туда попасть не в силах.
— Хм-м… Насколько я помню, подобное уже случалось и раньше…
— Совершенно верно. Особое редкое состояние пространственно-временного континуума. Всего два раза за все время службы, но было. Я склонен предполагать, что это — последствия Воронки. Пройдет. Должно пройти. Но, как бы то ни было, повторяю, попасть сейчас же на Землю я не могу. Точнее, могу, но только с помощью техники Низших. Что, как вы сами понимаете, долго и неудобно. А ситуация, повторяю, меня очень тревожит. Мы с вами уже говорили о том, что эта непутевая планета Земля, по всей видимости, является своеобразным репером, точкой отсчета, неким центром силы нашей Вселенной. Что там аукается, потом откликается, так или иначе, повсюду. Так что, сами понимаете…
— Центр силы… Да. Вполне возможно. Я тоже думал об этом. Такое место есть всегда и везде. Я вам больше скажу, Распорядитель, у меня имеется подозрение, что точку эту организовали непосредственно Высшие. Для одних им известных целей.
— А нам, конечно, сказать об этом не соизволили.
— Повторяю, это лишь мои подозрения, и ничего больше. Опять же из них ничего не следует. Как мы выполняли свои должностные обязанности, так нам и следует их выполнять в дальнейшем. А для этого нужно придумать, как попасть на эту самую Землю. Причем побыстрее. Насколько я понимаю, ждать, пока этот ваш континуум сам рассосется…
— Да. Это может продлиться неопределенно долго.
— Вот. И что вы предлагаете?
— Есть у меня по этому поводу одна мысль, которой я хотел с вами поделиться… Водопад завораживал.
Отвесный, белый и сверкающий на солнце поток с шумом налетающего и все никак не могущего налететь скорого поезда валился с высоты не менее трех сотен метров прямо в округлое большое и глубокое озеро, из которого с восточной стороны вытекала озорная неширокая речка.
С юга и запада к озеру вплотную подступали предгорья большого хребта, делящего материк чуть ли не пополам. С севера же и северо-востока озеро окружали пологие холмы, на которых в великолепном беспорядке раскинулся город. Во всяком случае, на город это было очень похоже.
— Красивое место, — изрек Велга и со вздохом откинулся на спину.
Ленивая истома, охватившая его с самого утра, не проходила. Вероятно, сказывались последствия бурных первых трех дней пребывания на этой планете-санатории, а затем еще четырех дней практически беспрерывного и комфортного путешествия с впечатляющей сменой ландшафтов и пейзажей.
Путешествовали (Хельмут упорно продолжал называть это экскурсией) на двух вездеходах. Мажордом Арнольд не соврал (впрочем, он никогда не врал): машины, им предоставленные, действительно оказались превыше всяческих похвал. Никогда прежде, за все время невероятных странствий по мирам и временам, ничего и близко подобного им не попадалось.
Впрочем, это были и не совсем машины. И даже совсем не машины. Так, во всяком случае, утверждал Арнольд. По его словам, это были полуживые и даже отчасти разумные механизмы (или полумеханические живые существа, как кому удобнее), в свое время сконструированные, а затем выращенные, — построенные ныне исчезнувшей цивилизацией специально для подобных длительных путешествий по планетам земного типа. После того как Распорядителем было принято решение переправить отряд на Лону, вездеходы, в числе прочего, доставили сюда же и привели в готовность.
