его не отнялъ, и они влад?ли имъ до самаго того времени, какъ за убійство кн. Андрея, у котораго супругою была ихъ сестра, они были казнены. И во все то время городокъ сей назывался прежнимъ своимъ именованіемъ Кучково. Посл? казни д?тей Кучковыхъ переименованъ по имени р?ки Москвою и бол?е, можетъ быть, для того, чтобъ названіе цареубійцъ Кучковъ изъ памяти истребить, подобно, какъ Яикъ прозванъ Ураломъ» (Критическія прим?чанія на первый томъ, стр. 190, на второй томъ, стр. 183).
Подобныя, уже отъ учености, сказанія продолжались и въ нов?йшее время. Б?ляевъ (Ив. Дм.) по поводу разсматриваемыхъ зд?сь старыхъ сказаній представилъ ц?лую обстоятельную не малаго объема пов?сть «О борьб? земскихъ бояръ съ княжескою властію».
Онъ говоритъ, что «Кучко былъ богатый бояринъ и могущественный землевлад?лецъ въ зд?шнемъ кра?, по словамъ преданія, не только не думавшій признавать княжеской власти, но и прямо въ глаза поносившій князя Юрія Влад. Долгорукаго. Таковое отношеніе Кучка къ Юрію прямо говорить, что Кучко былъ не дружинникъ князя, а старинный земскій бояринъ, по всему в?роятію, древній колонистъ Новгородскій, принадлежащій къ роду первыхъ насельниковъ зд?шняго края, пришедшихъ сюда изъ Новгорода еще до приглашенія Рюрика съ братьями» [34]. Дал?е разсказываетъ авторъ, что пришелъ въ этотъ край кн. Юрій и началъ заводить новые, собственно княжескіе порядки, «началъ строить города и приглашать поселенцевъ изъ Придн?провья и другихъ краевъ Русской Земли и т?мъ ст?снять полное приволье зд?шнихъ старожильцевъ, особенно богатыхъ земскихъ бояръ, изстаринныхъ Новгородскихъ колонистовъ. На эти ст?сненія и новости, вводимыя поселившимся зд?сь княземъ, земскіе бояре, не привыкшіе ни къ чему подобному, конечно, отв?чали или глухимъ неповиновеніемъ, или явнымъ сопротивленіемъ и даже оскорбленіемъ князя…
«Народное преданіе, конечно, не безъ причины указало на села и слободы боярина Кучка, какъ на главное гн?здо боярскаго сопротивленія княжеской власти, и олицетворило это сопротивленіе и боярскую надменность въ ми?? боярина Кучки.
«Но зд?шніе бояре, слишкомъ самонад?янные и гордые, не были въ силахъ дать надлежащее сопротивленіе князю и даже не им?ли достаточныхъ укр?пленій, за которыми бы могли усп?шно обороняться; и потому, какъ и сл?довало ожидать, при первой же встр?ч? они потерп?ли пораженіе, и Степанъ Ивановичъ Кучко за свою дерзость поплатился головой; а князь Юрій Влад., управившись съ нежданнымъ противникомъ, въ самыхъ им?ніяхъ Кучка построилъ княжій городъ, чюбы такимъ образомъ утвердить за собой и своимъ потомствомъ ту самую м?стность, гд? встр?тилъ сильн?йшее сопротивленіе своей власти». Вотъ въ чемъ заключалась вся борьба земскихъ бояръ съ княжескою властью! (Русскій В?стникъ 1868 г. Мартъ).
И это баснословіе также поступило въ оборотъ сказаній о первоначаліи Москвы. Въ книг? «Москва. Историческій очеркъ» (М., 1883 г.) оно пом?стилось въ сокращеніи на первыхъ страницахъ.
Къ числу нов?йшихъ сказаній должно отнести и ув?реніе историка
Этотъ порогъ въ д?йствительности существуетъ и донын?. Онъ состоитъ изъ н?сколькихъ рядовъ деревянныхъ свай, набитыхъ въ разное время по случаю устройства Каменнаго моста. Русло Москвы-р?ки на самомъ д?л? течетъ надъ сплошнымъ пластомъ горнаго известняка, который въ иныхъ м?стахъ обнаруживается на дн? р?ки, но пороговъ нигд? не устроиваетъ. Если возможно было набить въ дно р?ки деревянныя, хотя бы и короткія по длин?, сваи, то это прямо указываетъ, что до пласта горнаго известняка остается еще значительный слой песковъ и глинъ, лежащихъ надъ этимъ пластомъ.
