тоном. — Только не говори, что я уже выиграл спор. Ты еще не добилась своей цели. И мне, возможно, еще придется рассаживать по горшкам розы.
Он взял ее за обе руки и помог встать.
— Или опустошать мусорные баки после летнего фестиваля, — сказала она и, откинув назад голову, внезапно рассмеялась. — Нам обычно не хватает рабочих для таких предприятий. Это ужасно.
— Согласен. И чтобы этого не произошло, ты должна согласиться провести со мной завтрашний вечер.
Линн перестала смеяться.
— Признаться, мне ужасно не хочется, чтобы ты проиграл спор. А поэтому придется нам завтра встретиться, — согласилась она.
Держа за руку, Энди повел ее к выходу. В холле Линн позвала Грега. Поблагодарив его и тепло распрощавшись, они вышли из дома. Как только они сели в машину, Линн повернулась к Энди.
— Итак, какой урок мы должны дать завтра Эвери? — спросила она.
Он неожиданно всем телом повернулся к ней и, обхватив рукой ее талию, притянул к себе. Потом склонился к ее лицу и нежно поцеловал в уголок губ.
— Мы должны показать ему, как следует относиться к женщине, которую он хочет. Только глупец станет обсуждать за ланчем с женщиной своей мечты банковские операции.
Затаив дыхание, Линн кивнула.
— А чем именно должен заниматься мужчина с женщиной своей мечты? — спросила она, хорошо зная, что вопрос излишен.
Энди усмехнулся.
— Завтра увидишь. Урок второй. Надеюсь, до Эвери тоже дойдет. — Он обвел взглядом ее лицо. — Если мужчина хочет тебя, то пусть, черт побери, заслужит твою благосклонность.
7
Когда Энди Нилс на следующий день вечером привез Линн на причал и подвел к роскошной яхте, у нее от волнения закружилась голова. Ей показалось, что от счастья она сейчас рухнет в обморок. И только одна мысль помогла ей опомниться: Энди живет в другом мире, и у нее ничего общего с его миром нет.
Она была мечтательной девушкой, которая при виде него от смущения то и дело наталкивалась на стены. А он был уверенным в себе, гордым потомком Нилсов, который сводил женщин с ума, как рок-звезда сводит с ума своих поклонниц. Несколько таких женщин, явно приезжих, крутилось теперь на пирсе, с неприкрытой ненавистью поглядывая на Линн. Возможно, они хотели, чтобы она поскорее уступила им свое место.
Может, ей так и следовало сделать?
Но когда Энди протянул ей руку, помогая взойти на трап, она посмотрела на него и увидела, что он просто сияет от счастья, как будто это был один из самых волнующих моментов его жизни.
Преодолев смущение, она улыбнулась ему. В конце концов, почему она должна отказывать себе в удовольствии? Такой вечер — просто подарок судьбы и наверняка никогда больше не повторится.
— Что все это значит? — спросила она, ступив на палубу яхты.
— Немного романтики. Маленькое чудо.
Это она и сама видела. Плавное покачивание палубы под ногами, легкий ветерок с моря, ласкающий щеки, солнце, клонящееся к горизонту, и… великолепный мужчина, властно глядящий на нее. Не много ли для скромной мечтательницы?
— Ты сегодня необыкновенно красивая, — сказал он тем хрипловатым и низким голосом, который проникал в нее, будоражил, заставлял желать его ласк.
Она сделала глубокий вдох.
— Ты тоже, — пробормотала она.
Энди обаятельно усмехнулся.
— Спасибо…
Он стоял перед ней в расстегнутой на груди белоснежной рубашке и распахнутом черном пиджаке, заслоняя широкими плечами половину закатного неба, и был не просто красив. Он был великолепен. И Линн поймала себя на мысли, что ей хочется просунуть руки под развевающиеся полы его пиджака, расстегнуть остальные пуговицы на рубашке и приложить ладони к его груди.
— Я однажды каталась на подобной яхте, — сказала она. — Конечно, она была поменьше. Итак, куда мы направляемся?
Он взял ее за руку и повел на нос яхты, где стоял стол, покрытый белой скатертью, а на нем — два хрустальных бокала, бутылка вина в корзинке, серебряные подсвечники и тарелки из китайского фарфора.
— Не так уж далеко, — ответил он. — Но и не совсем близко. Пусть нас будет видно с берега, но пусть никто не слышит, о чем мы говорим.
В этот момент послышался голос капитана, объявивший о том, что они отчаливают. В тот же миг откуда-то появились официанты. Бокалы наполнились вином. Стол быстро оказался заставленным тарелками с салатами и французским хлебом.
Энди поднял свой бокал.
— Давай выпьем за то, чтобы ты была счастлива, Линн, — сказал он. — Пусть случится все, чего ты хочешь, и пусть в твоей жизни появится все, чего ты заслуживаешь.
Он легонько коснулся бокалом края ее бокала.
— Спасибо, — ответила она с улыбкой, поднесла свой бокал ко рту и сделала небольшой глоток.
Плавно покачиваясь, яхта отдалялась от берега. Поставив локти на стол, Линн посмотрела в глаза Энди.
— Скажи, Энди, чего ты хочешь от жизни? — вдруг спросила она.
На его губах появилась мягкая улыбка.
— А вы с Денни чем-то похожи, — сказал он. — Он тоже часто задает мне этот вопрос.
— И что ты ему отвечаешь?
Он пожал плечами и снова пригубил вина. Затем откинулся на спинку стула, не сводя с нее глаз.
— То, что я отвечаю, не всегда удовлетворяет его.
— А я не прошу, чтобы ты удовлетворял меня.
— Тогда о чем ты просишь?
— Говори со мной. Мне просто хочется, чтобы ты говорил со мной.
— Хорошо. Давай говорить. Признаться, у меня нет больших амбиций, если это то, о чем ты спрашиваешь, — спокойно сказал он. — Я люблю свою работу и хочу добросовестно выполнять ее. Я хочу, чтобы мои братья и сестры хорошо зарабатывали и жили в любви. А еще я хочу, чтобы у меня было время поглазеть на звезды.
Линн невольно подняла глаза на темнеющее небо, но звезды еще не успели появиться.
— Звезды немного меняют свое положение на небосклоне, — продолжал он. — Но все же они постоянны. Они всегда есть, когда человек ночью хочет увидеть их.
— Стабильность — это хорошо, — согласилась она.
Она улыбнулась, давая ему понять, что не переступит границ, если он сам не хочет этого. Все, что он сказал сейчас о себе, она уже знала, и его ответ только лишний раз дал ей понять, что он не хочет, чтобы она заглядывала ему в душу.
— Ну а ты что любишь? — спросил он.
Она опустила глаза на скатерть.
— Книги. Историю. Мейн. Семью.
— Ты хочешь иметь детей?
Она удивленно посмотрела на него.
— Конечно.
