пробирались мимо них. Топь спешила замаскировать следы непрошеного вторжения. Лай собак был уже совсем близко, когда друзья добрались до огромных желтых цветов. Линга стояла почти по горло в топи, Саш и Тиир возвышались по грудь, а Леганд – чуть глубже чем по пояс.
– Мне легче всех! – заявил старик. – Линга в порядке, Сашу и Тииру придется согнуть колени, а я смогу почти сесть. Хотя легче – не значит приятнее. Прячьтесь между цветов. Они растут по три бутона рядом, если протиснуться между стеблями, можно будет даже слегка облокотиться на один из них. И главное – ни звука.
– Сколько нам придется здесь провести времени? – недовольно пробурчал Тиир.
– Откуда я знаю? – удивился Леганд. – Я не обучался в Ордене Серого Пламени. Вот ты нам и подскажешь, когда пора будет отсюда выбираться. Удовольствие в этой трясине сидеть, сразу скажу, сомнительное.
Собаки вышли на край топи уже в темноте. Они почувствовали, что след обрывается на берегу, но понять, куда ускользнули беглецы, не смогли. Болотная вонь и им не доставляла удовольствия. Грубые окрики погонщиков вызывали только недовольный лай, побои – визг. Серые прошли вдоль берега один раз, другой, в полумраке замелькали факелы, вскоре раздался стук копыт, раздосадованные голоса, храп лошадей, и напротив временного убежища запылал костер.
На небо выбрались обе луны, и, сдвинувшись чуть в сторону, Саш разглядел почти каждое деревце на берегу, черные силуэты воинов у огня, тени лошадей и рыскающих вдоль края топи огромных собак. Счесть врагов не удавалось, но в любом случае их было больше четырех дюжин. Лошадей вот осталось не больше дюжины, но остальные преследователи могли остановиться и в другом месте. Гнус начал набиваться в глаза, и Саш зажмурился, захлопал веками, стараясь отогнать мошкару, как вдруг почувствовал прикосновение. В облепленной грязью руке Тиира темнел крохотный сосуд.
– Ты крайний, – донесся чуть слышный шепот. – Сделай только один глоток и оставь бутылочку у себя. Согреешься, да и пиявки отвалятся.
Саш осторожно принял бутылочку, глотнул жгучую жидкость, почувствовал тепло, разливающееся по телу, и тут только понял, что это за странная ломота ползла по ногам, животу, плечам. Прошло всего лишь несколько мгновений, и онемевшие места начали саднить, словно примочки отвалились со свежих ранок. Дрожь пошла по спине, захотелось немедленно выпрямиться, выскочить из трясины, выбраться на берег, смыть с себя грязь, смахнуть мошкару, избавиться от удушливого запаха!
– Тихо! – прошелестело со стороны Тиира.
Сразу четыре пса остановились в том месте, где беглецы вошли в топь. Вряд ли они могли что-то унюхать, но, насторожив уши, вглядывались в кажущуюся в сумерках серой поверхность.
– Здесь! – раздался грубый окрик, рослый воин отогнал собак к костру, а место на берегу заняли шестеро лучников.
Они наложили на тетиву стрелы, опустились на колени, почти наклонились над топью и, прежде чем Саш успел что-то понять, выстрелили. Стрелы прошли над самой поверхностью трясины. Одна зарылась в тину слева от него. Вторая пронзила объемный, сжавшийся в сумерках в шар цветок горшечницы, отбив в лицо обломок мясистого листа. Остальные прошуршали правее. Показался Сашу или нет глухой удар? Ничто больше не нарушило тишину.
Воины на берегу замерли, прислушиваясь, потом зашептались и выпустили еще по одной стреле. На этот раз Саш был готов. Преодолевая омерзение, готовое вылиться в рвоту или судороги, он медленно вдохнул и плавно согнул ноги, позволив отвратительному месиву облепить щеки, губы, уши, склеить ресницы, сомкнуться над головой. В отдалении что-то ухнуло, Саш вспомнил слова Леганда о том, что земля дышит, переборол очередную мгновенную слабость и принялся читать про себя начальные строки книги, стараясь делать это медленно, чтобы удержаться в трясине, чтобы не вынырнуть раньше времени. Мучительно хотелось вдохнуть, но каждое произнесенное мысленно слово словно разжигало огонь в груди, расправляло плечи, разбегалось по жилам, и Саш, не договорив строчку до конца, медленно пошел вверх.
Воинов на берегу уже не было, но костер горел, и собаки вновь носились по берегу.
