Былины и преданія не могли помнить только года, не могли посл?довательно разставить событія, перепутали ихъ, какъ перепутали имена, и вспоминали одно главное, что при основаніи Москвы произошелъ романъ, совершено убійство, пролита кровь. Но очень видимо, что главнымъ источникомъ для этихъ сказаній и былинъ послужили обстоятельства убійства Андрея Боголюбскаго, гд? главными героями являются именно Кучковичи.
Зерно разсматриваемаго сказанія заключается въ томъ, что основаніе или построеніе города Москвы связано съ убійствомъ ея прежняго влад?льца, — изъ-за женщины, изъ-за любовныхъ сзязей, какъ стали сказывать о томъ бол?е поздніе сочинители. У Татищева (Исторія, кн, II, 300) находимъ основанное на этой же легенд? романическое пов?ствованіе.
«Юрій, говоритъ историкъ, хотя им?лъ княгиню любви достойную и ее любилъ, но при томъ многихъ женъ поданныхъ своихъ часто нав?щалъ и съ ними бол?е, нежели съ княгинею, веселился, ночи сквозь на скомон?хъ (музыка) проигрывая и пія, препроводилъ… Между вс?ми полюбовницами жена Тысяцкаго Суздальскаго Кучка наибол?е имъ влад?ла и онъ все по ея хот?нію д?лалъ».
Когда Юрій пошелъ къ Торжку (въ 1147 г.), Кучка не посл?довалъ за нимъ, а возвратился въ свое село, посадилъ свою жену въ заточеніе и самъ хот?лъ б?жать къ врагу Юрья, Изяславу. Услыхавши объ этомъ, Юрій въ ярости воротился изъ похода на Москву-р?ку въ Кучково жилище и тотчасъ убилъ Кучку, дочь его выдалъ за сына своего Андрея и, облюбовавши м?сто, заложилъ зд?сь городъ. По случаю Андреева брака онъ и позвалъ къ себ? на веселье Святослава Ольговича. Разсказывая эту пов?сть, Татищевъ ссылается на свой раскольническій манускриптъ или л?топись, полученную имъ отъ раскольника. Пов?сть потомъ была внесена и въ Записки касательно Россійской Исторіи Императрицы Екатерины II (часть II, 112) и повторена у Стриттера въ его Исторіи Росс. Государства, ч. I, стр. 253, какъ повторялась и у многихъ другихъ писателей.
Можно было бы пов?рить этому сказанію, если бы не приводили къ сомн?нію другія совс?мъ подобныя же пов?сти, разсказанныя историкомъ про другихъ князей. Такъ, на стр. 242 того же тома своей Исторіи Татищевъ такими же чертами, какъ горячаго сластолюбца, рисуетъ и вел. князя Мстислава Великаго, который точно также отъ жены не скупо чужихъ женъ пос?щалъ…
Приводимъ это пов?ствованіе по разсказу Карамзина (II, пр. 256), много смягчившаго подлинный циническій разсказъ.
«Одинъ евнухъ-такъ пов?ствуетъ нашъ Историкъ, хотя и другими словами, говоритъ Карамзинъ, — сказалъ Мстиславу: «Ты, князь, воюешь, занимаешься д?лами или веселишься съ друзьями, а не знаешь, что д?лается у твоей княгини: съ нею видится наедин? Прохоръ Василъевичъ». Мстиславъ отв?чалъ съ улыбкою, какъ философъ: «я любилъ свою первую жену, Христину; однако жъ, будучи молодъ, любилъ и другихъ красавицъ; она вид?ла и молчала. Теперь моя очередь вид?ть и молчать на старости, сов?тую и теб? не говорить о томъ». Однако жъ Тіунъ Прохоръ былъ сосланъ въ Полоцкъ и скоро умеръ. Наши Л?тописцы не выдумывали такихъ непристойныхъ басенъ. Сія сказка взята изъ Длугоша (Hist. Pol., стр. 463); но тамъ д?ло идетъ о корол? Польскомъ».
Такимъ образомъ, сочиненіе Татищева о похожденіяхъ великаго князя Юрья Долгорукаго при основаніи Москвы города есть чист?йшій вымыселъ, представляющій попытку украсить Исторію о зачал? Москвы новымъ, наибол?е любопытнымъ сказаніемъ.
Надо зам?тить, что вс? печатныя сказанія, поступившія въ оборотъ исторической литературы, когда требовалось говорить о начал? царствующаго города, пользовались, по преимуществу, только т?мъ сказаніемъ, о которомъ идетъ р?чь.
Писатели сокращали пов?ствованіе, прибавляли н?которыя подробности въ объясненіе темныхъ или недосказанныхъ м?стъ и, заимствуя другъ у друга вкратц? содержаніе пов?стп, по м?стамъ искажали его подлинныя указанія.
Обстоятельн?е вс?хъ другихъ воспользовался этимъ старымь сказаніемъ, какъ и другими, изложенными выше, знаменитый Сумароковъ. Въ своей Трудолюбивой Пчел? (Генварь 1759 г.) онъ напечаталъ небольшую статью «О первоначаліи и созиданіи Мо>сквы», гд?, съ н?которыми своими домышленiями изложивъ содержаніе упомянутаго сказанія, передаетъ и Крутицкія Сказанія о пустынник? Букал?, Подон?, Сар?, епископ? Варлаам? и пр. Зат?мъ вкратц? сл?дуетъ Исторія созиданія города включительно до царя ?едора Ив.
