— Хозяин, молчи! — встрепенулся ворон и ущипнул Одина за ухо. После убойной дозы валерьянки меня не могла смутить такая мелочь, как говорящая птичка. Саша охнул и сдавленно прошептал что-то вроде 'автор, выпей яду'. Идио проявил равнодушие хорошо осведомленного человека.

— И впрямь, не моё это дело, — спохватился бог. — Пора мне. Да и ребята заждались. — Саша проследил за его взглядом и с приглушенным воплем шарахнулся назад — в освещенный пламенем круг неторопливо вступали волки. — Не бойся, чародей, это свои.

Брат недоверчиво хмыкнул и отодвинулся ещё дальше.

— Вот смотрю на вас, Избранные, и верю, — голос Одина был одновременно печален и радостен. — Верю в вас, верю, что вы можете победить. ('Если только случааайно…' — чуть оклемался внутренний голос). Да, Хранителей было много, но таких, как вы — ни разу. Есть в вас, дети мои… и в тебе, малыш, — он кивнул Идио, — нечто такое, что никогда не позволит вам сдаться и опустить руки, а случай… случай даётся лишь тому, кто ищет его, кто крепко держит весла и правит навстречу буре. Плывите же, Хранители! Исполните то, ради чего пришли, и я помогу вам вернуться домой. Даю в том слово.

— Когда исполним или если? — вяло поинтересовалась я. Один почти наверняка говорил искренне, но для поколения Pepsi и телепузиков его слова звучали примерно как приглашение на шоу 'Кто хочет стать камикадзе?'.

— Пока что ступайте туда, куда шли, в Ведьмины горы, — дед укоризненно покачал головой, но под валерьяновой анестезией мне всё было, грубо говоря, по барабану. — Ждёт вас Оракул, не дождётся, всё по правилам рассказать да как надо. Сперва через Дикий лес пойдёте, потом Озерками по тракту Пустоземскому, он до самых Ведьминых гор идёт…

Всего на миг отвела я взгляд, но Одину хватило. Отец богов ушёл так же, как пришёл — неслышно, как ветер, и волки растворились в серых тенях. Мы, трое, хором вздохнули.

— Чуть не забыл! — знакомый голос прозвучал, как мне показалось, с ближайшего дерева. — Идио! — паренек подскочил и выпрямился. — Никогда не оставляй Хранителей, будь им верен, стой за них насмерть. Тебе, Чародей, сила слова дана, но будь с ней осторожней, клятв напрасно не давай, проклятья не разбрасывай… Подарок дочкин сохрани. Яночка, детка, пусть мудрость, сила и боевой дух не покинут тебя никогда. Судьба мира в твоих руках. Не урони ее на пол!

'А ведь кто-то хотел от чего-то там откосить, — язвительно напомнил внутренний голос. — Чудно! Этот мир мы покинем не раньше, чем кардиограмма распрямится. Чья? Ты уверена? Ну-ну. Молодец, кошечка… ох, прости, Избранная. Для полного счастья не хватает только черного плаща, тёмных очков и сотового телефона!'

Наверху кто-то неодобрительно кашлянул и хлопнул в ладоши.

Раз! Саша утонул в синей мантии размеров на десять больше, украшенной звёздами и полумесяцами. Два! Мои красные сапоги, смешно шевельнув носами, превратились в армейские «вездеступы». Три!.. 'Ну, чёрные джинсы, рубашка цвета хаки — ещё куда ни шло, — ошарашено подумала я. — И за плащик спасибо, тёплый, мягкий, теперь точно не замёрзну. Но на кой мне майка с мордой Чужого? Вампиров пугать?'

Идио, как бесплатному приложению к ХВ, ничего не досталось. У него и так всё было.

— Клёвая майка, — угрюмо буркнул Саня, выпутываясь из мантии. Ещё хлопок — мантию сменил шутовской костюм. Идио уткнулся лицом в траву, вздрагивая в приступах гомерического хохота. Братец юмора не оценил и злобно швырнул на землю колпак с бубенчиками.

Хлоп! Был шут, стал древний грек. Хлоп! Волосы сменили цвет на рыжий с зелёноватым отливом. Хлоп! Ниндзя! Хлоп! Неандерталец. Хлоп! Джедай.

Но сквозь тунику просвечивала глумливая орочья морда, штаны украшал знакомый лэйбл «Раффл», а на ногах вместо сапог красовались растоптанные кроссовки. Саша оглядел себя, пощупал на предмет иллюзии и расплылся в счастливой улыбке фэна.