— Топлива в вашем понимании им не нужно, — рассказывал Арнольд. — Они, словно ваши кони или коровы, питаются травой, а также очень эффективно используют энергию солнца. При полной нагрузке, — а это ни много ни мало полторы тонны, — и отсутствии питания и солнца они способны непрерывно работать в течение сорока часов. При этом, как вы сами убедитесь, могут быстро передвигаться не только по земле, но и по воде и под водой, а также, при необходимости, и летать. Последнее для них не слишком удобно, потому что приходится отращивать крылья и тратить много энергии, но, повторяю, возможно. И это еще не все. Данные машины-существа или существа-машины вполне могут применяться и в качестве боевых машин, что вам, как солдатам, несомненно, будет интересно. Здесь, на Лоне, разумеется, воевать не с кем. Но в чисто познавательных целях я могу сказать, что у этих «крошек» великолепная радиационная и силовая защита, вырабатываемая мощными генераторами, которой вполне хватит, чтобы, например, уцелеть чуть ли не в эпицентре ядерного взрыва. Кроме того, в их комплект входят две пушки. Сейчас они демонтированы, но могут быть установлены в любой момент. Одна парализующего действия, способная привести в состояние длительного ступора и оцепенения любую белковую жизнь, а вторая — плазменная. Это довольно страшное по силе оружие — правильно отрегулированным выстрелом из такой пушки можно сжечь… даже не знаю, с чем сравнить, чтобы вам было понятнее… ну, например, ваш линкор со всем экипажем на расстоянии до четырех-пяти километров…
Велга перевернулся со спины на живот и посмотрел на пасущиеся неподалеку вездеходы.
Да, хороши машины-животины. Удобны, вместительны, неприхотливы, просты в управлении. Конечно, по сильно пересеченной местности, например, в горах или, скажем, в лесу на них особенно не разгонишься, но там, где нельзя проехать или проплыть, всегда можно пролететь. Вездеходы, одно слово. И соляркой с бензином не воняют. И ремонт им не нужен — сами себя чинят в случае необходимости. Да и вообще, на Лоне хорошо… если не очень долго. Пока еще вроде не надоело, но есть ощущение, что впереди нас всех ожидает бо-ольшущая проблема по имени скука…
Послышались шаги, и рядом с Велгой на траву шумно рухнул мокрый после купания Дитц.
— У тебя сигареты далеко? — спросил он. — А то я свои в машине оставил. Лень идти. Закурили.
— А ты чего в город не пошел? — поинтересовался Велга. — Сказано — экскурсия, значит, экскурсия. Извольте соответствовать.
— Издеваешься, да?
— И не думал. Просто интересно.
— Ага. Вижу я, как тебе интересно. Валяешься тут на травке… Слушай, а выпить у тебя нет случайно под боком?
— Пиво, — признался Велга. — Еще холодное.
— Отлично. Давай сюда. Выпили пива.
— Ты мне так и не ответил, — напомнил Велга.
— А разве ты о чем-то спрашивал?
— Да, я спрашивал, отчего ты не пошел вместе с остальными в город?
— А что там делать? Что я, развалин не видел?
— Ну, как же. Брошенный город неизвестной цивилизации. Загадка этого мира. Тайна веков, я бы сказал!
— Подумаешь, тайна, мать ее… — фыркнул Хельмут. — Все там сгнило давно в загадке этой. Да и вообще неизвестно, может, это и не город вовсе. Говорил же Арнольд. На всю планету — один. Разве^так бывает?
— В нашей жизни, как ты, наверное, давно убедился, всякое бывает, — вздохнул Велга. — Но ты прав, нечего там делать. Ни там, ни здесь, ни в Доме Отдохновения.
— Так-так-так! — оживился Дитц и открыл вторую банку пива. — Что я слышу! Мы заскучали?
— Пока нет, но, думаю, скоро. А ты?
— Я… — Дитц задумался, прихлебывая пиво. — Черт его знает. Пока вроде не очень. Это ведь то, о чем мы могли только мечтать: полный отдых, вино, пиво, девочки, свобода, и никто в тебя не стреляет. Ни сейчас, ни в ближайшей перспективе. Мне, знаешь ли, надоело, когда в меня стреляют. И самому стрелять тоже надоело. Наверное. — Мне нравится это «наверное», — засмеялся Велга.
— Это я перестраховываюсь, — объяснил Хель-мут. — На всякий случай. Мало ли что.
— Да, — вздохнул Александр, — перестраховываться мы научились. Только это мало помогает. — Мало помогает от чего?
— От жизни. Вот скажи мне, что мы будем делать завтра?
— Как это — что? Что захотим, то и будем делать. Я же говорю — свобода.
— Карл Маркс как-то сказал, что свобода — это осознанная необходимость… — Иди ты со своим Марксом…
