другие планы на завтра, — возразила Саманта.
— Чепуха. Вы располагаете временем, чтобы прокатить мою племянницу в маленькой коляске, не правда ли, Пит?
Пит Холден понял это как приказ, услышав слова Иды Олсен. Посмотрев поочередно на шерифа и тетю, он быстро прикинул, кто из них опаснее.
Он не сомневался, что Макс Баррет, будучи шерифом, в крайнем случае, расквасит ему нос. А вот Ида Олсен… Эта женщина сживет его со свету, если он не угодит ей.
Все это в сочетании с фактом, что Саманта Джеймс была очень привлекательной молодой женщиной, позволило Питу довольно легко сделать выбор.
Он повернулся спиной к ледяному взгляду голубых глаз шерифа.
— Почту за честь, если вы позволите сопровождать вас завтра в поездке, мисс Джеймс. Это очень хорошая коляска, прошу вас простить меня за невольное хвастовство.
Слабая улыбка промелькнула на лице Саманты в тот момент, когда Пит произносил эти слова, и она ответила:
— Хорошо, мистер Холден, думаю…
Пит даже подпрыгнул от резкого звука захлопнувшейся двери кухни. Шериф, очевидно, нуждался в глотке свежего воздуха.
Макс остановился в коридоре погруженного в темноту дома, мышцы его были напряжены. Каждая тень напоминала ему взбешенного самца-слона по имени Ида Олсен. Макс только хотел еще раз взглянуть на спящую Саманту. Всего один раз до того, как он уйдет завтра.
Он осторожно открыл дверь и проскользнул в комнату Саманты. Во сне она сбросила одеяло в ноги кровати, тень падала на ее слегка прикрытое легкой тканью тело.
Макс пересек комнату и опустился рядом с ней на кровать, откидывая волосы с ее лица.
Саманта открыла глаза. Улыбаясь, еще окончательно не проснувшись, она крепче прижалась к подушке.
— Не можешь заснуть? — шепотом спросил Макс.
— Думаю, мне необходимо было услышать твой храп, — ответила она.
Тут глаза ее прояснились, и она нахмурилась.
— Пожалуйста, не нужно…
Внутри у Макса все накалилось.
— В чем дело, мисс Джеймс? Вашему парню, Питу Холдену, не понравилось бы, если бы руки другого мужчины ласкали вас ночью накануне вашей совместной прогулки в коляске?
Она села в кровати.
— Пит Холден не мой парень. И я не понимаю такого тона.
— Ну а я не понимаю твоего согласия на это по-собачьи ласковое приглашение!
— Не надо кричать так громко. И мне нет дела до того, что ты думаешь! — резко ответила Саманта. — Приглашение было сделано из вежливости, и ты не можешь предъявлять мне претензии!
Он взял ее руку и прижал к своему лицу.
— Той ночью, когда вы утолили мою неистовую страсть, я предъявил права на вас, мисс Джеймс, и для вас будет гораздо полезнее не забывать об этом.
Она старалась освободить руку, но он только крепче прижал ее. Он чувствовал, что теряет ее, и одна эта мысль убивала его. Наконец, он отпустил руку Саманты.
— Сними ночную сорочку.
— Что?
— Я хочу напоследок получить подарок, мисс Джеймс, и этот подарок — ты.
Глаза Саманты наполнились слезами.
— Ублюдок, — прошептала она. — Я не буду игрушкой ни для тебя, ни для кого-нибудь другого. Если тебе надо получить удовольствие, пойди и найди себе шлюху!
Макс откинулся назад и закрыл глаза ладонями. Все получилось не так, как думалось.
— Шлюха не поможет, — произнес он тихо.
— Твои нежные чувства не волнуют меня. Уходи из моей комнаты. Уходи!
Он помедлил, разрываясь между желанием покинуть комнату, дом, Саманту и желанием остаться с ней в постели. Он просыпался с мыслями о Саманте каждое утро на протяжении двух с половиной недель, и он не мог представить, как он будет жить дальше без нее. Конечно, он этою боялся.
Он встал и направился к двери.
— До свидания, Макс, — услышал он ее сдавленный голос, прежде чем дверь закрылась за ним.
Он чувствовал, как слезы катились по щекам, когда он пробирался к выходу. Но не успел он даже подойти к кухне, как что-то устремилось ему навстречу и неприятно шлепнуло по лицу. Громко чертыхнувшись, он повернулся кругом и столкнулся лицом к лицу с Идой Олсен, которая держала в руках метлу.
— Если ты решил хотя бы на секунду, что я позволю тебе разбить сердце этой девушки, тогда ты глупее, чем я думала, — сказала она, подкрепляя свои слова еще одним ударом метлы.
— Леди, если вы ударите меня еще раз этой штукой, то вы обнаружите ее торчащей из своих ушей.
— Не угрожайте мне, мистер шериф. Я достаточно пожила, чтобы знать, как вести себя с такими, как вы.
Он сделал шаг в ее сторону.
— Вы знаете, мне надоели ваши насмешки над моей профессией. Я заслужил этот знак, и я чертовски горд, что ношу его.
— Поздравляю, — сказала она. — Но ваша гордость не принесет ничего хорошего Саманте.
— Уверен, что вы рассчитываете на то, что Пит Холден создаст ей прекрасные условия.
— Будьте уверены, я сделаю все, что смогу, чтобы моя племянница была довольна.
— А что вы скажете, леди, если я сделаю ее счастливой? Я, блюститель закона.
— Этого никогда не будет, Баррет. Блюстители закона не выполняют своих обязательств. Они лезут из шкуры вон, стараясь попасть на глаза своему шефу и, представить себя героями. Они убегают из дома, даже на секунду не задумываясь о семьях, которые они оставляют терзаться от беспокойства.
Макс подумал о своей семье в Карсоне, которую он практически не видел, и слова Иды причинили ему острую боль, как укус ядовитой змеи. Она была права. Он не пара для Саманты. Лучшее, что он мог сделать для нее, так это уйти прочь из ее жизни и дать ей возможность найти для себя какого-нибудь надежного парня, вроде Пита Холдена.
— Я собираюсь уйти с первыми лучами солнца, рано утром.
— Завтра? Вы уйдете от Самми в день ее рождения? Боже, это так похоже на блюстителя закона.
Макс прищурился. Завтра день рождения Саманты? Он представил мысленно, как Пит Холден угощает Саманту тортом и просит ее забыть все, забыть этого негодяя шерифа, который оставил ее в день рождения.
— Как я и сказал, я уйду рано утром… послезавтра. — Он широко улыбнулся Иде, вызвав выражение испуга на ее лице, и вышел из дома.
Глава двадцатая
Саманта сидела рядом с Питом на лугу за городом. Пит восхищался изумительным видом Скалистых гор, а она терла нос, пытаясь справиться с аллергией на полевые цветы. Когда он оглянулся на нее, она выдавила жалкую улыбку. Ноги ее уже начинали зудеть от прикосновения хрупких стеблей цветов.
— Может, нам лучше посидеть в багги, — сказала она, стараясь не выдавать мольбу в голосе.
— Ерунда, — ответил Пит. — Утро просто чудесное, хорошо немного погреться на солнышке.
Саманте стало нехорошо, когда она увидела, что он начал плести для нее венок.
