спасешь меня, признавшись в этом.
— Ой, Джон. — Она не представляла себе всей глубины его чувств. — Я не знала.
— Я говорил, Клэр, я и не хотел, чтобы ты знала. Не такой я человек, чтобы пытаться обольстить счастливую замужнюю женщину.
— Но неужели ты не понимаешь, Джон? Счастлива или нет, я все еще замужем.
— Но есть ведь смягчающие обстоятельства, так?
— Не совсем. Клятву верности никто не отменял.
Он смотрел ей прямо в глаза, их лица, освещенные лунным светом, были так близко, что тень от его головы затушевывала ее подбородок.
— А если я поцелую тебя?
— Это осложнит наши деловые отношения.
— Ну и что? Для меня они были осложненными больше десяти лет. Но ты не рассердишься?
— Мне надо идти, Джон.
Она сделала движение, словно собиралась отодвинуться от машины, но он не пошевелился, удерживая ее на месте.
— Ты не рассердишься? Потому что иначе я не стану рисковать.
Клэр нервно рассмеялась.
— Джон Хэндельмэн, ты точно знаешь, что надо делать, правда? Я же не каменная. Я, в конце концов, восприимчива к комплиментам и лести, особенно когда их сопровождает открытое признание в чувствах. Если ты считаешь, что меня это не волнует, то ошибаешься. Но я не могу ответить согласием. Я замужем.
— Вы расстались.
— Не официально.
— Зато эмоционально. — Он дал ей время отреагировать на последние слова. Клэр смолчала, и он добавил: — Ведь так?
Она смущенно задумалась.
— Может быть… да. Я не знаю. Спокойной ночи, Джон. Мне надо идти.
— Спокойной ночи, Клэр. Можешь всю вину возложить на меня. — И с этими словами он поцеловал ее.
Она положила руки ему на плечи, чтобы оттолкнуть его, но не оттолкнула. Она выгнулась, почти не принимая участия в поцелуе, но ощущая, как его тело прильнуло к ней. На нем были джинсы и короткая куртка, на ней — не застегнутое пальто. Губы Джона, теплые и настойчивые, слегка приоткрылись, и, почувствовав язык чужого мужчины, Клэр отпрянула, хотя, к ее собственному изумлению, новое ощущение ей понравилось. Он был человеком чистоплотным и приятным, и она всегда хорошо к нему относилась и много лет работала с ним бок о бок. Он никогда не говорил и не делал ничего, что могло бы оттолкнуть или даже просто рассердить ее. Он признался в любви к ней и украл один-единственный поцелуй, в котором она ему на словах отказала. Клэр высвободилась, но он склонился к ее лицу и хрипло прошептал:
— Всего один, ну же, Клэр, один, но с твоим участием. Один, потому что я знаю — это будет единственный. Ну, Клэр, не отказывай мне хотя бы в этом… Клэр, один-единственный поцелуй… Клэр, милая Клэр… я так давно мечтал о тебе…
Его руки скользнули под пальто, и Джон прижался к ней всем телом, положив ладонь между ее лопатками, а потом, продвинув руку выше, он заставил Клэр повернуть голову. Она перестала сопротивляться, и их губы слились. Его рот вовсе не был отталкивающим, и Хэндельмэн знал, что делает. Он, как и Клэр, получал удовольствие от артистизма и обладал инстинктом, когда и как его применять. Сейчас было самое подходящее время — осенняя лунная ночь, и место — пустая темная автостоянка.
Клэр поддалась очарованию поцелуя, уступила его скрытой прелести и еще более скрытой опасности, ответила на его призыв. Джон со своей стороны решил, что раз уж это их единственный поцелуй, то он должен запомниться. Он подчинился зову природы, слегка согнув колени, и его тело в точности повторило те колебания, что совершает трава, когда ветер то ослабевает, то дует сильнее. Это повторялось снова и снова, пока тело Клэр не ответило ему, и она слегка застонала. «Как слаба плоть», — подумала жена Тома, еще продолжая наслаждаться поцелуем. Она знала, что ведет себя неправильно, с самого начала, но ей было так одиноко, и она так соскучилась по поцелуям. А может, Том занимался этим с матерью Кента в последние недели, и если так, то неужели она, Клэр, не заслужила вознаграждения? Это могло случиться так просто — она теперь знала, — начавшись вполне невинно и закончившись адюльтером. Но она не станет в таком участвовать. И не потеряет голову, позволив себе удовольствие, которого потом будет стыдиться.
— Прекрати, Джон. — Она вырвалась, оттолкнув его. — Достаточно.
Ей было неприятно слышать собственное учащенное дыхание, внутри нее все словно оборвалось — воздержание обходилось дорого. Дыхание Джона тоже нельзя было назвать спокойным, оно обжигало ей висок. Он прижался губами к ее лбу. Клэр сказала:
— Мы больше никогда не будем этого делать. Обещаю. И хочу, чтобы ты тоже пообещал.
— Не будем.
— Том грозился кастрировать тебя, если ты прикоснешься ко мне.
Отодвинувшись, Джон пальцем приподнял ее подбородок.
— Значит, вы говорили обо мне. Ты знала.
— Нет, — она отвернула лицо, — я не знала. Том подозревал, вот и все.
— Что он сказал?
Она протянула руки, ладонями словно заслонившись от расспросов.
— Нет. Не надо. Я не собираюсь обсуждать с тобой его чувства. Я и так уже много чего натворила. Пожалуйста, прости меня.
— Простить тебя?
— Да. Я не должна была этого допускать. То, что случилось, ничего не значит. Я хочу спасти свой брак, а не разрушить его. Извини, Джон, я очень сожалею. Знаешь, мне действительно надо идти. Давай попытаемся к завтрашнему дню все забыть.
Когда она захотела открыть дверцу своей машины, Джон сделал это за нее. Где-то в глубине души она ожидала, что он попытается задержать ее, может быть, даже захочет продолжить то, что так прекрасно для него начиналось. Он, однако, сдержал свое слово и, получив тот единственный поцелуй, о котором мечтал, дожидался, пока она садилась за руль и вставляла ключ в зажигание. Потом он захлопнул дверцу, отступил и, прощаясь, поднял руку.
Клэр приехала домой возбужденная, с чувством вины, и легла в холодную, пустую постель. Она так злилась на Тома, что долго плакала, лежа поперек кровати и прижавшись грудью к подушке мужа. Ей так сейчас его не хватало, что хотелось примчаться в домик Уэсли и задать Тому настоящую трепку за то, что завел их всех в тупик. Она ворочалась с боку на бок и плакала, пока наконец не позвонила ему в половине второго ночи, с телефона на кухне, чтобы не разбудить детей. Клэр надеялась, что старик спит крепче и находится дальше от аппарата, чем Том. Муж поднял трубку после пятого гудка и еще пару секунд прочищал горло, прежде чем неуверенно произнес:
— Алло?
— Том?
Долгая пауза, потом голосом, полным надежды, но все еще не до конца проснувшимся:
— Клэр?
— Я не могла заснуть. Все думала. Он молчал.
— Нам надо поскорее договориться о встрече с консультантом.
— Хорошо. С которым из них?
— Только не из школы. Не хочу, чтобы они знали обо всех гадких мелочах, из которых и выросли наши проблемы.
— У меня в школе есть список адресов.
— Тогда выбери какой-нибудь. Любой.
— Ты считаешь, что нам надо в первый раз пойти вместе или по отдельности?
— не знаю.
