— Ага, прямо в точку.
Дэвид сухо рассмеялся:
— Что поделаешь, именно этот победительный настрой сослужил тебе такую службу. Продолжай в том же духе, Джонни, это приведет тебя прямо на вершину. — Я показал ему средний палец, и он засмеялся. — И в этом духе тоже: это поможет, когда будешь устраиваться на работу, куда берут дебилов. — Я опять не отреагировал, но Дэвид не сдавался. — Сколько, по-твоему, они выдержат, прежде чем вышвырнут тебя из этой школы? Еще семестр? Меньше? И сколько средств на это уйдет? Я все время говорю маме, что она впустую тратит деньги на твое обучение, но…
— Но она, Дэвид, тебя просто не слушает. Никто не слушает ни единого твоего слова. А ты все равно болтаешь. А я-то считал тебя ушлым парнем.
Лицо Дэвида омрачилось, он оттянул кожу на шее.
— Достаточно ушлым, чтобы не попасться три раза.
Я засмеялся:
— На чем попасться? Ты был слишком занят — лизал задницы, бил в спину — вот времени ни на что другое и не оставалось.
— Ты бы удивился, — прошептал он, сжимая кулаки, и шагнул ко мне. Я встал. Дэвид тогда был на полдюйма выше и на двадцать фунтов тяжелее, но меня это не смущало. — Пидор, — прошипел он и занес руку. И тут же опустил, потому что в дверях появился отец.
Растрепанный, с рассеянной улыбкой малице. Все еще в пижаме.
— Я помешал? — спросил он. Лицо Дэвида напряглось, он резко развернулся и вышел в коридор.
Откуда оно взялось — то, что подтолкнуло Дэвида к этим свиданиям? Из какого — и где посаженного — зерна выросло? Мы все — Дэвид, я, Нед, Лиз и Лорен — спали под одной крышей, ели за одним столом. Неужели эти семена тайно прорастали уже тогда? Неужели мы были настолько эгоцентричны, настолько поглощены стремлением не попасть под перекрестный огонь между родителями, что не сумели заметить, как зло проникает в сердце Дэвида?
— Хочешь кофе? — спросила Клэр, резко оторвав меня от размышлений о бабниках и испорченных девчонках. — Или ты и так дерганый? — Она улыбнулась, но в глазах была тревога.
— Выпью.
— Ты нашел ту девушку?
— Вроде нашел.
— С ней все в порядке?
— Я бы так о ней не сказал, — отозвался я через некоторое время.
— Да? — Клэр бросила на меня вопросительный взгляд, и на мгновение мне захотелось рассказать ей обо всем: о Холли, о Дэвиде, о фильмах — и спросить, что она об этом думает. Взмолиться о помощи. Порыв меня сильно удивил, но я сумел промолчать, и Клэр нахмурилась. Она снова взялась за газету, а в полдень ушла, едва кивнув на прощание.
К часу на меня навалилась апатия, да еще и голова заболела. Я проглотил аспирин, прилег на софу и стал ждать, когда станет хоть немного легче, но тщетно. Вечер так и прошел — с дюжиной книг, в которых я не дочитал даже первую главу, и дюжиной дисков, в которых я не дослушал даже первую дорожку. Знакомая хандра, своего рода отходняк после работы, становившийся все мучительнее по мере того, как работы убывало. Расследование закончено… по крайней мере пока. Отчет написан, точки над «i» расставлены, осталось только встретиться с клиентом. Делать нечего. Идти некуда. Разве что напиться. Нет уж, спасибо. В какой-то момент я погрузился в бесполезный сон.
Телефон молчал до десяти, звонок застал меня в постели. Дэвид ехал из аэропорта. Голос был хриплый и усталый, но от моих отчетов оживился.
— Утро забито до отказа, — сказал брат, — но я постараюсь зайти после ленча.
Однако случилось так, что зашел он гораздо раньше.
