Бобби вздрогнул – в гостиную впорхнула Эйлин Спэрроу.
– Э... Эйлин, – промямлил он. – Мы всего-навсего...
– Я вижу. Забавно! – обратилась она к Сандре без тени насмешки. – Ты получишь кой-какое удовольствие, я его немного подучила...
Бобби почувствовал, как становится пунцовым, а Эйлин и Сандра откровенно смеялись.
– Эйлин... ты... не возражаешь? – брякнул Бобби наконец.
Эйлин театрально обвела взглядом комнату и облизнула губы.
– Возражаю? Здесь, где столько парней? Бобби, это же Беркли! – И, послав им на прощанье воздушный поцелуй, она исчезла.
Четыре дня подряд Бобби собирался с духом, чтобы позвонить в Париж матери; для себя он решил: что бы она ни сказала, учиться он будет в Беркли. Сандра Кордей оказалась очень хороша – во всяком случае, на его неискушенный вкус, – но не это заставило Бобби принять решение. Сандра откровенно дала понять, что он для нее – приятное приключение, не более того. Она встречается на данном этапе своего развития с тремя мужчинами и не ищет любви на всю жизнь. «В конце концов, это Беркли!» – сказала она ему утром, и они посмеялись.
На его решение, как это ни странно, больше повлиял утренний звонок Эйлин. Они с Сандрой еще не вставали, когда Бобби позвали к телефону на кухню.
– Привет, Бобби! – звонко сказала Эйлин. – Хорошо провел время?
– Хм...
– Я – бесподобно! Нашла такого парня – обалдеть! Он меня затрахал до сотрясения мозга. Слушай, если по правде, ты глупо вел себя вчера. Я ведь не твоя мамочка или что-то в этом роде. И я совсем не хотела тебя обгадить, честно, по правде не хотела. Ладно?
– Ладно. – Бобби был тронут.
– То есть ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должна. И пожалуйста – развлекайся и не будь букой. Мы все молоды, нам хочется, и это естественно, к тому же это...
– Знаю, знаю, это – Беркли! – подхватил Бобби.
– Ну, я почапала, Боб! Представляешь, этот чемпион Америки хочет еще!
– Развлекайся! – Он с удивлением понял, что говорит искренне.
– Будь спокоен, развлекусь! Пока!..
Бобби стоял на кухне, Карл и Сэнди разливали кофе, Сандра ждала его в постели, Эйлин занималась любовью с кем-то другим, оставаясь его другом. Его место здесь! Он хочет, чтобы все было именно так. Он поступит в университет. Будет изучать историю, постарается окончить аспирантуру, чтобы преподавать здесь же, как Нат Вольфовиц. И если повезет, останется здесь навсегда.
Так он и не решался позвонить в Париж. Откладывал, тянул, снова откладывал и снова тянул. Наконец, поздно ночью, проигравшись в очередной раз в покер, он подумал, что сейчас родителей наверняка можно застать за завтраком. Пошел на кухню и набрал парижский номер. «Может, уже ушли», – с надеждой подумал после третьего гудка, но...
– Алло? – прозвучал в трубке голос отца.
– Привет, па, это Бобби!
– Бобби, где ты, черт побери? Мы тут с ума сходим! Соня, это Бобби, возьми трубку в спальне!
– Па, я в Беркли, но...
– Роберт! – Это уже решительный голос Сони Ивановны.
– Привет, ма!
– Господи, где ты?
– Он в Беркли, Соня.
– Почему ты не звонишь? – возмущалась мать. – Ни одной открытки! Что там с изображением? У нас пустой экран.
– Мам, это Америка, здесь не все телефоны с видео...
– В любом приличном отеле должен быть!
– Я не в отеле, мам, я тут снимаю комнату. Люди прекрасные, и очень дешево. Если я пойду здесь в университет, это вам ничего не будет стоить, только плата за обучение, и все...
– Нет, Роберт!
– Мама, послушай! Я решил, я хочу учиться в Беркли!
– Только не на наши деньги! Ни одного ЭКЮ, ни одного рубля, ни одного доллара...
– Соня! – крикнул отец.
– Когда кончатся деньги, у него и дурь пройдет!
– Соня, мы не имеем права его шантажировать, он должен сам распоряжаться своей жизнью...
– Это ты во всем виноват, Джерри Рид! Я знала, что его нельзя отпускать в этот сумасшедший дом! Никаких денег, слышишь, Роберт, ты едешь домой и поступаешь в Сорбонну!
– Нет, мама. Я остаюсь здесь. Я найду работу!