По поводу вс?хъ изложенныхъ выше рукописныхъ преданій и печатныхъ домышленій можно сказать словами автора книги: Москва или Историческій Путеводитель (М., 1827 г., ч. I, стр. 1), что «Достов?рныя л?тописи не сообщаютъ намъ никакихъ точныхъ изв?стій ни объ основател? Москвы, ни о времени ея начала, почему важное сіе событіе и остается подъ зав?сою темныхъ догадокъ, основанныхъ на разныхъ сохранившихся до нашихъ времень «нев?рныхъ пов?стяхъ», не говоримъ о нов?йшихъ пов?ствованіяхъ, въ род? пов?сти о земскихъ боярахь, или о томъ, что у Каменнаго моста существовалъ каменистый, а на самомъ д?л? только деревянный порогъ.
Самое событіе, передаваемое рукописною легендою, что князь Юрій казнилъ боярина Кучку, подвергается большому сомн?нію, такъ какъ оно явилось для доказательства, что и Третій Римъ, Москва, тоже основанъ на пролитой крови. По вс?му в?роятію, это такой же вымыселъ, какъ и борьба земскихъ бояръ съ княжескою властью.
Такимъ образомъ, остается бол?е ц?ннымъ народное преданіе о княз? Даніил?, которое въ сущности есть спутанный пересказъ истинннаго событія-убійства Кучковичами князя Андрея Боголюбскаго.
О Москв? — Третьемъ Рим? стали толковать, что эту легенду придумали сами Москвичи, вдохновляемые своею н?вежественною гордынею. Это такъ же в?рно, какъ и сказаніе о происхожденіи имени Москвы отъ Мосоха, которымъ упрекали Москвичей тоже въ качеств? ихъ непом?рной гордыни и круглаго деревенскаго нев?жества.
Легенда, а в?рн?е сказать, народная мысль въ Москв?, какъ о Третьемъ Рим?, возникла и стала распространяться во всемъ Православномъ мір? еще со времени Флорентинскаго Собора (1439 г.), когда второй Римъ, знаменитый Царьградъ, въ лиц? своего императора и главныхъ своихъ представителей, пром?нялъ свое православное первенство на чечевичную похлебку врагу Восточной церкви, Риму первому, а теперь папскому Риму, и когда этотъ папскій Римъ узналъ, что Православная кр?пкая сила еще существуетъ, именно въ далекой и дотол? почти совс?мъ незнаемой Москв?, непоколебимо отринувшей недостойную Флорентинскую сд?лку, на которую второй Римъ — Царьградъ такъ безславно согласился.
Вс? православные народности Востока, Греки и Славяне, въ это же время узнали, что единственнымъ защитникомъ и поборникомъ Православія явилась далекая Москва, прославленная на собор? уже могущественнымъ государствомъ, о чемъ для своей же пользы долженъ былъ разсказывать и самый изм?нникъ Православію, Исидоръ, хотя сама по себ? Москва еще только зарождалась настоящимъ Государствомъ. Зат?мъ погибель Второго Рима отъ завоеванія Турками уже окончательно утвердила въ понятіяхъ Православныхъ народностей, что далекая Москва остается единственнымъ могучимъ Государствомъ, способнымъ охранять Восточную в?ру отъ всякихъ находящихъ напастей.
По крайней м?р?, вс? упованія в?рующихъ въ одной Москв? находили точку опоры, въ одной Москв? чувствовали непоб?димую Православную силу, къ покровительству которой и потекли вс? обездоленные и разоренные отъ Турецкаго владычества или прит?сненные отъ Папы. Съ той поры Москва явилась щедрою благотворительницею для угнетенныхъ народностей, особенно для Грековъ, не перестававшихъ появляться въ Москв? за милостынею.
Очень естественно, что люди, потерявшіе свой Римъ, обращали свои упованія на Москву, какъ на новый Третій Римъ и могли высказывать эту простую мысль Московскимъ книжнымъ людямъ.
Къ тому же и ходъ событій очень благопріятствовалъ распространенію и укр?пленію такой мысли. Посл? брака Ивана III на Греческой Царевн? Софь? Москва на самомъ д?л? явилась насл?дницею второго Рима, т.-е. исчезнувшаго Византiйскаго Царства. Бракъ былъ устроенъ Папою въ видахъ привлеченія Русской Церкви къ подчиненію Папской Церкви, но онъ послужилъ только къ новому возвеличенію Москвы въ глазахъ всего Православнаго міра.
Прибывшіе съ царевной греки разв? не могли помышлять о Москв?, какъ о настоящемъ Третьемъ Рим?, въ виду разраставшейся политической силы Московскаго Государства, кр?пкаго охранителя Православной Церкви.
Какъ бы ни было, но въ Москв? съ того времени стали ходить толки и разсужденія о значеніи двухъ Римовъ, древняго и новаго — т.-е. Цареградскаго; новымъ назвалъ его самъ царь Константинъ, строитель Византіи. Ходили толки и о насл?дств?, кто будетъ насл?дникомъ и возстановителемъ этого новаго
