кроватью, стуча зубными протезами). Парочка, которую в одной комнате могла удержать только железная воля Госпожи и её воспитательные «костогрызы» и «мозгоклюи». Маги, после последнего «спора» которых северное крыло Академии пришлось отстраивать заново…
Ларвеор всерьез заподозрил, что сегодня не его день.
— Ты ещё здесь? — удивилась фея.
Капитан вздохнул про себя, поклонился и вышел.
Через полчаса в чертоге перемещений.
— Тупая троллиха.
— Ушастый слизняк.
— Тварь.
— Недоумок.
— Идиотка.
— Кретин.
— Кикимора болотная.
— Грязный ублюдок.
— Жирная задница.
— Навозный выползень.
— ВЫ ОТКРОЕТЕ ДВЕРЬ ИЛИ НЕТ??!!
Ларвеор повышал голос очень редко. И никогда не позволял себе терять лицо перед подчинёнными. Зато его помощник лейтенант Уэйд ('Племянник того самого Уэйда, — обычно говорили о нём и добавляли: — Полный… полное… в общем, У — оно и есть У'), позволял. И терял. 'Капитаном Уэйду не быть', — заключил капитан, глядя на багрового лейтенанта, бледного, как мел, Сивера и налившуюся бурой краской Кристанну. Для изначально оливковой квартеронки это был показатель крайней степени бешенства.
— Мэтр, мэтресса, что за задержка? — спокойно спросил он. Его бойцы инстинктивно пригнулись. Если бы взгляд мог убивать… собственно, взгляд Кристанны мог убивать, но Ларвеор не зря носил связку защитных амулетов. А вот хрустальный шар Сивера, по которому скользнули пасмурные очи, крякнул и рассыпался пылью.
— Воссоздашь, — коротко приказал маг, посылая в чародейку 'пелену разума'. Глухой рык, багрово- алая вспышка — о его щит размазалась 'стрела мрака'. — Порталы в Пустоземье блокированы, капитан. Сильное возмущение магических полей вследствие применения связки кольцевых и спиральных аартов, формирование пространственного канала займёт некоторое время. — Полуэльф в упор взглянул на Уэйда, выдержал паузу и любезно пояснил: — Мальчишка прочёл стишки, дверь на замке, надо ждать.
Ларвеор, пожав плечами, углубился в учебник 'Взаимодействие энергетических полей и практика телепортации. Магистерский курс'. Ведьмина дюжина, среди своих известная как «злыдни», осторожно подняла головы. Лейтенант по-бычьи пригнул голову и выхватил из-за пояса изогнутый тёмно-серый жезл. 'Клык Родана Жареного, — опознал капитан. — Взрывается от тряски и громких звуков'.
— Почему на замке?! Почему ждать?! — угрожающе заорал Уэйд. Ларвеор заложил книгу пальцем и отступил на пять шагов влево. «Злыдни» переглянулись. Вокруг Уэйда быстро образовалось пустое пространство. — Вы магистры! И какой-то мозгляк влёгкую перебил ваши чары?! Да к вурдалачьей бабушке вас с вашими оправданьями! У меня приказ Госпожи, собственной её ручкой подписанный! Или вы откроете эти лешачьи двери, или я сам, и тогда будет вам перепёлка табака!.. — он многообещающе потряс Клыком. — Поняли? Уяснили? Моё слово — твёрдо…уй-ё!!!
Полыхнуло ядовито-зеленым. Кто-то из «злыдней» хмыкнул. Ларвеор посмотрел на дымящееся тело Уэйда, распростёртое на полу. 'Нет. Не быть', — подумал он.
— Неосторожное обращение с магией, — вынес вердикт полуэльф. И движением брови отодвинул аппетитно пахнущий труп (Зикка невольно облизнулась) подальше.
— Мы готовы, — улыбнулась Кристанна, изящным жестом убирая со лба тёмную кудряшку и одновременно бросая на Сивера «жгучеяд».