Въ другой стать? «Краткая Московская Л?топись» онъ слово въ слово пом?стилъ свой пересказъ помянутаго сказанія съ т?мъ же добавленіемъ именъ Кучковыхъ сыновей — Петръ, Іоакимъ и дочери Улита. А въ новомъ пересказ? добавилъ имена Кучковыхъ селъ: «Селенія Кучки были Воробьево на Воробьевой гор?; Симоново, гд? Симоновъ монастырь; Высоцкое, Петровскій монастырь; Кудрино и Кулижки, тако и по нын? именуемыя; Сухощаво отъ пересыханія р?чки, нын? Сущово; Кузнецкая Слободка, гд? Кузнецкій Мостъ. И тамо были еще селенія, гд? Вшивая горка, Андроніевъ монастырь, тамо гд? Красный прудъ и гд? былъ Чистый прудъ. А жилище Кучково у Чистаго пруда было».
Прибавимъ также, что Москва р?ка прежде называлась Смородиною, по всему в?роятію, заимствуя это св?д?ніе изъ народной п?сни о злосчастномъ добромъ молодц?, какъ это увидимъ въ нижесл?дующемъ изложеніи. «Имя Москвы, разсуждаетъ авторъ, производятъ н?которые отъ Мосоха; однако, того ни какимъ доводомъ утвердить невозможно и кажется то в?роятн?е, что Москва им?етъ имя отъ худыхъ мостковъ, которые на семъ м?ст? по болотамъ положены были… Въ семъ, отъ чего сей городъ воспріялъ свое имя, преимущество есть равное, отъ Мосоха ли или отъ мостковъ; но то удивительно, что худые мостки ц?лому великому Государству дали имя». О худыхъ мосткахъ авторъ въ другомъ м?ст? разсуждаетъ, что Москва-р?ка, протекая чрезъ Московскія воды, им?ла мостки, гд? ломалися оси, колеса и дроги, ради чего при мостк? чрезъ Неглинную поселилися и кузнецы, отчего и понын? мостъ черезъ ту р?ку называется Кузнецкимъ мостомъ. Отъ сихъ мостковъ главная р?ка получила наименованіе, а отъ р?ки и городъ [33].
Такъ подлинныя Рукописныя Сказанія пополнялись новыми уже печатными домышленіями.
Сумароковъ писалъ о первоначаліи Москвы, по всему в?роятію, въ отв?тъ ходившимъ въ его время вопросамъ и запросамъ со стороны любопытствующаго общества. Его писанія и составили основу для объясненій первоначальной Исторіи Москвы.
Сама Императрица (Екатерина II), повидимому, очень желала знать наибол?е достов?рную и обстоятельную исторію о первоначаліи города и потому именнымъ указомъ повел?ла Надворному Сов?тнику Михаилу Ильинскому написать Историческое описаніе о начал? города Москвы, какъ и по какимъ причинамъ она основалась, к?м и когда Престолъ туда перенесенъ? И отчего сей городъ получилъ тогда свое возвышеніе. Пребываніе въ немъ митрополита, (вообще) д?ла по церкви, въ Москву стекаясь, не были ли главн?йшею причиною какъ умноженія силы сего города, такъ и соединенія княжествъ?»
Въ отв?тъ на эти вопросы сочинитель представилъ «Опытъ историческаго описанія о начал? города Москвы», небольшую книжку въ 100 стр. въ 1/8
Между т?мъ, писанія Сумарокова повторялись во вс?хъ сочиненіяхъ, касавшихся этого предмета, конечно, съ различными варіантами и новыыи домыслами.
Тогдашній не мен?е знаменитый критикъ историческихъ сочиненій генералъ-маіоръ Болтинъ, разбирая Исторію кн. Щербатова, сказавшаго, что кн. Святославъ Ольговичъ былъ призванъ кн. Юрьемъ въ Москву, писалъ сл?дующее:
«Святославъ Ольговичъ прі?зжалъ къ Георгію въ село Кучково, а не въ Москву, и не для свиданія, но яко званый гость на свадьбу къ его сыну. На семъ м?ст?, гд? нын? Москва, было тогда село Кучково, прозванное такъ по имени его влад?льца, Тысяцкаго кн. Юрія, Кучки. Въ самое сіе время кн. Юрій прі?халъ въ село Кучково, онаго Кучку за н?которое его преступленіе казнилъ, жену жъ его (уже не дочь) выдалъ за сына своего Андрея, приглася на свадьбу и сказаннаго Святослава Ольговича, бывшаго на то время въ области Смоленской. Между т?мъ кн. Юрій, полюбя м?стоположеніе села Кучкова, опред?лилъ быть тутъ городу и при себ? положилъ ему основаніе, однако жъ сей новозаложенный градъ остался при старомъ имени и долго потомъ назывался Кучковымъ».
Въ другомъ м?ст? Болтинъ пишетъ, что кн. Юрій, построивъ городокъ, «однако жъ отъ д?тей Кучковыхъ