Домофон зажужжал на рассвете, и сначала я решил, что это сон. В окно барабанил дождь, и под эти звуки больше всего хотелось натянуть одеяло на голову. Но только я закрыл глаза, домофон загудел снова. На маленьком видеоэкране был мой брат — серый и сгорбленный. Без шляпы, воротник поднят. К груди Дэвид прижимал газету.
— Впусти меня, — потребовал он прежде, чем я открыл рот.
Я нажал кнопку и через мгновение услышал шаги на лестнице. Дэвид шел, пригнув голову, неся с собой дуновение холода.
— Дэвид, что случилось?
— Я ехал на работу, — произнес он. Задыхающийся голос, кожа как у утопленника. И такие же глаза. — Я почти никогда не покупаю «Ньюс», но сегодня купил. Не знаю почему. — Он положил газету на кухонный стол.
— Что случилось?
Дэвид открыл газету на третьей полосе, провел дрожащим пальцем по колонкам. Сбоку статья под заголовком «Из реки вытащено тело женщины» и фотография — самым крупным планом: красная кошечка, стоящая на задних лапках и беззаботно улыбающаяся. Из-за увеличения изображение было зернистым, а цвета полинявшими, но все равно можно было сказать, что это татуировка на сероватой — у живых такой не бывает — коже.
Глава 13
В «Пост» ее называли Уильямсбергской Русалкой, потому что тело прибило к берегу под Уильямсбергским мостом, с западной стороны. Если отбросить поэзию, в статье не было ничего нового по сравнению с «Дейли ньюс». Тело нашел в воскресенье вечером человек, собиравший бутылки; утопленница до сих пор значилась как «неизвестная». Согласно полицейскому описанию, белая женщина, возраст — от двадцати пяти до тридцати пяти, стройная, с рыжевато-каштановыми волосами и характерной татуировкой на ноге. Насчет даты смерти уверенности еще не было, но в статье говорилось, что утопленница пробыла в воде «некоторое время». Что до обстоятельств и причины, они фигурировали как «подозрительные». Поиск в рапортах о пропавших без вести подходящей по описанию женщины шел полным ходом, но детективы из Седьмого округа просили всех, кто что-то знает, звонить по бесплатному номеру.
Я посмотрел на помещенный в «Пост» снимок с рыжей кошкой — тот же, что в «Ньюс». Копы еще не опубликовали фотографий лица, не было даже рисунка. Меня это удивляло. Сколько же тело плавало в Ист-Ривер? Я сложил газету и бросил ее на большой овальный стол. Дэвид посмотрел на меня и снова заходил по комнате. Я откинулся в мягком кожаном кресле и отпил газированной воды, которую нам оставил Майкл Метц, прежде чем попросить подождать его в комнате для совещаний.
Майк — старший партнер в «Пейли, Клей и Куик», очень хороший и дорогой адвокат в очень солидной и дорогой фирме. Благодаря заслуженной репутации толкового, упрямого, безжалостного и невозмутимого человека его ежедневник всегда заполнен. Однако Майк нашел время для нас с Дэвидом — не только потому, что часто бывал моим клиентом, но и потому, что он мой старый друг. Единственный, оставшийся со времен колледжа. А если я на звонки Майка не отвечал, так что с того?
Я чуть ли не силой затащил Дэвида в контору Майка, хотя потрясение и страх поубавили у моего брата боевого духа. Только в такси, застрявшем в пробке по дороге в Мидтаун, он пришел в себя настолько, что гнев закипел снова.
— К чертовой матери! — закричал он и стукнул по перегородке из оргстекла. Шофер оглянулся и покачал головой. — У меня нет времени на эту чушь! — Голос Дэвида дрожал. — Мне надо быть на работе.
— Работа подождет. Тебе надо с кем-то поговорить.
Он покачал головой:
— Ничего мне не надо, — и потянулся к дверце.
Я положил руку ему на плечо.