— Приготовиться, — тихо сказал Ларвеор, пряча книгу, и надвинул на лоб кольчужный капюшон. «Злыдни» мгновенно подобрались, обманчивую расслабленность словно ветром сдуло. — Уходим группами по трое. Брать объекты, как эльфийские вазы династии Аерис. Даже волос не должен упасть с их светлых головок. Оружие и украшения изъять. Не оставлять ничего.
— Ничего? — ехидно переспросила магичка, быстро водя руками в воздухе, словно стягивая к себе тысячи тонких нитей. — Ни ногтей, ни волос, ни зубов, ни бровей?
— Работай, — осадил её Сивер, встряхивая ладони.
— Заткнись, урод.
— На себя посмотри, тварь.
— Сволочь.
— Проклятая дура.
— Ненавижу.
— Люблю.
— Я тебя то… ЧТО?!
— Дверь отворяется, — синие глаза чародея насмешливо мерцали.
Несмотря на ходившие по Истоку жуткие байки, волшебная дверь у Госпожи была всего одна. Но зато какая! Именовалась она Вездесущей — куда чаще, впрочем, Пойди-туда-не-знаю-куда — и при правильном указании координат (во избежание путаницы карта была начертана тут же, на створках) могла отправить мага в любое место мира по его желанию. Конечно, согласно данным современной магической науки такого артефакта не могло существовать в принципе, ибо:
для его активации, во-первых, было достаточно двух магов (по правде сказать, одного, но чтобы не пугать общественность…);
во-вторых, рассылать он мог, а забирать — нет, хотя построен был как двусторонний (если можно в дверь выйти, то почему нельзя войти?);
в-третьих, места каждый раз определял безошибочно, игнорируя аксиому о наложении формирующихся пространственных тоннелей на остаточные следы предшествующих и, как следствие, искажении магического поля и изменении точки перехода (право слово, лучше бы ошибался);
а, в-четвертых, из-за неправильной эксплуатации и полного отсутствия техобслуживания давно должен был прийти в негодность33.
Однако Дверь, теории и выкладки презирая, а учёных вообще ни в медяк не ставя, стояла и работала исправно. Удивляться тут было нечему, ведь соорудил её древний Хранитель-маг, в чьей дырявой памяти не хотели держаться ориентиры, а в словаре отсутствовало наречие «невозможно».
И сегодня Дверь намеревалась напомнить «хозяевам», откуда есть она пошла.
Её огромные, высотой в два этажа, окованные потемневшим серебром створки медленно открылись. Маги подались было вперёд, но тут же отпрянули: вместо привычной серебристой дымки телепорта за Дверью колыхался плотный, похожий на сахарную вату розовый туман. Он был живым. В нём вспыхивали и гасли тысячи искр, кружились маленькие смерчи, проступали очертания странных зданий, мелькали фигуры удивительных зверей и людей в чудных одеяниях. А ещё туман неким образом пел. Ларвеор различил звуки семиструнной лютни, каких-то ударных и чеканные слова, но язык был ему незнаком. Мелодия не походила ни на одну из ранее слышанных, она влекла, завораживала, потоком бурлящей лавы вливалась в уши, и капитан поймал себя на том, что невольно отстукивает ногой ритм. Vse vo cho ti naveki vlublen unichtozhit razom…
— Ai, mame… — севшим голосом пробормотал Сивер, и это был первый раз, когда Кристанна ему не возразила. — Это не ты?
Квартеронка очень медленно покачала головой.
— Тогда закрываем разом… Разом!
…Silnee vsyakih voin volya i razum! Volya i razum! Volya i razum!
Маги одновременно взмахнули руками, точно разрывая невидимую нить, и створки неохотно поползли обратно. Но туман оказался быстрее. Он выплеснулся на пол, как тесто из кадушки, резво пополз вперёд, стелясь по полу, поднимаясь вверх по стенам. Чародеи с вытаращенными не то от удивления, не то от
