как прежде. Однако… впрочем, не врачу же отчаиваться. Еще раз тысячи извинений, господин комиссар, и спокойной ночи.
Было около одиннадцати часов вечера, и Алиса, наверное, уже волновалась. Но комиссар тоже казался взволнованным, даже больше, чем взволнованным. Он не находил смысла в этой странной истории. Доктор говорил искренне. Мартина тоже не могла так искусно сыграть роль сумасшедшей. Была ли эта путаница плодом расстроенных нервов несчастной девушки, придумывающей истории, которым она, в конце концов, начинала верить больше, чем реальности? Или это лишь хорошо поставленная семейная интрига, при которой и подозревать некого. Но зачем все это? Перед тем как покинуть кабинет, Невик оставил записку своему помощнику, инспектору Фернанду Ратенелю, в которой просил его незаметно и быстро собрать сведения о Мартине Пьюбран и ее ближайшем окружении. Он сам толком не знал, почему так поступает. Наверное потому, что во всякой ситуации любил ясность, а то, что ему рассказали, ясным ему совсем не казалось.
Тьерри наслаждался ночными прогулками, особенно в хорошую погоду и в час, когда туристы уже сидят по домам. Проходя по будто выточенным из прошлого улицам, комиссар и сам словно переносился в другую эпоху. Он представлял себе женщин далеких времен, чьи призраки еще блуждали по этим утратившим возраст местам. Что же связывало далеких, давно бесчувственных красавиц с молодой девушкой, весь вид которой напоминал ему затравленное животное? Конечно ничего. И в то же время… На самом деле полицейский никогда не должен позволять фантазии брать верх над разумом, и он упрекал себя за это.
Как и все больные, оторванные от внешнего мира, Алиса обладала даром предвидения, обостренно чувствовала каждую нотку в голосе своего мужа. Поэтому этой ночью, едва он произнес ее имя, она поняла, что Тьерри чем-то озадачен. И когда он пришел поцеловать ее и рассказать о том, как прошел день, она слушала его с большим, чем обычно, вниманием.
– Представляешь, только что со мной приключилось нечто любопытное. Когда я говорю «любопытное», то, наверное, ошибаюсь. Ты ведь знаешь мою страсть к загадкам. Короче говоря, мне хотелось узнать, что ты об этом думаешь.
Она закрыла глаза, чтобы лучше слышать, счастливая оттого, что он по-прежнему ценит ее мнение. Это доверие еще больше связывало ее с жизнью и убеждало в том, что она еще может быть чем-то полезна. В своем рассказе он старался быть сдержанным, чтобы ни в коем случае не повлиять на решение Алисы. Описав финал разыгравшейся перед ним драмы, Тьерри поинтересовался:
– Как ты считаешь, в чем тут дело?
Она открыла глаза.
– Не знаю, но это действительно странно. Либо один из них врет нарочно, и в данном случае это доктор, либо один из них врет несознательно, другими словами, сочиняет. И в данном случае, это девушка.
– Ты кого выберешь?
– Девушку.
– Почему?
– Только больной человек может придумать подобную историю: люди, исчезающие на каждом углу… И ей даже не пришло в голову их окликнуть или побежать за ними. И потом, эта девушка – уже не ребенок. Она отправлялась и в более опасные экспедиции, чем улочки старого Каора. Что касается дяди, то, для того чтобы сыграть подобную шутку, ему нужно было убедить трех остальных, да еще таким образом, чтобы они не заметили всей глупости затеи. Нет, мой дорогой, к сожалению, нужно посмотреть правде в глаза. У Мартины расстроены нервы, и ей необходима помощь психиатра, а не полицейского.
2
Доводы Алисы были убедительны, и когда на следующее утро она спросила, не очень ли он расстроен тем, что ему так и не удалось выступить в роли храброго рыцаря, спешащего на помощь к прекрасной мученице, он только рассмеялся и пошутил, что, наверное, страдает комплексом Ланселота и ему неплохо было бы самому обследоваться у доктора Пьюбрана. Тем не менее, придя на работу, он тут же вызвал к себе помощника, который к тому времени уже успел собрать необходимые сведения.
– Присаживайтесь, Ратенель, я вас слушаю.
– Доктор Марсьяль Пьюбран – это прежде всего человек общества, за что все время упрекают его коллеги. В своей клинике он принимает исключительно людей избранных, но заболевания у них отнюдь не серьезные. Это главным образом старые господа и избалованные дамы, надоевшие своим родственникам. И последние готовы очень дорого заплатить, лишь бы от них избавиться. Прибавьте к этому молоденьких девушек, у которых не хватило ума или нет возможности каждый день принимать пилюли[2], и тогда они приходят в павильон, чтобы в глубине парка, где персонал, умеющий держать язык за зубами, за щедрое вознаграждение тайно принимает у них роды. Наконец, череда неврастеничек, которых мужья за супружескую неверность пытаются засадить в больницу. Мужьям почему-то всегда кажется, что если жена изменяет, значит у нее «не все дома». Короче, доктор Пьюбран неплохо зарабатывает, но он бы и от большего не отказался.
– Дальше.
– Мартина Пьюбран не всегда ладила с отцом. В обществе он был человеком передовым, в семье – консерватором. Он желал, чтобы дочь всегда оставалась при нем, заняв место рано ушедшей матери. А вместо этого упомянутая Мартина, успешно закончив школу и блестяще – университет, посвятила себя антропологии. Как ценного специалиста ее направили в международную экспедицию изучать оставшихся от погибшей цивилизации индейцев. Она уехала на целый год, а вернувшись, сразу сцепилась со своим родителем. Злые языки болтают, что эти бесконечные ссоры и явились причиной инфаркта, от которого скончался владелец Блонзатского замка. О любовных же похождениях мадемуазель никто никогда не слышал. Кажется, она предпочитает представителям нашего общества останки предков.
– В общем, девушка с характером.
– Да уж.
– Это все осложняет.
– Что именно?
– Я вам потом объясню, а сейчас расскажите мне об остальных.
– Тетя Олимпия Пьезат свояченица покойного и тетка Мартины по матери. Шестьдесят пять лет. Худощавая, смахивает на лошадь. Вообще, если бы не запись в свидетельстве о рождении, то и не догадаешься, что она – женщина. Унаследовала от своих родителей небольшое состояние, на которое с тех пор и живет, проматывая остатки, играя в карты. Она и любит-то только карты и сигареты. И, без сомнения, оказалась бы на улице, если бы муж сестры не подобрал ее.
– Забавная дамочка, не правда ли?
– Как и большинство провинциалок, которые находят высшее удовольствие в скандалах. Вот еще один весельчак, так называемый Марк Кесси – единственный сын Натали Пьюбран. У него целыми днями праздник.
– На что он живет?
– Главным образом на приданое своей жены. Женился он четыре года назад, конечно по расчету. Природа обделила бедняжку жену: некрасивое лицо, о груди лишь слабое напоминание, бедра же отсутствуют вообще; то есть полная противоположность красавчику мужу. Подвиги его известны от Бордо до Тулузы и от По до Монтованы. Вот и все, господин комиссар. Вы удовлетворены?
– Главным образом заинтригован.
Тьерри рассказал ему о том, что произошло вчера вечером в кабинете. Ратенель был ошарашен.
– Чертовщина какая-то. Что же скрывается за этой путаницей?
– Вот и я тоже думаю. На этот раз интуиция могла подвести Алису.
