Лючано.
– Что ты имеешь в виду?
– Дон Лючано мертв.
Они вскричали хором:
– Мертв?
– Пьетро Массачо нашел его на тропинке у дома. Его убили. Итак, Виргилий, ты идешь к нему или нет?
Сапожник оттолкнул протянутый револьвер.
– Я не знал.
– В следующий раз не будешь спорить, Сандрино.
Говоря это, Джузеппе сгреб со стола обе сотенные.
– А теперь пойдем посмотрим, ждет ли нас дон Лючано на месте, как условились.
Как только вдова Марини оповестила падре о смерти Криппа, кюре Фаусто Марбелло обратился к Господу с молитвой, прося его не быть слишком суровым в этим грешником, ушедшим в мир иной, даже не исповедовавшись. Честно говоря, он сделал это из чувства долга, но не по убеждению. Ему не удавалось заставить себя оплакивать смерть Криппа. Он только сожалел, что у него не было времени, чтобы поговорить с ним и подготовить надлежащим образом к переходу в иной мир. Когда вдова ушла, дон Фаусто взял молитвенник и вышел из дома. Не желая останавливаться для пустых разговоров, падре шагал, опустив голову, но не смог притвориться, что не слышит зова Бьянки Веничьо. Голос жены Марио, обычно такой громкий и звонкий, заглушали рыдания.
– Что случилось, Бьянка? Я спешу, Лючано Криппа умер и…
– Если умер, значит, может немножко подождать, а вот моя дочь – с ней надо поторопиться! Она хочет покончить с собой!
– Это еще что за глупости?
– Это чистая правда, дон Фаусто… Вчера вечером она вернулась в ужасном состоянии и с тех пор открывает рот только затем, чтобы заявить о своем желании умереть. Неужели мне придется похоронить родное дитя? Господь не допустит этого!
– Милость божья бесконечна, Бьянка, ты сама знаешь. Что с ней случилось?
– Она ничего не хочет говорить даже мне, своей матери! Ах, падре, вы правильно сделали, что не завели детей. Это неблагодарные бессердечные чудовища, недостойные родительской заботы! Ах, почему я не ушла в монахини! Жила бы сейчас спокойно.
– Ну, это спорный вопрос… Пойдем поговорим с ней.
– Скажите ей, что если она будет продолжать, то я сама себя убью!
Дон Фаусто не выдержал:
– Когда вы все перестанете говорить о смерти безо всякого уважения? А если Бог прислушается к вашим словам и выполнит ваши неосторожные пожелания?
В этот момент воздух наполнился гулом, который, казалось, приближался к ним. Бьянка и дон Фаусто замолкли, прислушиваясь к этой смутной угрозе. Синьора Веничьо прошептала:
– Может, он уже начал это делать?
Бледная, уронив руки на колени, Аврора сидела, являя собой воплощение безграничного отчаяния. При появлении священника бабушка Белла пожала плечами:
– Эта ненормальная послала за вами?
Бьянка возразила:
– Не хочешь ли ты, чтоб я оставила свою дочь умирать?
– Дурочка, молодые девушки никогда не умирают из-за таких историй. Ты не помнишь свою молодость?
Кюре положил свою руку на плечо Авроры:
– Мне ты можешь рассказать все. Почему ты хочешь умереть?
– Из-за Джанни.
Мать бросилась в крик:
– Джанни Капелляро? Что он тебе сделал, сокровище мое? Если он обидел тебя, то я буду не я, если не подожгу их дом и не спалю это дьявольское отродье!
Дон Фаусто взбесился:
– Хватит, Бьянка! Что с вами стало? Я слышу одни угрозы и оскорбления! Берегитесь, сейчас не время сворачивать с пути праведного.
– Они боятся, падре, – засмеялась бабушка Белла. Священник подмигнул ей в знак взаимопонимания, затем повернулся к Авроре:
– Итак, что между вами произошло?
– Он больше меня не любит!
– С чего бы это?
– Потому что я дочь своего отца!
Дон Фаусто мягко заметил:
– И давно он это узнал?