– Уф, – донесся облегченный вздох Тиира. – Я уж думал, тебя достали! Давай сюда бутылочку, Леганда зацепили. Стрелой пронзили плечо. Ничего, сам себя врачует, крепче камня наш мудрец оказался!
Стражники снялись с места только после полудня следующего дня. Еще не один раз, уже днем, лучники пускали над поверхностью топи стрелы. Правда, в трясину беглецам приходилось нырять не каждый раз, стрелы порой пролетали совсем уж в отдалении. Один из серых, обвязавшись веревкой, попытался нащупать дно, но провалился в трясину с головой и потом долго плевался под хохот собратьев на берегу. Диск Раммы жарил затылок, ног Саш не чувствовал вовсе, тело зудело, но самой мучительной была пытка жаждой. Горло пересохло, язык одеревенел, в глазах стояли красные круги, но даже прокашляться было нельзя. Едва затих лай собак и стук копыт удаляющихся всадников, Саш нетерпеливо шевельнулся, но под негодующее шипенье Тиира замер вновь. В наползающих сумерках обнаружились и наблюдатели. Вздрогнули колючие кусты, из укрытий выползли все те же шестеро лучников, с разочарованием оглядели топь, но стрелы тратить больше не стали. Обгоняя сумерки, на небо наползли тучи, хлынул дождь. Ночь действительно обещала быть темной. С упоением задирая головы и глотая холодные капли, друзья выбрались на берег. Ныли колени и ступни. Ноги, руки, плечи, живот опухли, покрылись дряблыми разводами. Леганд пошатывался, зажимая правое плечо, но от помощи отказался.
– Все в порядке, – прошептал он, кривясь от слабости. – Меня не так-то просто вывести из строя. Не обращайте внимания. Нагноения не будет. Не поверите, но лучшее средство для очищения крови как раз те пиявки, что успели некоторое ее количество у нас отсосать. К сожалению, мне пришлось проглотить остатки целебной смеси, поэтому согреться нам больше нечем.
– Согреемся, – мрачно пообещал Тиир, стряхивая с одежды комья тины, – и ноги разомнем. Пробежаться придется. Пойдем настолько быстро, насколько ты сможешь.
– Я-то смогу, – согласился Леганд, поднимая лицо к небу. – Я крепкий. Ну что, отжал одежду?
Тиир, только что вновь натянувший на плечи куртку, с досадой сплюнул, тугие струи ливня мгновенно намочили ее опять.
– Пищи больше нет, – вздохнула Линга, завязывая мешок. – Испорчена.
– Пища будет, – оглянулся Тиир. – К тому же с нами охотница!
Линга смахнула с лица мокрую прядь, осмотрела лук, оперла его о землю, сняла с рога петлю тетивы, спрятала ее на груди.
– Забудь пока, что я охотница, – пробурчала недовольно. – Надеюсь, что дерево не испортится – хорошая работа, надежная, но ясно будет, только когда просохнет.
– В какую сторону предстоит пробежаться?
Саш чувствовал, что только бег может привести их в чувство, разогнать сон, притупить голод. Да и напьешься ли каплями дождя?
– Подождите-ка! – воскликнул Леганд, шагнул к топи, изогнулся над трясиной, сорвал огромный лист горшечницы. – Последний дар от болотного чуда!
Глянцевый лист напоминал плоскую чашу. Леганд встряхнул его несколько раз, поднес к метелке мокрого деревца, качнул растение, и зеленая чаша наполнилась холодной водой.
– На север пойдем, к горам, – твердо сказал Тиир. – Должен быть там проход к Башне. Топи на горных склонах мне еще не встречались, а по скалам лазить нам уже приходилось. Да поспешить надо, пока дождь. Если серые не найдут наших следов, вернутся. Судя по разговорам, их пешим путем в погоню из самого Селенгара послали. Сначала следовали за нами по берегу, затем пошли напрямую. К счастью, не успели перехватить. Если бы до Снарка добрались да вытрясли из него, куда мы путь держим, и сразу направились к Гиблому лесу, не ушли бы мы от них!
– А мы пока еще и не ушли, – спокойно заметил Саш.
– Уйдем! – уверенно бросил Тиир, перехватывая в руке копье. – Уйдем, но однажды столкнемся лицом к лицу.
Глава 12
Райба
Если первое поселение напоминало обычную деррскую деревню с притулившимися шатрами случайных кочевников, то второе оказалось настоящим военным лагерем. Разве что кузни не было, чтобы не долетал звон до равнины, где рыскали и ищейки серых, и разведчики лигских нари. Зато поблескивали в