— До встречи, Хранители! Удачи! — пожелал Один.

— Спасибо, — нестройным хором поблагодарили мы.

— Она вам понадобится… — пробормотал он и ушёл окончательно. А комары, до сей поры почему-то не донимавшие, накинулись на нас как дикие звери.

— Господи! Спасибо! — Идио прихлопнул разом десяток кровососущих агрессоров и вскочил на ноги. Он сиял, как солнце над Сахарой, и был счастлив так, что на него больно было смотреть. — Сам Один! Сидел… вот… прямо здесь! Благословил нас… вас на подвиг!

(Размышления автора здесь опускаются как некорректные).

— В первый же день! А представьте, что будет дальше! — от избытка чувств парень едва мог дышать. — Вы будете ежечасно биться со злом, защищать невинных, совершать подвиги! Барды воспоют вас в песнях! Вы навсегда останетесь в людской памяти…

'Да не хочу я оставаться в памяти! — заверещал внутренний голос. — Я жить хочу! Домой хочу! И вообще!..'

Идио глянул на меня и, горестно возопив, упал на колени.

— Ой, не нада, не нада-а-а! — заверещал он на ультразвуке (быстро учится негодяй), шустро подползая ко мне. — Нам в Ведьмины горы нада-а-а! Один сказал! Вы — наша последняя надежда-а-а!!! — И убедившись, что бунт на корабле подавлен, встал, отряхнул колени и продолжил уже нормальным голосом: — Давайте лучше спать, время позднее, а завтра тяжёлый переход. Я подежурю, только установите, пожалуйста, охранную сферу, — он покосился на Сашу.

— Чего? — оторопел братец.

— Ну, это такая… такое… маги делают… вот такое! — Идио изобразил что-то шарообразное. Задумчиво почесал голову. Просиял. — А! Чтоб, значит, никто не сунулся!

— Ты про барьер, что ли? Сферу защиты? — сообразил Саша и вдруг обиженно выпятил губу. — Эй! А почему я?! Самый рыжий, что ли? — Но прежде чем я успела найти ответ на этот вопрос, он почесал макушку и засучил рукава. — Так. Прежде всего, нам нужен… ага! — он ловко вытащил из костра головёшку. — Инструмент! — Поплевал на ладони и, сосредоточенно сопя, поволок её по земле, очерчивая вокруг лагеря непонятную фигуру. — Значит, так… защитный контур, он же купол силы, он же круг мага, создаётся выстраиванием определенной фигуры… круг, треугольник, пентаграмма… и вложением в неё магической энергии… хе-хе, где ж её взять-то… Ну вот. Как-то так. — Он выпрямился, посмотрел на дело своих рук и снова почесал макушку. Круг в его исполнении больше напоминал раздавленную жабу, если приглядеться, даже лапки имелись. — Ладно, и так сойдёт.

— А-а-а?! — раскрыл клювик Идио

— Я чародей, мне виднее, — отрезал Саня. — Всё. Дело сделано, я — спать, меня не складировать и не кантовать. Ещё волки придут — будите, пойду досыпать на дерево, я уже и ветку присмотрел… Добрых снов!

Он с головой завернулся в выданное Идио одеяло и мгновенно уснул. А я ещё долго ворочалась — больно мрачным рисовалось 'геройское будущее', и корень в бок давил, зараза.

Глава 3. Дикий, дикий, дикий лес.

…И захохочет дикий бес,

И зарыдают привиденья

В лесной неведомой глуши!..

Спокойной ночи, малыши.

Колыбельная от 'Кривого зеркала'

Саша:

Большинству людей по утрам необходима хотя бы пара минут, чтобы перейти из бессознательного состояния в сознательное. И еще пара, чтобы сообразить: кто я/где я/почему на земле, отродясь на земле не спал/что за странные лохмотья/И ЧТО ВООБЩЕ ВЧЕРА БЫЛО?! Но я — из тех редких личностей, что разом переходят из спящего режима в режим работы на двенадцати цилиндрах (проще говоря, просыпаюсь не по частям, а сразу). Мне незачем искать себя по утрам — все давно найдено, описано и занесено в картотеки.

Поэтому, открывая глаза, я уже твёрдо знал, кто я, где я, что это за место, что за мир, почему вместо стен ёлки и березы, а вместо потолка — небо с белыми пылинками облаков.

Итак, раннее утро в лесу. Солнце светит, птицы щебечут, костёр дымится. На линиях защитного круга

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату