Доктор Кордрей покачала головой.
– Американцы пытаются сделать что-то в этом роде, – сказала она, – но им понадобится не меньше пяти лет, а за это время...
Вельников прожег ее взглядом, но было уже поздно.
– Что – за это время? – вскинулась Соня.
Элен Кордрей отвела взгляд.
– Говорите! – настаивала Соня. – Я имею право знать!
– К несчастью, советская установка управляет мозгом не совсем точно. Затем будут нарушения обменных процессов, а медикаментами их можно регулировать лишь отчасти. Неизбежны повреждения сосудов и микроинсульты, возможен паралич, вялотекущая эмфизема...
– Вот оно что... – прошептала Соня. – Как долго?..
– Два, возможно, три года. Будем надеяться, что за это время медицина...
– Два-три года... два-три года медленного мучительного угасания...
– Как ни прискорбно, госпожа Рид, это единственное, что можно предложить. Год назад ничего подобного не было.
Она вынула из стола какие-то бланки и передала их Соне вместе с ручкой.
– Что это?
– Разрешение. То, что мы намерены предпринять, квалифицируется как чрезвычайные усилия по поддержанию жизни. Чтобы вживить электроды, нам нужно разрешение ближайшего родственника. А кроме того, нужно разрешение искусственно поддерживать жизнь пациента более девяноста шести часов.
– Значит, если я откажусь поставить подпись, вы отключите ток и дадите ему умереть?
– Это закон. Вы его жена, то есть ближайшая родственница.
– Бывшая жена...
– Вот как... – Доктор Кордрей покосилась на Вельникова и нахмурилась. – Двусмысленное положение... Кто еще может подписать бумаги без промедления? Сын, дочь?
– Сын в Америке. Дочь работает пилотом Аэрофлота, и я понятия не имею, в какой части света она сейчас.
Элен Кордрей пожала плечами.
– Это создаст трудности с оформлением, – произнесла она задумчиво, постукивая пальцем по столу. Потом выпрямилась и сказала отчаянно: – А, пропади оно пропадом! Ставьте свою подпись, там разберемся. Не могу позволить человеку умереть из-за пустой формальности.
– Да, но захочу ли я подписать... – пробормотала Соня.
– Госпожа Рид, иного выхода нет.
– Есть, доктор...
– Вы хотите сказать...
Да, именно это Соня хотела сказать. Никогда уже Джерри не взлетит в космос. Он и работать-то вряд ли сможет. Недолгий остаток жизни он будет привязан к одиннадцатикилограммовой машине. Он будет медленно умирать, а не жить, и некому будет о нем позаботиться. Не милосердней ли не дать ему проснуться?
Волна презрения к себе окатила ее при этой мысли. Вот оно что, Сонечка! Некому, кроме тебя. Это тебе предстоит ходить за ним, наблюдать, как он медленно сползает в могилу, выслушивать его стенания, сносить капризы и горестные сетования – месяц за месяцем... Двадцать долгих лет ты прожила с этим человеком. На твоих глазах он раз за разом отрекался от всего ради одной-единственной цели, и, когда он подошел к ней вплотную, ты его предала. Развелась с ним. Разбила его сердце.
А теперь ты боишься потратить на него два года и хочешь, чтобы он умер?
Нет, Соня, так легко тебе не отделаться. Если ты не подпишешь эти бумажки, если не сделаешь того, что только ты и можешь для него сделать, это будет называться иначе. Не «позволила умереть», а убила. Будто собственной рукой отключила энергию.
Соня взялась за ручку.
– Ничего я не намереваюсь, – сказала она. – Будем делать то немногое, что мы можем.
Близкий (ближе не бывает) знакомый голливудской секс-звезды Тессы Тинкер, которая на прошлой неделе скончалась от травм, полученных при столкновении ее «мерседеса» с мусоровозом на Беверли- Хиллз, только что сообщил – исключительно нашей газете, – что мозг Тессы взят на сохранение странным похоронным бюро в чокнутой Северной Калифорнии. Способ хранения мозга позаимствован у военных, из какой-то их секретной разработки. В один прекрасный день законсервированный мозг можно будет оживить, пересадить в новое тело, выращенное в соответствии с генетическим кодом покойной, и она снимется еще в тридцати трех кинофильмах, приводящих мужчин в трепет.
Если ее фильмы после оживления будут похожи на прежние, то никакие повреждения мозга на них не скажутся. Главное, чтобы ее тело было аккуратно восстановлено – путем клонирования клеток, силиконовых имплантаций, чего угодно.
Ждите: в ближайшие двести лет на экраны возвратится Зомби-Секс-Королева!
Кронько зарывается, – говорит президент Горченко. Президент Константин Семенович Горченко еще раз подтвердил, что считает отделение Украины от Советского Союза неконституционным. Он сказал это после того, как кандидат на пост президента Украинской ССР от Украинского освободительного фронта Вадим Кронько объявил, что его избрание равносильно референдуму о независимости Украины.
