водой. Если бы после этого туман рассеялся, он бы ни за что не сделал того, ради чего он сюда пришел.
Теперь ему легче. Он глубоко вздохнул.
Закрыв дверь на ключ, он, присев на краешек кровати жены, выстрелил себе в висок из пистолета, который принес с собой только ради этой цели.
Почти в тот самый момент, когда Гарри Таунсенд нажимал на курок пистолета, Карен Сингер дозвонилась до больницы и сообщила, что она получила от Гарри Таунсенда записку, в которой он, судя по всему, сообщал ей о своем возможном самоубийстве. Не могли бы они получше присмотреть за ним, когда он появится в больнице?
Шесть часов спустя Розанна Таунсенд вышла из коматозного состояния. Речь у нее была вполне связной, и, казалось, у нее не будет проблем, с которыми не удастся справиться в будущем. Она потребовала свою куклу в зеленом платье, которую тут же ей принесли. Ее тетка неотступно все время находилась рядом с ней, и чуть не свела с ума нянечек своими требованиями позволить ей оставаться и на ночь в палате ребенка. Они выселили ее оттуда, но очень скоро обнаружили, что она разбила свой лагерь возле двери прямо в коридоре. Ей наконец принесли матрац, и тетка Джекки провела эту ночь в палате племянницы. Никакие привидения не нарушили их покой.
В три часа утра кто-то начал врываться в апартаменты Джона Эллисона. Он это слышал, так как оказался в это время дома. Лежа с открытыми глазами в постели, он, охваченный ужасом, прислушивался к странным звукам. Кто-то упорно звонил в дверь. Он выхватил из-под кровати бейсбольную биту. Кто же, черт подери, мог названивать ему в столь ранний час?
Дог, вскочив к нему на кровать, весь съежился в комок.
- Черт бы тебя побрал, пес! - прошептал Джонни без всякой жалости к собаке. - Если меня кокнут, то следом на тот свет отправишься и ты.
Собака, мирно поворчав, спрыгнула с кровати и подошла на негнущихся лапах в гостиную. Полаяв на гремящий звонок, она приползла обратно в спальню и забилась под кровать.
Опираясь на биту 'Луизвильских игроков', он, повязав простыню вокруг талии, дохромал до двери.
- Джонни, это я. Прошу тебя, впусти меня.
Он открыл дверь.
- Я тебя чуть не отправил на тот свет с помощью этой биты, понимаешь?
Он сразу заметил, что волосы у Карен совсем другие, они стали значительно короче. Такая прическа делала ее, казалось, еще более жалкой, более уязвимой. Как ему хотелось обнять ее в эту минуту!
- Можно с тобой поговорить? - спросила она.
- Конечно, - он не мог подавить зевоту. - Но я возвращаюсь в постель. Не хочешь ли поговорить со мной там?
Она заколебалась.
- Да, - наконец вымолвила она, увлекая его в спальню. Карен примостилась на краешке кровати. - Сегодня застрелился один мой приятель. Он прислал мне записку, - она заплакала. - Обними меня, пожалуйста.
Он обнял ее и дал выплакаться. Казалось, вся она расплавилась, растворилась в его объятиях, твердыми оставались лишь ее ребрышки, как у птички, да шелковые волосы.
- Ты меня любишь так же крепко, как я тебя?
Он не мог поверить, что такое возможно.
Она повернулась к нему лицом:
- Ты единственный человек, которого мне захотелось увидеть.
Он нежно ее поцеловал.
- Ты хочешь остаться?
- Да, хочу.
- Но не останешься.
- Нет.
- Карен, - сказал он, тяжело вздохнув, - ну что мне с тобой делать?
- Любить меня.
- Но ты ведь не позволяешь.
Она слегка улыбнулась.
- Люби меня духовно.
- Полно ребячиться.
Оба они рассмеялись.
- Мне очень жаль твоего приятеля, - он гладил ее по волосам свободной рукой. - Чем я могу тебе помочь?
- Ничем, - она отстранилась от него, все еще понемногу всхлипывая. Вытерла глаза краем его рубашки. - Ну теперь все о'кей.
- Ты в этом уверена?
- Да, конечно.
Он смахнул волосы, застилавшие ей глаза.
- Может, сейчас некстати поднимать снова этот вопрос, но ты, наверное, помнишь, что ты мне говорила, когда мы виделись с тобой в последний раз?
Она медленно кивнула.
- Я не могу всю свою жизнь слоняться вокруг тебя, ожидая, когда появится мой шанс, чтобы оказать тебе хотя бы слабую моральную поддержку. Ты не можешь целомудренно иметь меня и в то же время хранить верность своему мужу. Ты не можешь иметь нас обоих одновременно. Но я живу на земле, Карен. Мне нужны не только поэзия и красивые слова… Мне нужна ты, рядом, постоянно. Если это невозможно с тобой, я найду кого-нибудь другого. Оставайся со мной сегодня на ночь.
- Или?
- Или убирайся прочь.
Не говоря больше ни слова, она встала и вышла из комнаты.
Когда он снова прыгнул в кровать, собака осуждающе заворчала.
- Понимаю, - сказал Джонни, почесывая ее за ухом. - Я тоже не думал, что она уйдет.
29
В шестой раз за один ноябрь месяц блондинка появилась в полицейском участке, чтобы вручить очередную жалобу. Но на сей раз детектив Билл Смит, увидев ее, знал, что можно от нее ожидать.
Она была миловидной блондинкой, но было заметно, что наркотики, которые она принимала во время отдыха, а также пристрастие к алкоголю начинали сказываться на ее внешности. Кожа вокруг глаз припухла, очертания рта были размытыми, нечеткими. Ему еще не удавалось бросить взгляд на ее руки, но он был уверен, что они изъедены морщинами, в этом только нужно убедиться лишний раз. Когда он подал ей кофе, она бросила в него кусок сахару как заправский наркоман. Ему прежде никогда не приходилось встречать человека, который бы с таким упорством занимался саморазрушением своей личности, но Билл Смит жил в Биверли-Хилз всю жизнь и был уверен, что еще далеко не все здесь видел.
- Она пытается убить меня, - размеренно сказала блондинка. - Что вы намерены в этой связи предпринять?
- Хотите чашку кофе? - предложил Билл.
Она довольно долго раздумывала, после чего сказала:
- Да, о'кей.
Он принес ей кофе и несколько пакетиков с сахаром.
- Что она вытворила на сей раз?
Блондинка подвинулась к нему поближе.
