— Просто, чтобы поговорить.
Он усмехнулся. Женщины так предсказуемы.
— Я хотел поездить по стране, узнать ее поближе.
— Это не слишком веская причина, чтобы каждый день рисковать своей жизнью, мистер Баррет.
— Возможно, я такой человек, который считает, что он может что-то изменить в мире.
— Это звучит очень благородно. А теперь скажите мне настоящую правду.
— Я неплохо держался в седле, метко стрелял, дрался, как сукин сын, да и деньги были приличными.
— А риск вас никогда не смущал? Опасности?
— Сама жизнь — опасная штука, мисс.
Какое-то время они продолжали путь молча; он заметил, что их сопровождает белка, перепрыгивая по тонким веткам с дерева на дерево.
Саманта откашлялась.
— Сколько раз в вас стреляли?
— Столько, что и не сосчитать, — ответил он.
— Но у вас никогда не возникало желания бросить это занятие?
— Никогда.
Белка, похоже, оставила попытку угнаться за ними и углубилась в лес. Макс, вытянув шею, следил за ней, пока не потерял из виду.
— Как ваша семья относится к вашей профессии?
— Они смирились с ней.
— Они, должно быть, переживают за вас, когда вас нет, — а это значит, почти все время.
— Мисс Джеймс, честно говоря, то, как моя семья относится к выбранному мной роду деятельности — одобряет она его или нет, — не ваше дело, черт возьми.
Он пришпорил лошадь и вырвался вперед, надеясь, что она поймет намек. Но она не поняла. Вскоре ее лошадь снова шла рядом.
— Представляю, как они ненавидят то, чем вы зарабатываете себе на жизнь, — продолжала она.
— Я большой мальчик. Они уже не решают, чем мне заниматься. Ну а теперь, может, вы попробуете сменить тему разговора?
Она улыбнулась, и он был вынужден отвести глаза, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Как насчет погоды? — продолжала она.
— Слишком банально.
— Мода?
— Возвращение турнюра не принадлежит к числу моих любимых тем. Как насчет политики?
Она поморщилась.
— Слишком нудно.
— Практически последняя незатронутая область — овцеводство, мисс Джеймс, но я абсолютно ничего в этом не понимаю.
— Мы могли бы поговорить о папе и о вас. Расскажите мне о том, как вы столкнулись с Дасти Грином.
Дасти Грин? Господи, это имя действительно вызывает некоторые воспоминания.
— Это ваш отец рассказал вам о Дасти, не так ли?
— Он сказал, что в тот день вы спасли жизнь троим шерифам.
— И чуть не расстался с собственной.
— Вы вчетвером оказались пойманными в Долине Смерти. У вас ничего не было, кроме одежды и ослепительного солнца Невады над головой. У вас кончилась пища, почти не было воды, койоты загрызли двух ваших лошадей, а всего лишь в двухстах ярдах от вас засел Дасти Грин со своей бандой, попивая водичку и ожидая, когда ваша четверка наконец сдастся.
— Кто кому рассказывает эту историю?
— Спустя три дня вы были полны решимости живыми не сдаваться. Вы были готовы покончить с собой, но не уступить негодяям. Вы тянули спички, и папе досталась короткая. Он должен был застрелить вас всех, а потом покончить с собой.
Макс посмотрел на нее с некоторым удивлением. Если ему не изменяет память, Эд Джеймс немного отклонился от истины в своем изложении событий. Самую малость. На самом деле они три дня просидели за утесом песчаника после того, как напоролись на засаду Дасти Грина и его людей. Они умирали с голоду и были довольно сильно обезвожены. Хэд Джоунз и Джимми Малдоун были близки к беспамятству. В действительности короткая спичка означала довольно бессмысленную задачу приглядывать за остававшимися у них двумя лошадьми в последнюю, как они думали, ночь их жизни.
— А потом вы вызвались проникнуть во вражеский лагерь, в котором было пятьдесят человек, и выкрасть лошадей и припасы.
Число врагов на самом деле было ближе к десятку, но Макс не собирался сейчас придираться к словам.
— Я был идиотом, — сказал он.
— А затем вы с папой перенесли двоих других шерифов, которые к тому времени потеряли сознание, к ближайшему городу.
Макс подавил смешок. А еще, по-видимому, они оттащили с Эдом на себе и двух оставшихся лошадей!
— Я очень люблю эту историю, — продолжала она. — Мне никогда не приходило в голову, что вы тогда были очень молоды.
— Мне было девятнадцать. И я был очень занят собой.
Она рассмеялась.
— За последние десять лет явно не слишком много изменилось.
Он посмотрел на нее не очень любезно.
— Мне кажется, что я припоминаю, как ваш отец лет десять назад заметил, что его дочь никогда не будет гоняться за парнями в школьном дворе. Будет ли большой ошибкой, зная ее историю, предположить, что она только этим и занималась?
— Это абсолютно неуместно. Два жениха за два года не означают, что я легкомысленная.
— Ну, во всяком случае, особой строгостью это не назовешь.
— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы потрудились держать ваше мнение при себе.
— Взаимно.
Наступившее молчание обозначило неожиданное напряжение, возникшее между ними. После долгой паузы Саманта сказала:
— Вот к чему может привести попытка завязать светскую беседу.
— Надо было лучше обсудить тему турнюра.
Она весело рассмеялась и, несмотря на раздражение, Макс тоже не смог сдержать улыбки.
Глава десятая
Зак Стрикленд протолкался к стойке бара и плюхнулся на высокий стул. Он заказал бутылку виски и внимательно оглядел помещение салуна. Сюда, в Спокан-Фоллз, он пришел по следу своей добычи. Он почти физически ощущал запах Макса Баррета, почти чувствовал липкую кровь шерифа на своих ладонях.
Бармен со стуком поставил перед ним бутылку и стакан.
— Я ищу одного приятеля, — сказал Зак. — Такой здоровый мужик. Его зовут Баррет.
Бармен молча покачал головой и отошел.
— Ты сказал… ты сказал Баррет?
Стрикленд обернулся и прищурившись посмотрел на темноволосого молодого человека, сидящего
