Самоизоляция длится недолго, и на третий день к вечеру Джой уже готова простить отца.
Когда бабушка открывает дверь в ее спальню и заносит поднос с ужином, Джой говорит, что будет есть в кухне.
– Не думаю, что это поможет тебе избавиться от домашнего ареста, – предупреждает Мириам. – На этот раз ты переполнила чашу терпения отца.
– Я знаю. – Похмелье было жестоким наказанием за ее глупое поведение. – Я исправилась раз и навсегда.
– Я искренне надеюсь, что это включает окончание дружбы с Дэнни Брином. Честно говоря, я не понимаю, о чем ты думала. Если бы не Клэр…
Мириам останавливается и прикусывает губу. Она проговорилась.
– Она настучала! – Джой в ярости. – А я-то думаю, откуда папа узнал. Да как она смела шпионить за мной! Да кто она такая со своим…
– Успокойся, ладно? – Мириам, не выпуская поднос из рук, поворачивается и направляется к двери. – Ты должна быть рада, что она забеспокоилась и позвонила отцу.
– С чего мне радоваться? Что я делаю, ее не касается!
– Может, и нет. Но она сразу поняла намерения Дэнни Брина, этого маленького болвана. Ты представляешь, что сказала бы твоя мать, если бы узнала о твоем поведении?
– Бабушка! – Джой сидит на краешке кровати и смотрит на свои ноги. – Почему ты не любила маму?
Мириам ставит поднос на комод и подходит к ней.
– Почему ты думаешь, что я ее не любила?
– Это заметно.
– Я не могу сказать, что не любила ее. Но Сюзанна была очень замкнутым человеком. Сблизиться с ней было сложно.
– Это из-за того, что она сделала папу несчастным?
– Двое заключили брак, Джой. По-своему, вероятно, они были счастливы.
Внизу слышится женский голос.
– Она снова здесь? – спрашивает Джой.
– Клэр сегодня приглашена на ужин. Веди себя с ней вежливо, Джой. Она хорошая женщина и не собирается красть твоего отца. У нее есть кто-то…
– Я знаю. Папа говорил. Я думаю, что она беременна. Она покупала что-то в бутике «Клуб аиста».
– Для нее это было бы прекрасно! – Мириам улыбается и обнимает Джой. – Пойдем. Пришло время воссоединиться с человеческой расой.
Клэр улыбается и встает, когда Джой заходит в кухню. Она выглядит спокойной, словно находится дома. Облегающие джинсы подчеркивают длинные ноги. Она определенно не покупала их в «Клубе аиста». Джой бросает косой взгляд на отца, который хмурится, давая понять, что она должна вести себя хорошо.
Разговор за столом идет без нее. Мириам рассказывает об «Энни» и о том, как Джой играла главную роль в школьной постановке.
– Как мило! – Клэр всплескивает руками и улыбается. – Ты поёшь! Я и не знала. Я сама двух нот запомнить не могу, а вот мой брат – отличный певец.
Она всегда так делает; выдает информацию о своей семье по крупицам. На пикнике у озера она рассказала Джой о своей племяннице, у которой был воображаемый друг. Джой рассказала ей о Медведе и всех ругательствах, которые он любил говорить. Клэр тогда откинула голову и залилась таким заразительным смехом, что Джой не устояла и присоединилась к ней. Но когда Джой рассказала ей о Судебной книге, она резко встала и пошла к озеру. Она долго стояла там, глядя на противоположный конец водоема, частично заросшего камышом.
Мириам роется в шкафу и извлекает на свет альбом.
– Я покажу вам несколько фотографий с представления.
Она открывает альбом в самом конце и показывает снимок Джой, исполняющей песню «Возможно».
У Джой на глаза наворачиваются слезы, когда она замечает репортерские отчеты и фотографии из газет «Клэр Чэмгоюн» и «Маолтран Мэйл». Мать поместила их в пластиковый конверт и прикрепила к задней странице альбома. Она начала заполнять альбом, когда Джой была совсем маленькая, и таким образом вела учет всей ее жизни. Альбом стал просто огромным. Джой очень давно не заглядывала в него.
Клэр отодвигает тарелку, кладет альбом на стол и открывает его на первой странице. Джой хочется закричать. Все эти фотографии голого младенца… О боже! Она совсем забыла об ультразвуковых изображениях. Ее силуэт похож на детские каракули.
На второй картинке тоже мало что понятно, пока отец не говорит:
– Нужно смотреть под правильным углом. Я тоже ничего не мог разобрать, пока сонографист не показал мне.
Он проводит пальцами по схеме, и внезапно Джой видит свою голову и тело, похожее на червяка, тонкие ручки и ножки с перепонками между пальцами. Несмотря на смущение, она думает, что выглядит симпатично. На последнем снимке она как будто машет им рукой.
Клэр откашливается.
– Вы были с Сюзанной, когда делали УЗИ? – спрашивает она.
– Только во второй раз, – отвечает Дэвид. – В следующие разы меня не было, я был за границей.
– Я была с ней, когда мы первый раз пошли на УЗИ, – говорит Мириам. – Мы очень разволновались, когда нам показали снимки. Сюзанна беспокоилась, что плацента находится слишком низко, но последний снимок снял все сомнения и успокоил нас. – Мириам улыбается Джой. – Сюзанна разве что не поставила их в рамочку на телевизор.
– Ой, меня сейчас стошнит! – стонет Джой.
Клэр тоже не по себе. Она зажимает рот рукой и кусает себя за палец. Потом она переворачивает следующую страницу и смотрит на фотографию, которую сделала Филлис сразу же после рождения Джой. Она закутана в одеяло и лежит возле материнской груди. Волосы матери слиплись, она выглядит измученной. Но именно выражение ее лица заставляет Джой прослезиться: на нем радость и облегчение.
Клэр хрипло дышит, словно ей не хватает воздуха. Джой глядит на нее, опасаясь, что она снова упадет в обморок, как на кладбище, и видит, что Клэр так плотно сжала губы, что их почти не видно. Она отодвигает от себя альбом, упирается ладонями в стол и встает.
– Мне нужно идти. – Ее голос дрожит. – Пожалуйста, не провожайте меня… еще раз спасибо за ужин, Мириам… все было вкусно… до свидания… до свидания.
– Что случилось? – спрашивает Мириам, когда входная дверь захлопывается.
Потом будто сквозняк пронесся по кухне и заставил дребезжать кастрюли. Но это всего лишь лай Пятнышка. Отец сидит, уставившись на дверь, словно ждет, что Клэр возникнет на пороге в любой момент.
Звонит телефон. Все глядят на свои мобильники, но звук идет из-под альбома.
Отец берет телефон в руки и бежит к входной двери, но свет фар уже исчезает за поворотом. Телефон замолкает.
На экране высвечивается имя Фрэнка. Тут же он снова начинает звонить.
– Нет, ее здесь нет, – произносит отец, отвечая на звонок. – Она забыла его. – Он делает паузу, потом резко говорит: – В доме друга. – Он опять слушает, у него злое и нетерпеливое выражение лица. – Да, я увижу ее завтра. Да, я скажу, что вы звонили. Спокойной ночи.
