Жирель и Дебора прекрасно провели день в Экс-де-Бан. Занятые друг другом, они совершенно забыли о преступлениях, страхах Нантье и подозрениях Плишанкура. Они были счастливы и ни о чем другом не думали.
Перед тем как отвезти Дебору на виллу, Жирель, забыв о предосторожностях, уговорил девушку зайти в кафе выпить стаканчик портвейна. Она согласилась. Они устроились за столиком, и Дебора на минуту вышла. Машинально инспектор открыл ее сумку и принялся в ней рыться. Он был движим желанием узнать как можно больше о своей возлюбленной. Бесчисленное количество рассованных по карманам милых безделушек растрогало Леона. Забавы ради он приподнял клапан одного крохотного кармашка и замер, отказываясь верить своим глазам: на самом дне его сверкнул бриллиант. Леону сделалось дурно. Он повторял: «нет… нет… нет… нет…», словно пытался забыть об очевидном. Ему хотелось плакать и смеяться одновременно. Смеяться над своей наивностью и плакать о своей умершей любви. Ценой невероятного усилия воли ему удалось взять себя в руки, но изобразить на своем лице прежнюю беспечность было выше его сил. Дебора и так ничего не заметила. Новые впечатления, атмосфера кафе… Голова у нее шла кругом.
Прощаясь со своим возлюбленным у ограды виллы, она сказала себе, что если Леон попытается ее поцеловать – в щечку, конечно, – то она не рассердится. Он не попытался, и Дебора, к своему удивлению, огорчилась. Жирель не попросил ее о новой встрече, ссылаясь на то, что не знает пока, какой график дежурств приготовил ему начальник, и ушел, пообещав написать.
Дома он долго сидел, уставившись в одну точку. Рассудок его как будто помутился. Дебора в лучшем случае воровка, а в худшем… Он проговорил это вслух, но смысл сказанного не укладывался в голове. Словно невидимая стена отделила его от возлюбленной. Леон хватался за каждое возможное объяснение, строил гипотезы, но не мог решить для себя, была ли Дебора преступницей или сообщницей преступника. Правда ли, что Сюзанну она встретила случайно? Кроме нее, девушку видел только дворецкий. Существует ли связь между Эдуардом и Деборой? Может быть, они специально все придумали, и Сюзанна на виллу вовсе не приходила? Или некто неизвестный впустил ее? Но как ни верти, все упиралось в одно – виновность Деборы Пьюсергуи.
Устав от бессмысленной борьбы с очевидностью, а очевидностью был спрятанный бриллиант, Жирель сдался. За ангельским личиком таилась черная душа.
И что теперь? Теперь он должен выполнить свой долг и все рассказать Плишанкуру. Или забыть про долг и предупредить девушку, что карты ее раскрыты и ей нужно как можно быстрее бежать. Жирель чувствовал, что склоняется к последнему. Он все еще любил ее. Он не сможет увидеть ее в наручниках, не сможет присутствовать при том, как ее уведут 'жандармы, мысль о допросах была невыносима, а перспектива судебного процесса казалась чудовищной.
Нет, это выше его сил! Нужно, чтобы она уехала из Анси. У нее должно быть много денег и впридачу к ним все или часть бриллиантов дядюшки Жерома. Она могла бы уехать из Франции. Если понадобится, он довезет ее до границы. Что ж, будь что будет, но он не станет на нее доносить. Он не помнил точно, какие страны не выдают преступников или, по крайней мере, затягивают выдачу. Он решил сходить в комиссариат, чтобы отыскать нужную информацию. Оттуда он поедет на виллу, вызовет Дебору как будто для того, чтобы уточнить показания, и предупредит ее. Жирель отдавал себе отчет, что, поступая таким образом, он не только нарушает свой долг, но и становится соучастником преступления. Но он был согласен и на позор, и на тюрьму ради девушки, которая не стоила такой любви.
Дверь кабинера внезапно распахнулась. На пороге стоял Плишанкур.
– Вот те на! Вы здесь, в этот час, в воскресенье! Выходит, я вас недооценивал. Оказывается, вы можете увлечься не только женщиной, но и работой!
Но взглянув на трагическое лицо Леона, он понял, что допустил оплошность: ирония здесь была явно неуместна.
– Извините… не хочу показаться навязчивым, но… если у вас что-нибудь стряслось… В общем, я хочу сказать, если вы чувствуете себя одиноко… Рассчитывайте на меня.
Он направился к выходу, но Жирель остановил его:
– Шеф…
С Жирелем что-то случилось, как будто поток прорвал плотину и разметал обломки. Эта внезапная поддержка, эта неожиданная дружба поразила инспектора в самое сердце. Больше он не размышлял, он снова был свободным.
– Да?
– Я знаю убийцу Жерома Маниго.
– Что вы сказали?
– Или по крайней мере сообщницу убийцы.
– Это женщина?
– Дебора Пьюсергуи.
– Да вы с ума сошли!
– К сожалению, нет.
Плишанкур внимательно посмотрел на своего подчиненного.
– Поэтому у вас такое лицо?
– Да.
Старший инспектор взял стул и сел напротив Леона.
– Расскажите-ка все с самого начала.
И Жирель рассказал: письмо, первое свидание, сумочка в подарок, сегодняшняя встреча, прогулка в Экс ле Бан, кафе, минутное отсутствие Деборы, бриллианты в сумочке. Плишанкур внимательно слушал и вздохнул, когда Леон закончил.
– Если она действительно это сделала, могу сказать вам, что лучшей актрисы я не встречал. Все-таки мне не верится, что она убийца. Но чья она сообщница?
– Дворецкого.
– Невероятно.
Тогда Жирель рассказал свою версию: Сюзанна не приходила в тот день ни виллу. Эта история была придумана для того, чтобы запутать полицию. Плишанкур был ошарашен.
– Итак, дворецкий звонит Сюзанне, зовет ее в Анси, рассказывает, что упомянутая Сюзанна приезжала на виллу, говорила с ним, причем очень грубо, Дебора все подтверждает. Затем они убивают бедняжку, чтобы никто не узнал правду. Неплохо придумано, надо признаться! А мы-то ищем преступника среди Нантье! Хорошо они нас надули… Если, конечно, ваши подозрения справедливы.
– Я бы хотел ошибиться. Что делать будем, шеф?
– Арестуем Дебору. Что еще мы можем сделать?
Полицейская машина остановилась перед виллой Нантье. Жирель почувствовал желание убежать, чтобы не участвовать в том, что должно было произойти. Плишанкур догадался о его состоянии и, взяв Леона за руку, шепнул:
– Смелее, инспектор.
Против обыкновения, дворецкий воспринял появление полицейских спокойно. После всех событий у него словно почву выбили из-под ног.
– Что угодно господам?
– Хозяева в гостиной?
– Да.
– Доложите о моем приходе.
Эдуард отправился выполнять поручение и, вернувшись, сообщил:
– Мсье просит передать господину инспектору, что при таком положении вещей господин инспектор может не докладывать о себе, и обращает особое внимание господина инспектора на то, что ни одна из комнат не заперта на ключ.
Плишанкур сухо заметил:
– А у него есть чувство юмора, у вашего хозяина, а? Сходите за кухарками и горничными и приведите их в гостиную.
