Они остановились на красный свет, и Сэм долго и внимательно оглядывала спутника.
— Слушай, а сколько тебе лет? Сколько лет на
— А давно вы являетесь партнерами?
— Уже три года. Я работал с Максом и раньше, на полставки. Искал следы.
— То есть он принял восемнадцатилетнего парня и передал ему половину фирмы? — Загорелся зеленый. Сэм посмотрела в боковое зеркало и тронула машину, слегка покачивая головой. — Странно, он кажется таким разумным.
«Несколько не по пути» оказалось на самом краю города, у большой трассы.
— Из-за снайпера, — сказала Сэм, — большинство добровольцев отозвали с поисков. В заповеднике остались только члены полицейского департамента, твой партнер с Крэйнаком и несколько вооруженных спасателей. Сегодня им предоставили три вертолета.
— Три?
— Армия содействует спасателям, посылает поддержку с воздуха, только если погода хорошая. Поэтому раньше их и не было. — Сэм затормозила перед окошком экспресс-раздачи. — Ну, что будешь?
Укия заказал три самых больших завтрака — из блинчиков, яичницы и мелко нарубленного поджаренного мяса. Чтобы оплатить счет на двадцать один доллар, пришлось опустошить кошелек почти полностью. Сэм направила машину к стоянке, чтобы юноша мог нормально поесть.
— Эта стрельба, — начала она, — доказывает существование связи между пятью жертвами и Алисией Крэйнак.
Только через несколько секунд Укия понял, что Сэм имеет в виду семью, погибшую от пожара у себя дома за четыре дня до исчезновения Алисии.
— Правда?
— Да, судя по статистике. В деле Бьюрков нет никаких признаков поджога, но это уже третий пожар в течение двух последних месяцев, в котором погибает целая семья. А по статистике это очень редкий случай, когда дом загорается и умирают все. Вероятность меньше пятидесяти процентов, что все окажутся дома. А еще прибавь к этому тот факт, что никому не удалось спастись. И что подобная история произошла трижды за два месяца.
По спине Укии пробежали мурашки.
— А при чем здесь Алисия?
— За прошлый год в округе Уматилла умерло триста пятьдесят человек. Триста тридцать пять из них — по естественным причинам, и только десять погибло в результате аварий и несчастных случаев. Это среднестатистический год. А за последние два месяца двадцать человек сгорели в пожарах, четверо утонули, шестеро попали в автомобильные катастрофы, у которых нет свидетелей, и пять туристов пропали без вести. Алисия — самый последний случай. Если все туристы мертвы, то мы имеем тридцать пять смертей за восемь недель.
Цифры привели Укию в ужас. Да, есть от чего бить тревогу, но все же он не видел связи между всеми этими смертями.
— Почему ты думаешь, что стрельба имеет к ним какое-то отношение?
— Знаешь, сколько убийств у нас случается за год?
— Не думаю, что много.
— Если год удачный — то ни одного. Если неудачный — одно. Так что с точки зрения статистики связь есть, да еще какая!
Он взглянул на спутницу.
— Вникни в детали, — убеждала Сэм юношу. — Дом Коулов загорелся третьего июля — умерло восемь человек. Возгорание произошло в мусорном баке, скорее всего от окурка, и огонь переметнулся на весь дом. Девятнадцатого июля пропановый гриль в доме у Уотсонов взрывается, и от деревянного домика остается только пепелище. Шесть жертв плюс собака. Девятнадцатое августа — дом Бьюрков, шестеро погибли. Причина: скорее всего перегоревший тостер. Все случаи разные, так ведь?
Он кивнул, не совсем понимая, куда она клонит.
— Все пожары начинались после полуночи. — Она загибала пальцы, обозначая сходства. — Все жители были найдены мертвыми в своих постелях. И наконец, самое важное: никто не видел этих людей в день смерти — они пропускали школу, работу, не приходили к врачу и так далее. Никто с ними не разговаривал.
— Это все двадцать?
— Если быть точным, двадцать пять; за исключением, может быть, Алисии, которую утром видела ее подруга. Многих видели последний раз за два или три дня до смерти. У детей были каникулы, домохозяйки не назначали никаких встреч, или вообще кто-то из взрослых сидел в то время без работы.
— А почему «может быть» Алисии?
— Если ее убили в понедельник, тогда с ней разговаривали в день смерти. А если во вторник или среду, тогда в день смерти никто ее не видел.
— Мы допускаем, что она все еще жива.
Сэм удивленно на него посмотрела.
— Несмотря на выстрелы?
— Совершенно не обязательно стрельба по мне связана с исчезновением Алисии, — уверенно проговорил Укия, а затем переменил тему: — Думаешь, этих людей убили где-то, а тела потом положили в дом и подожгли, чтобы скрыть убийство?
Сэм вздохнула и пожала плечами:
— Пока вскрытие не показало никаких других причин смерти, кроме удушения дымом и ожогов. Пожарные говорили, что многие жертвы просыпались во время пожара и даже пытались выбраться, но это ни у кого не получилось.
Укия как раз приканчивал последнюю порцию, и она кивнула в сторону ближайшего мусорного ящика.
— Выкинуть обертки?
— Да, спасибо.
Она подошла к ведру, открыла крышку и опустила поднос с мусором. Развернувшись, Сэм увидела, что Укия разговаривает с каким-то мужчиной через окно джипа, и рванулась к нему.
— Привет, ты кто? — спросил незнакомец.
Он прямо-таки сиял дружелюбно-добродушной улыбкой, но холодные голубые глаза мерили Укию оценивающим взглядом.
— Это тебя не касается, Питер.
Сэм уже запрыгнула на водительское сиденье.
— Питер Талбот. — Мужчина протянул руку. — Я муж Сэм.
— Укия Орегон.
Укия подался вперед, чтобы обменяться рукопожатием с новым знакомым. Рука не замедлила напомнить, что еще совсем недавно она была сломана.
При взгляде на этого человека юноша не мог поверить, что Сэм вышла за него замуж. Талбот, несмотря на внешнюю привлекательность, казался каким-то неумытым и впечатление производил неприятное. Высокий, стройный, с правильными чертами лица, он бы очень подошел для рекламы в глянцевом журнале. Всем своим видом — начиная с тонких светлых волос, падающих на глаза, и заканчивая поношенными, но вычищенными ботинками — он контрастировал с растрепанной Сэм.
Молодая женщина буквально раскалилась от ярости.
— Отпусти его и отвали от машины.
— Я всего лишь пожимаю ему руку.
Питер по-прежнему сжимал ладонь Укии, причиняя тем самым невыносимую боль. Сэм завела двигатель.
— Ты же знаешь, что не имеешь права приближаться ко мне ближе, чем на сто футов.
— Очень остроумно, Сэмми Энн. Ты приезжаешь на место моей работы и велишь мне держаться
