пошла выполнять приказание.
Вскоре она вернулась:
– Господин вас ждет.
Жорж принял полицейских очень плохо. Как только секретарша закрыла за собой дверь, он прогремел:
– Значит, вам мало отравлять мое существование дома, теперь вы и сюда пожаловали! Это возмутительно, в конце концов! Я допускаю, что вы ведете следствие, но сомневаюсь, что вам необходимо беспокоить меня на работе! Чего вы хотите? Надеюсь, вы не для того пришли, чтобы сообщить мне о новом убийстве?
Плишанкур саркастически улыбнулся.
– Успокойтесь! На этот раз убийства не произошло и, полагаю, больше не произойдет.
– Тем лучше! А на чем основана такая уверенность?
– На том, что мы с господином Жирелем нашли убийцу и намерены его обезвредить.
– Ну и кто же он?
– Вы… может быть.
Нантье вскочил.
– Господин…
– Сядьте!
– Но…
– Сядьте!
Нантье покорился.
– Соблаговолите объяснить, на чем построено это нелепое обвинение, за которое, предупреждаю, вам придется ответить.
– Мое обвинение само собой отпадает, и я принесу вам свои извинения, если вы назовете мне имя вашего благодетеля, который позволил вам выплатить долг в установленные сроки.
После минутного колебания Нантье признался:
– Инспектор, вы задаете мне вопрос, на который я не могу ответить.
– Потому что?
– Потому что я не знаю, кто он.
– Вы понимаете, что это требует объяснений.
– Которых я не могу вам дать.
– Это не в вашу пользу, господин Нантье.
– Сегодня утром я пришел на работу с намерением признать банкротство, уступить место и большую часть акций и тем самым спасти честь своего дома, как вдруг мне позвонил директор банка и поздравил с удачным исходом дела. При этом он сказал, что я прибегнул к тактике, в необходимости которой смысла не было. Я не понимал, так как все люди, которые могли мне помочь и к которым я обращался, мне отказали.
– И какой-то незнакомец, зная о ваших неприятностях, принес огромную сумму денег и не потребовал ничего взамен, просто так? Господин Нантье, я слишком стар для того, чтобы верить в добрых волшебников.
– Я сожалею, но не могу вам дать других объяснений.
– Есть о чем сожалеть, господин Нантье, это ставит вас в такое положение, что для вас и для ваших близких было бы лучше, если бы вы потеряли завод.
– Почему?
– Это избавило бы вас от наших подозрений, если не обвинений, в убийстве следующих лиц: Жерома Маниго, Сюзанны Нанто и Эдуарда Боссю.
– Да вы с ума сошли!
– Я рассуждаю логически.
– И зачем я убил этих несчастных?
– Первого – для того, чтобы украсть бриллианты, которые вы потом продали в Швейцарии, а вырученные от продажи деньги внести в банк, ну а двух других – чтобы они молчали.
– Вы находите, что я похож на убийцу?
Плишанкур улыбнулся.
– Убийцы редко похожи на убийц, господин Нантье.
– И что вы собираетесь делать?
– Попросить вас проследовать за мной.
– В Управление безопасности?
– Сначала в банк, где мы побеседуем с директором.
Директор почувствовал недоброе, когда к нему в кабинет вошел Жорж Нантье в сопровождении полицейских. Он предложил им сесть.
– Я ждал вашего прихода, Жорж, но не в такой компании. В чем дело?
– Это касается денег, которые вы получили и положили на мой счет. Эти господа желают получить объяснения, и, честно говоря, я бы и сам не отказался хоть что-нибудь понять в этой истории.
Банкир как-то странно посмотрел на предпринимателя.
– Что-нибудь понять? Вы хотите сказать, что вы не в курсе?
– Абсолютно нет.
– Я впервые сталкиваюсь с подобным. Я могу рассказать все, что знаю, в присутствии посторонних? Или у этих господ уже и без того имеется карт-бланш?
– Расскажите все, так будет лучше… Так нам, может быть, удастся продержать еще некоторое время эту историю в тайне, а если они потребуют официального разрешения у начальства, о ней станет известно сразу всему городу. Давайте, дорогой, мы вас слушаем.
Банкир на секунду замялся, потом решился.
– Я предполагаю, Жорж, наши гости в курсе ваших финансовых затруднений.
Нантье утвердительно кивнул головой.
– В таком случае я с чистой совестью могу признаться, что по мере приближения для выплаты этой огромной суммы у меня росло дурное предчувствие… – он обратился к полицейским. – Я должен объясниться, иначе мои эмоции вам будут непонятны. Мы с господином Нантье старые друзья, и всегда неприятно видеть, как друг идет ко дну. А Жоржа ожидало именно это. Вчера, против своей воли, я собирался заняться подготовкой бумаг на случай неуплаты, когда мне доложили, что некий господин Шумахер желает со мной поговорить от имени Нантье. Я решил, что мой друг в отчаянии послал ко мне своего доверенного, чтобы попытаться спасти положение. Предполагая мучительную сцену, я все же его принял. К моему удивлению, пожилой господил сообщил, что пришел от Нантье и принес деньги. Радость моя была так велика, что я даже не задумался, насколько все это странно. Мой посетитель выложил на стол пачку швейцарских банкнот, которые при обмене по курсу составляли, с разницей в несколько сот франков, необходимую для выплаты сумму. Он попросил у меня расписку в получении денег на имя Нантье, дать которую мне не составило труда. И только после того, как я позвонил и сообщил, что деньги внесены и долг погашен, я задумался и связался с Нантье. Я хотел поздравить его и заодно спросить, зачем ему понадобилось присылать ко мне этого Шумахера, если он мог просто перевести деньги на свой счет. Мне казалось, что он напрасно рисковал. Обладатель подобной суммы мог, во-первых, попытаться скрыться, а во-вторых, с ним могло по дороге что-нибудь случиться, ведь он был уже в возрасте. К моему удивлению, Нантье ничего не ответил и, поблагодарив, повесил трубку. У меня было такое ощущение, что мой собеседник находился… в смятении.
Плишанкур посмотрел на Нантье, тот пожал плечами.
– Я знаю, что в это трудно поверить, но клянусь вам, что не знаю никакого Шумахера и денег никому не давал.
Банкир холодно заметил:
– Любопытная история, Жорж.
– Я прекрасно понимаю, это звучит неубедительно…
– Мое дело маленькое… Долг будет ликвидирован, – добавил он сухо. – Я и не подозревал, что
