Не дожидаясь, пока автомобиль уедет, Клэр повернулась и пошла к дому, где трое самых важных людей в ее жизни дожидались ее возвращения и возвращения всей семьи к нормальной жизни. Сухие осенние листья катились по дорожке. Небо было беззвездным, и Клэр вспомнила, что завтра Хэллоуин. Она не удосужилась положить у входных дверей страшную голову из тыквы, и не повесила на голые ветки дерева надувной скелетик, и не купила кукурузные гробики, чтобы окружить ими фонарь, как делали все в их квартале в это время года. Она всегда занималась этим с Томом. «Может быть, завтра, — подумала она, — когда мы проснемся вместе. Пожалуйста, Господи».
Дома Том готовил ужин. Клэр окунулась в аромат подрумянившихся на сковородке сандвичей и услышала звон расставляемой посуды. Как только она вошла, все движение на кухне прекратилось. Том отвернулся от плиты, держа в руках полотенце. Дети замерли, расставив не все тарелки и разложив не все вилки. Том заговорил первым.
— Надеюсь, ты не против, что я стал поджаривать сандвичи с сыром.
— Нет, конечно.
— Не смог ничего больше найти в доме.
— Я, наверное, мало готовила в последнее время. Вроде как потеряла к этому всякий интерес.
Они говорили, задыхаясь, как мужчина и женщина, которые осторожно нащупывают пути соединения, и, стоя в разных углах кухни, чувствовали, как полностью поглощены только друг другом. На детей они обращали столько же внимания, как если бы те были на Марсе. Щеки Клэр покрыли розовые пятна. Том снял пиджак, и сквозь обтягивающую белую рубашку отчетливо просматривалось, как вздымается его грудь от учащенного дыхания. Наконец он вздрогнул и откашлялся, словно понял, как долго они с Клэр смотрели друг на друга.
— Э… дети… — он взглянул на них, — вы не оставите нас с мамой на минутку наедине?
— Конечно, — послушно ответила Челси и очень осторожно опустила на стол стопку тарелок.
— Конечно, — повторил Робби и положил вилки.
Они вышли, как пара вышколенных слуг, чуть ли не на цыпочках. Воцарилась тишина, если не считать тихого шипения сандвичей на сковородке и шумного дыхания двух людей. Клэр стояла в дверях, ведущих в гостиную, все еще в пальто. Том повернулся спиной к плите, неосознанно сжимая в руках маленькое махровое полотенце.
— Что она сказала? — наконец поинтересовался он сдавленным голосом борца, который только что получил удар по почкам.
— Коротко говоря, она сказала, что я была набитой дурой.
Не глядя, он протянул руку, чтобы положить полотенце на край плиты за спиной, но Клэр сама рванулась к нему и обняла его, больно прижав к ручке духовки. Они поцеловались так, как целуются разлученные, которым пришлось пересечь океаны и степи и преодолеть многие трудности, чтобы вновь соединиться. Их объятие было полно невысказанных обещаний и сдержанных слез. Когда закончился поцелуй, она прижалась к Тому, моргая и глядя в потолок, а по лицу ее пролегли серебряные дорожки.
— Ой, Том, прости меня, прости.
— И ты меня.
— Ты говорил это раньше, а я не верила тебе.
— А сейчас веришь?
— Да! И не только верю, но и вижу, как я ошибалась. Боже мой, я чуть не разрушила семью.
— Ох, Клэр, — прошептал он, закрывая глаза. Она привычным жестом оперлась лбом о его щеку.
— Пожалуйста, прости меня, — прошептала она, орошая слезами его рубашку. Клэр почувствовала, как дернулось его горло, и поняла, что он не может сейчас говорить, после того как пережил страх потери семьи. — Пожалуйста, прости меня, дорогой, — шептала она.
Они обнялись, а в доме стояла тишина, дом словно следил в священном молчании за их возрождающимся союзом.
— Я думал, что потеряю все, ради чего жил, — тихо говорил Том, — тебя, детей, наш дом — все, что так любил. Я боялся, Клэр.
— Прости, что заставила тебя пройти через это.
— А самое печальное, что если бы это случилось, то винить, кроме себя, некого.
— Нет, я так же виновата, может, даже больше, за то, что не могла простить того, что случилось так давно. Том, я очень тебя люблю, а упрямиться так, как делала я, — неблагодарное занятие.
Их губы слились, и он просунул руки под пальто, чтобы прижать ее к своему телу. Он гладил ее, где только мог достать, и она последовала его примеру. Через несколько головокружительных секунд Клэр нарушила идиллию, пробормотав:
— Кажется, что-то горит.
Том поднял голову и, рванувшись к плите, одним движением переставил сковородку на незажженную горелку.
— Проклятье! — Он выключил газ. Дым и запах гари поднимались от четырех сандвичей.
Клэр вглядывалась через его плечо.
— Мы их совсем сожгли.
— А в холодильнике пусто, как будто все уехали на каникулы. Не знаю, что мы будем есть.
Нагнувшись, он выкинул горелые сандвичи в мусорное ведро и прислонил сковородку к раковине. Все это время Клэр не выпускала его из объятий, позволяя ему двигаться, но не уходить далеко.
— У меня есть идея, — сказала она, когда Том принял все меры против пожара и снова переключил свое внимание только на нее. — Давай пошлем детей в какое-нибудь кафе, где подают еду быстрого приготовления?
Том скользнул ладонями пониже ее спины и прижался к ней бедрами.
— У меня есть идея получше. Давай отправим их за едой медленного приготовления?
Клэр куснула его за подбородок и провокационно улыбнулась.
— И почему в кафе? А как насчет обеда из пяти блюд?
— Ну, раз уж мы это обсуждаем, то пусть будет обед из пяти блюд в «Кинкейд»?
Ресторан «Кинкейд» находился в Блумингтоне, в тридцати пяти минутах езды. Это было самое шикарное заведение в Твин Ситиз, и, не заказав предварительно столик, там приходилось подолгу ждать. Том и Клэр собирались поехать туда вот уже три года, но так и не решились. Они рассмеялись, ощущая, как к ним возвращается прежнее чувство юмора.
— Думаю, этим мы уж слишком выдадим себя, — заключил Том.
Клэр пожала плечами.
— Челси улыбнется.
— А Робби воспользуется случаем, что обойдется нам в сотню долларов.
— Так как же нам выставить их из дома? Он обхватил ее шею рукой и прижал к себе.
— Смотри, как. — Подведя жену к подножию лестницы, он громко позвал: — Эй, дети, спуститесь-ка сюда!
Они появились моментально и сломя голову бросились вниз, спрыгнув с последних двух ступенек, у которых ждал их отец, небрежно обнявший за шею мать. Он сказал:
— Мы с мамой хотим немного побыть наедине. Предлагаю вам взятку, чтобы вы отправились и поискали себе что-нибудь на ужин.
Глаза Челси загорелись, и она с восторгом повернулась к брату.
— Ага, конечно! Робби проговорил:
— И сколько же мы получим?
Рука Тома соскользнула с плеча Клэр и сжалась в кулак. Робби согнулся пополам, защищая живот от шутливого тычка.
— Ах ты кровосос, — усмехнулся Том, — я говорил маме, что это нам недешево обойдется.
— Ну, па, я же не только что родился. Я сразу вижу, когда человеку что-то надо, и вытягиваю у него все, что он имеет.
Том достал портмоне и дал детям тридцать долларов.
— Значит, так. Идите и поужинайте где-нибудь, а потом сходите в кино. И не возвращайтесь хотя бы до десяти… согласны?
