Глава пятая
ВОЗМУЩЕНИЕ ИМОДЖЕН МАККАРТРИ
Этим утром Мак-Хантли было безразлично, что ему подают на завтрак. Ночью он спал просто отвратительно, и это сказалось на его настроении. Он говорил себе, что, если в Перте знают о калландерских происшествиях, то у Копланда и его помощников странные представления о профессиональных обязанностях…
Допивая последнюю чашку чая, Дугал позвонил Мак-Пунтишу и сообщил, что накануне имел встречу с мисс Маккартри и что она показалась ему настоящим феноменом
— Скажите лучше — стихийным бедствием! — воскликнул тот.
— Однако уже десять часов; я тороплюсь к ней.
Мак-Хантли нажал кнопку звонка на воротах мисс Маккартри, стараясь настроиться на беспристрастный лад, но все же невольно вспоминая, как его уже два раза выпроваживали отсюда.
Ему открыла все та же старая дама, но сегодня она не отправила его восвояси, а попросила следовать за ней в гостиную. Стены здесь были украшены картинами, запечатлевшими все сражения, в которых когда-либо участвовали шотландцы — ради собственного удовольствия или по чужой прихоти.
Имоджен величественной походкой спустилась со второго этажа по деревянной лестнице. Дугал постарался внушить себе, что она хочет его запугать. Он отвесил ей легкий поклон, но она уже узнала его и разочарованно воскликнула:
— Ах, это вы! Интересно, что у меня делает дружок этого болвана Мак-Клостага?
Непреклонный, как само правосудие, полицейский ответил ледяным голосом:
— Я инспектор полиции, мисс, и начальство отправило меня в Калландер для расследования убийства Хьюга Рестона.
— Сочувствую!
— Вчера, мисс, вы заявили, что, если полиция не проявит большего усердия в поисках убийцы, вы возьмете эту задачу на себя…
— Совершенно верно!
— Не угодно ли вам объяснить, каким образом вы собираетесь это сделать?
— У меня свои методы, и мне не хочется дарить их незнакомым людям.
Дугал уже не сомневался, что она морочит ему голову. Кровь побежала по его жилам быстрее, но он не подал виду, что сердится, и спокойно продолжил наступление:
— Мисс, сержант Мак-Клостаг, видимо, не совсем верит в невиновность Ангуса Камбрэ. Как вы думаете, почему?
— Потому, что он ограничен от природы, и потому, что интуиции у него не больше, чем у садовой стремянки. Не хотите ли стаканчик виски?
— Право же…
Имоджен принесла стаканы, бутылку и налила две порции виски, опровергавшие все утверждения о шотландской скупости. Она подняла свой стакан, адресуя немой тост сначала гостю, а затем стоявшему на буфете фотопортрету.
— Это ваш родственник? — поинтересовался из вежливости Мак-Хантли.
— Это мой отец… Капитан Генри-Джеймс-Герберт Маккартри. Безвременно скончался.
— Война?..
— Нет, виски.
— О!..
— Роковое пристрастие: однажды вечером он по ошибке вылил вместо шотландского виски ирландское. Он так и не смог пережить этот удар. Я до сих пор не пойму, кто посмел, вопреки всем правилам приличия, принести в дом ту бутылку.
Дугал не мог понять, правда это или розыгрыш, и решил пошутить:
— В общем, по вашему мнению, мисс, в Калландере все в порядке, разве что иногда кого-нибудь отправят на тот свет?
— Это не более чем несчастный случай. Будет только лучше, если город очистится от тех, кто уже растерял все наши национальные достоинства. Я имею в виду людей, которые покорились, воле оккупантов после того, как сдались захватчикам!
— Захватчики? Оккупанты? Боюсь, я вас недостаточно хорошо понимаю.
— А как же мне еще называть англичан и их королеву — узурпатора шотландской короны?
Несколько секунд инспектор приходил в себя от изумления. Затем встал, собираясь уходить, и поинтересовался, какой юбилей помешал им встретиться накануне. Вместо ответа Имоджен повелительно указала ему на дверь.
— Так я и знала! Уходите!
Ошарашенный такой непредвиденной реакцией, полицейский попытался возразить:
— Но…
— Я сказала — уходите, предатель!
— Вы, наверное, что-то путаете…
— И он еще осмеливается называть себя шотландцем! Мерзавец — вот вы кто! Мерзавец!
Мак-Хантли не выдержал и тоже возвысил голос:
— Я вам запрещаю! Я такой же порядочный шотландец, как и вы!
— Лжец! Лицемер! Розмари…
На пороге появилась миссис Элрой, державшая каминные щипцы. В ее руках они могли стать грозным оружием.
— Что происходит?
— Помогите мне выставить за дверь этого наглеца! Он проник сюда обманом, выдавая себя за шотландца!
Дугал окончательно рассердился.
— Замолчите вы, наконец! Перестаньте говорить, что я не шотландец! Я родился в Эдинбурге!
— Эта случайность. Розмари, вперед!
Инспектор был настолько сбит с толку и растерян, что даже не стал обороняться, когда обе женщины накинулись на него, колотя щипцами и зонтиком (который подвернулся под руку Имоджен), и вытолкали в сад, а потом — за ворота. Обратив противника в бегство, Имоджен победно взвизгнула и крикнула на всю округу:
— Шотландец, называется! Не знает, что вчера была годовщина битвы при Баннокбурне, где Роберт Брюс отстоял независимость Шотландии!
Полисмен, еще не успевший обрести хладнокровие, шел мимо автозаправочной станции, где Юэн Стоу потел над упрямым двигателем. Инспектору не терпелось поделиться с кем-нибудь своим возмущением.
— Эта Маккартри, похоже, ненормальная?
— На вашем месте я не стал бы так говорить о леди…
— О леди? Да она просто вульгарная алкоголичка, и к тому же…
Он не договорил: Стоу нанес ему удар левой, и Мак-Хантли упал, временно ослепнув на один глаз. Но Дугал был не из трусливых, и ему был вовсе не чужд шотландский боевой дух. Он вскочил на ноги и бросился на заправщика. К несчастью для него, в ближнем бою Стоу оказался еще сильнее, и полисмену пришлось капитулировать.
— Ладно. Но вы за это заплатите. Бить полицейского — дорогое удовольствие.
— Я не знал, кто вы такой. Я просто проучил нахала, который оскорбил мою знакомую.
Когда Мак-Пунтиш разглядел, в каком виде Дугал вернулся от мисс Маккартри, он лишь заметил, горестно качая головой:
— Она неисправима…
